«Лахира?! Это точно поймет, что это за гадость! А эти… Ничего! Попьют чай с обыкновенной полынью!»
Именно. Но вот что-то подсказывает мне, что эти цветки предназначались вовсе не для личного использования.
Глава 43
Я побежала обратно ко дворцу, петляя по утоптанному руслу мощенной мелким камнем тропинки. Кто-то понимал толк в садовом дизайне. По этим аллеям хочется носиться, вдыхая чистый воздух, сдобренный ароматами поспевающих фруктов. В какой-то момент я сворачиваю привлеченная смехом и знакомыми голосами.
– Это было хороший поход.
– Мерзкие твари!
– Пощипали тебе хвост?!
– Зарастет, но это в пекло неприятно!
Драконы приземляются на покрытую золотистой травой площадку, а кажется, что подают… Как камни.
– Кейнар, Эйгар, – шепчу я имена возвращающихся ящеров, – Рэндалл, Сфайрат… Сфайрат?
Я выхожу из тени деревьев, задирая голову. Я вижу его, прижимая сверток к своей груди.
– Что, дева, хорош дракон?
Хорош. До щемящего чувства в груди. Я вновь зову его, обращаюсь мысленно и произношу имя губами, но он не торопится ко мне. Это горькое осознание. Не знаю в какой момент я решила, что он часть меня. Мир перестал восприниматься, как раньше и стал таким, когда рядом есть он, а теперь он не слышит меня.
– Как ворон.
Я опустила глаза на Рэндалла. Я навсегда связана с драконами – вот то, во что я отчаянно верю. Доказательство находится передо мной и разглядывает лицо любопытствующим взглядом голубых глаз. Дракон, с которым я могу общаться в двух предложенных случаях из десяти. Кто еще мог подойти ко мне? Почему не улыбчивый Кейнар? Почему не Эйгар? Рей? Кто-нибудь другой?
– Слышали?
Рэндалл оборачивается к остальным, смеясь. Его дракон еще не отпустил его. Выглядит он словно надел склеральные линзы. Впрочем, меня радует его улыбка. Она – веселая, а не мстительная. Змееныш перестал замышлять подлости и…
– Имей в виду он тоже слышит тебя.
– Нужно сказать громче или, начать бояться?
Я не смогла сдержать смешка. Рэндалл, как и все остальные не узнает меня, но продолжает вести себя, как мудак. Подлости он делать перестал, а вот быть мудаком – нет.
– Смелая змейка. Где ты набралась этой храбрости?
Я жму плечами и неожиданно до меня доходит то, чего я так упорно не замечала раньше – он единственный цепляется ко мне. Даже сейчас из всей компании драконов только ему уперлось мое пребывание здесь. Драконы переговариваются, расхаживают по площадке, курят, смотрят на город, оперевшись на перила, а вот он стоит рядом и докапывается до меня.
«Серьезно? Ты нравишься ему?!»
Он привлекает к себе внимание. Раньше был Сфайрат, а теперь его не сдерживает ничего.
– Я видела ваше приземление.
– И?..
– Аднаа! Аднаа!
На площадку вылетает женщина, подзывая меня к себе щелканьем пальцев. Она бежала. Это та самая драконница о которой проявлял заботу мой суженный. Она принарядилась. Кто бы, и чтобы не говорил мне о ярких одеждах этой страны, но блин!.. Алкира долго и упорно готовилась к этому моменту! От нее веет только что нанесенными духами, ее вещи пахнут жаром утюга, от нее несет прохладной свежестью купален.
«Наверняка, скажет, что весь день так проходила, а потом вспомнила о их возвращении!»
Я отхожу от Рэндалла, приближаясь к ней и скрестив руки перед собой.
– Где ты запропастилась?! Я ведь жду тебя!
Она смягчает свой резкий тон, тут же улыбаясь. Мне кажется, что она слепая. Между мной и Адной существует разница. Но может причина ее не узнавания заключается в том, что она, как и я мгновение назад смотрит в небо.
«Ждет **чка!»
– Принеси попить нашим гостям. Чего ты ждешь?
Я поспешно склоняю голову, запрещая себе ликовать и радоваться. Это ведь реально шанс!
– Все будет исполнено.
Жесть в том, что я не знаю, как должна откликаться местная челядь.
– Быстрее! Он ведь возвращается.
Боги! Как она это произносит! Очень хочется вернуться и плюнуть на нее, только бы стереть это приторное выражение восторга. Я все понимаю, что мой дракон хорош, но эта тварь взялась очаровывать его, начав свою борьбу за его сердце с обмана.
– Мы еще увидимся?
Я поспешно киваю Моркету и спешу убраться прочь, вытаскивая из своих воспоминаний кружащиеся коридоры и вырывающиеся из них запахи. Вода ведь должна быть на кухне?!
– Аднаа! Куда ты запропастилась?
Меня дергают за руку и затаскивают в комнату.
– Где Адна?
– У нее живот прихватило, – говорю я быстро, протягивая сверток женщине с небывало огромным хвостом. – Она просила передать это.
Мне достается пристальный взгляд нагайны, но ее подозрения не длятся долго. Она берет меня в плен своих огромных колец, но я тяну ей добытые травы, радуясь и сердясь одновременно. Я хотела забрать их с собой.
– Госпожа просила поторопиться. Я старалась. Возьмите.
Змеюка бросается к столу, на котором умещаются не меньше десятка чашек. От них пахнет ядами. В них пузырятся жидкости различной степени прозрачности. Они вязкие и напоминают гель. Рядом стоят мешочки полные цветного песка, что и не песок вовсе, а разнообразные ингредиенты с лавки травника. Она смешивает их и бормочет что-то, в конце концов добавляя несколько веток цветков. Тонкая нить магии прорезает пространство, ныряет в чашку и смешивается с остальными составляющими.
– Почему так мало?!
Я все еще стою в плену ее колец.
– Я не знаю. Она всего лишь просила передать…
– Точно. Как же не вовремя она запропастилась!
Она наконец поворачивается ко мне, выпуская меня из своего захвата.
– Что ты медлишь? Бери кувшин и тащи его сюда. Про черпак не забудь. Не этот!
Я удивляюсь и этому. Они даже посудкой своей запаслись, спрятали, повесив на ветвях лимонного деревца. Их не сразу заметишь среди наливающихся желтым цветом плодов.
– Золотой! Серебро ослабляет…
Она не договаривает, но этого достаточно. Моих знаний алхимии хватает, чтобы понять, что этот благородный, но практически никогда не бывающий абсолютно чистым металл быстро окисляется и добавляет не нужные соединения в составленный ею отвар.
– Влей перед выходом. Поняла? Если удастся пусть капнет…
Нагайна-колдунья запинается, не решаясь продолжить давать указания незнакомой служанке.
– Она знает что! Да перед тем, как начнет поить их. Хотя, нет!.. Не стоит рисковать так! Потом, найди и приведи мне Адну.
Я выскакиваю из комнаты и несусь обратно, но вместо того, чтобы побежать в сад, ныряю в сторону кухни, а потом и вовсе выскакиваю на ее летний вариант. Мой графин пуст. Пальма, стоящая у входа, никогда не вспомнит в каких пустынях она росла до этого.
– Что ты забыла тут?
– Вода! Мне нужна вода.
Я показываю повару на находящийся в центре колодец.
– Уже ведь приносили.
Я жму плечами. Меня это совершенно не касается.
– Говорит, что недостаточно свежа. Вылила и сказала, что такой только полы мыть и то…
Я недовольно морщу губы, тем самым выражая свое мнение о сказанных, но не произнесенных словах. Это рискованно. Алкира может оказаться милой девушкой, ласковой со слугами и доброй с горожанами, но тогда какого черта она признала во мне уснувшую служанку? Внимательная, блин!
– Налей ей воды! Живее.
– Пожалуйста! Иначе, – я качаю головой, закрыв глаза, – я не знаю, что случится со мной.
Повар дает знак слуге. Тот выхватывает графин из моих рук, и я очень жалею о том, что тот не полощет тару. Там осталось немного. Значит, эликсир забвения хоть и слабо, но все же подействует на них.
– Моя госпожа. Вот-вот! Простите, что так долго! Пожалуйста!..
Я присаживаюсь у ног Алкиры, подняв кувшин перед собой, только бы закрыть свое не загоревшее лицо. Я разглядываю ее обнаженные ноги и еще не отошедшие от омовений пятки. Я была права – она только что из бассейна.
– Ступай, – ее голос полон кротости и всепрощения. – Я позабочусь о моем друге.
Все. Мне больше нечего делать здесь. Но как же не хочется уходить! Я должна придумать повод остаться. Пусть еще раз взглянет на меня.
