стол зеленым супом.
– Прошу прощения, – извинился он, вытирая зеленые пятна салфеткой. – Мне понадобится время, чтобы научиться пользоваться левой рукой.
Рен, отодвинув кресло, обошла стол с его стороны, взяла кружку с буфета, поставила ее перед ним и налила в нее суп.
– Вот. Пей. Проблема решена.
Рен вернулась на свое место.
Самюэль с улыбкой поднес кружку к губам. Тем временем глаза Джалейн прищурились. Она отодвинула стул и выбежала из комнаты.
– Что с Джалейн? – спросила Лидия.
Нэш посмотрел на Рен.
– А можно мне тоже налить суп в кружку?
– Нам пойти за ней? – спросил Арам.
– С Джалейн все будет в порядке, – отчеканил Джейс. – Она устала. Я дам ей время отдохнуть от биржи.
Ганнер откинулся назад и застонал.
– Почему…
– Ганнер, – перебил Джейс, остановив брата на полуслове.
Я заметила, как быстро Джейс менялся. Он был братом, но вмиг превращался в патри. Тяжесть ответственности давила на него.
Внезапно его внимание переключилось на Лидию и Нэша. Он встал, подошел к буфету и, взяв две кружки, поставил их перед детьми.
Наполнив миски супом, Джейс стал объяснять:
– Среди тех людей, с кем мы столкнулись, был друг Джалейн.
У Праи открылся рот. Титус сел на место, а губы Вайрлин плотно сжались. Все, кроме Нэша и Лидии, знали, что «те люди» были мертвы и сброшены на дно ущелья.
– Кто? – спросил Арам.
Джейс вздохнул.
– Фертиг.
В то же время Лидия закричала:
– Я знаю Фертига! Это возлюбленный Джалейн!
Она и Нэш принялись радостно пить суп из кружек.
Джейс, обойдя стол, вернулся на место.
– Это не все. Джалейн рассказала Фертигу, что Ганнер звал нас домой. Так он и узнал, где нас найти.
Вайрлин наклонилась, прижав руку ко лбу.
– Фертиг? – изумилась Прая.
– Почему ты ничего не сказал? – спросил Самюэль.
– Я хотел получить информацию от Джалейн.
– Кто из них был Фертиг? – вмешалась я.
Джейс посмотрел на мою шею, ответив на мой вопрос.
Фертиг – тот, кто душил меня. Тот, кого я убила.
Глава тридцать девятая. Джейс
Сегодняшний день показался мне адом. Даже отец, наверное, не ожидал подобного кошмара. Пожары. Набег. Предательство. Кази, прижатая к земле телом налетчика и мокнущая в луже крови. Воспоминания не давали покоя, а у меня еще оставались дела.
«Наступят времена, когда ты не будешь знать сна, Джейс».
«Когда не будешь есть».
«Когда придется принять сотню решений, но времени ни на одно из них не будет. Когда выбор окажется настолько болезненным, что сравнится лишь с болью отделенной от костей плоти. Тебя будут ненавидеть за принятые решения. Временами ты сам себя будешь проклинать».
«Тебя начнут разрывать на сотни частей. Ты будешь сомневаться в собственных решениях и в том, кому ты доверяешь. Но прежде всего ты должен помнить: у тебя есть семья, история и город, и ты обязан их защищать. Они – твое наследие, твой долг. Если бы работа патри была легкой, я бы отдал ее кому-то другому».
Теперь я понимал, какие муки испытывал отец, лежа на смертном одре и передавая мне обязанности. Это было не только честью, но и тяжким бременем.
Я ворвался в Кейвс-Энд. Бофорт тут же вскочил с дивана, чтобы поприветствовать меня. В одной руке он держал наполненный кубок, а в другой – бутылку.
– Что, черт возьми, ты делаешь? – выпалил я.
– Я не такого приветствия ожидал. Особенно когда…
– У нас уговор. Ты должен держаться подальше! Одна из рахтанов заметила тебя на пути к Даркхому! Мне пришлось выдумать, что ты у нас работаешь!
Бофорт усмехнулся.
– Почему они до сих пор не уехали? Я чувствую себя как зверь в клетке! Я же просил избавиться от них!
Я бросил на него гневный взгляд, посмотрел через арочный проем на остальных людей, расположившихся внутри «клетки», заставленной изысканными винами, табаком, с запасом импортных оливок и икры. И он вздумал отдавать приказы патри? Я уже представлял, как вышвырну их всех за ворота Дозора Тора посреди ночи, и будь проклято его оружие.
Бофорт понял ошибку.
– Патри, я забываюсь. Прошу меня простить. Могу я налить вам выпить?
Бофорт объяснил, что так как все мы находились не в замке, он решил отправиться в Рэйхаус и поговорить с Праей о припасах, но тут мы влетели в туннель Грейсона, вызвав переполох. Он дождался сумерек, когда все стихло, и вернулся в Кейвс-Энд.
«Еще припасы?»
– Мы только что выполнили большой заказ.
– Большая часть ушла на эксперименты. Но теперь, когда формула доведена до совершенства, мы готовы приступить к производству.
Я не мог отрицать, что был рад услышать эту долгожданную новость. Кто бы ни стоял за Фертигом и его бандой, они уползут в нору и больше никогда не побеспокоят Хеллсмаус.
– А лекарство от лихорадки?
Он пожал плечами.
– Скоро. Все будет скоро.
Тот же ответ. Трое детей в Хеллсмаусе умерли прошлой зимой от лихорадки. Трое – это слишком много. Бофорт показывал мне стопки записей, странные колбы и посуду, с которыми они экспериментировали, но расчеты ничего для меня не значили.
– Работайте усерднее, – велел я. – Пока не наступила зима.
– Конечно, – согласился Бофорт. – Я уверен, что к тому времени лекарство будет у нас.
Поставив кубок, он крикнул в сторону другой комнаты:
– Сарва! Кардос! Бахр! Все вы! Идите сюда и покажите патри, что он купил на свои деньги! – Бофорт положил руку мне на плечо.
За нами последовали остальные члены гнусной команды, включая ученых, Торбека и Финеаса.
– Сюда, – звал он. – Пора посмотреть на конечный результат.
Мы стояли в укрытии небесного колпака, части пещеры, простирающейся над домом и прилегающей территорией. Но ветер был свирепым, и нас поливал дождь. По крайней мере, гроза и гром могли замаскировать звук.
– Я правильно делаю? – спросил я, прижимая пусковую установку к плечу так, как показал мне Кардос. Он, Бахр и Сарва раньше у нас служили. Сарва когда-то был кузнецом. Именно он соорудил пусковую установку по чертежам ученых.
– Держите крепче, – предупредил Бахр. – Крепление выдержит, но будьте готовы к отдаче. Смотрите на цель, как будто стреляете из лука. И держите ровнее, пока оттягиваете рычаг.
Раздался громкий треск. Вспышка озарила конец пусковой установки, вонзив ее мне в плечо и отбросив на шаг назад. Но шум оказался ничем по сравнению со взрывом пули, устремившейся в цель в двухстах ярдах от меня. Окружающие горы отозвались грохотом.
Вокруг раздались одобрительные возгласы.
– Это решит ваши проблемы? – спросил Бахр.
– Да. И даже больше. – Мне не терпелось увидеть реакцию посла. Он больше не станет кричать о разработках, и никто
