он.
— Да, здесь! — рявкнул Ревик. — Я хочу поговорить об этом здесь! Прямо сейчас!
— Брат, — голос Даледжема сделался предостерегающим. — Это не лучшее место для такого.
Он поддел свет Ревика, подталкивая его взгляд к костру.
Ревик импульсивно повернулся, не сумев сдержаться.
Сделав это, он увидел, что все сидевшие там люди притихли, включая мужчину с лекарством в каменной чаше. Те, что были ближе, уставились на него и Даледжема в подрагивающем свете пламени. Их лица были неподвижными и почти зловещими в тёплых оранжевых отсветах.
— Мы не можем ссориться здесь, — мягко сказал Даледжем. — Они этого не позволят. Не в такой близости к ней.
Ревик почувствовал, как его челюсти сжались.
Ощутив, как атмосфера на поляне изменилась, он не заговорил.
Однако когда Даледжем попытался взять его за руку, Ревик отдёрнулся. Он сделал полный шаг назад, вновь с трудом дыша, стараясь не орать на другого мужчину. Он стиснул зубы и уставился на Даледжема в темноте.
Затем, осознав, что готов ударить его, он резко повернулся и пошёл по тропе в джунгли.
Он закрыл свой свет, но знал, что другой видящий последовал за ним.
Он знал это, не поворачивая головы.
Глава 28. Любовь
Ревик подумывал выбрать случайную палатку для сна и полностью избегать другого видящего.
Он не ел с ним, хотя есть в одиночку было почти хуже.
Он чувствовал прикованные к ним двоим взгляды, шепотки предположений о том, что случилось.
Некоторые хмуро смотрели на Даледжема, наверное, потому что чувствовали злость Ревика на другого мужчину, пока он сидел с противоположной стороны костра, ел курицу с рисом и не смотрел на всех них.
Он понятия не имел, как реагировал сам Даледжем.
И всё же Ревик не мог решить, что делать, когда он доест.
Наконец, он осознал, что потерял аппетит и подошёл с тарелкой к ведру, которое они использовали для объедков. Выбросив туда остатки, он помыл тарелку в пластиковой ёмкости и поставил на стойку для сушки.
Он подумывал просто уйти и скрыться в джунглях, но когда он развернулся, Даледжем стоял прямо перед ним.
Не сказав ни слова, он грубо сжал ладонью руку Ревика. Он быстро пошёл и потянул его к палатке, которую они делили.
Ревик подумывал воспротивиться ему.
Затем подумывал наорать на него.
В итоге не сделал ни того, ни другого.
Даледжем затащил его за клапаны палатки, и Ревик приготовился, уверенный, что видящий попытается принудить его к разговору. Вместо этого Даледжем закрыл палатку, развернулся и без промедления начал раздевать его.
Ревик почувствовал, как его боль резко усилилась, когда другой сдёрнул рубашку с его рук, затем грубо потянул за ремень, расстёгивая тот без преамбул, затем переходя к брюкам. Ревик лишь стоял там, борясь со злостью, тошнотой, как будто с чёрной дырой, жившей где-то в его груди.
Что-то в имевшейся там бездне ощущалось даже более знакомым, чем её свет.
Знакомость обеих вещей каким-то образом парализовывала.
Это также вызывало у него желание стереть себя, прекратить существовать. Та тьма хотела уничтожить его изнутри, затоптать те последние его части, что ещё чувствовали, заботились о чём-то.
Он не знал, что плачет, пока Даледжем не начал ласкать его лицо.
— Брат, — пробормотал он, сцеловывая его слёзы. — Я люблю тебя, брат. Не делай этого. Пожалуйста.
— Ты бросаешь меня, — сказал Ревик. Это был не вопрос. Прозвучало это едва внятно. — Бл*дь, ты бросаешь меня… из-за этой суки.
Он не знал, что говорит.
Он едва осознавал, о ком именно он говорит.
Другой видящий увлёк его глубже в палатку, затем уложил на мат.
Ревик едва соображал, где он, что происходит, а потом видящий оказался в нём, пригвождая его к земле.
Он почувствовал, как что-то в его сердце сдалось.
Он закрыл глаза, и Даледжем испустил надрывный стон.
— Gaos, — прохрипел он. — Gaos. Ты сейчас такой открытый, бл*дь… твой свет. Он такой прекрасный, брат, — он жёстче вошёл в него. — Я люблю тебя, — пробормотал он в его шею. — Я люблю тебя… пожалуйста. Пожалуйста, услышь меня.
Он вскрикнул, когда его свет окутал Ревика, силясь открыть его сильнее, вытянуть изнутри.
— Боги, не делай этого, брат, — умолял Даледжем. — …Пожалуйста. Пожалуйста. Впусти меня. Я сейчас чувствую так много тебя. Впусти меня полностью, пожалуйста.
Ревик закрыл глаза, ослеплённый болью, и старался это заблокировать.
— Я люблю тебя, брат, — тихо пробормотал Даледжем. — Впусти меня, брат… пожалуйста.
Ревик лишь смотрел в потолок палатки.
Ему казалось, будто его грудь всю выпотрошили чем-то вроде разбитой бутылки.
Он лежал там, хрипя от слёз, кончая, когда другой мужчина сумел открыть его свет достаточно, чтобы довести до оргазма. Затем Ревик просто лежал там, не в силах пошевелиться и содрогаясь вокруг другого видящего. Когда он закончил, он почувствовал, что в свете Даледжема снова назревает желание, и Ревик обхватил шею другого мужчины.
Его грудь снова начала болеть.
— Я тебя ненавижу, — сказал он ему, крепче цепляясь за него. Он вцепился в волосы Даледжема, сжимая руки в кулаки. Он знал, каким юным сейчас казался, но ему было всё равно. — Бл*дь, я ненавижу тебя.
Даледжем гладил его по лицу, целовал, проникал глубже своим светом.
— Я знаю, брат, — мягко сказал он. — Знаю.
— Я тебя ненавижу.
Даледжем влил в него ещё больше своего света, баюкая в объятиях.
Прикусив губу, Ревик вцепился в него ещё крепче, силясь дышать.
Он уткнулся лицом в плечо Даледжема, а другой видящий окутал его своим светом, мягко раскрывая и гладя по волосам.
Ревик не помнил, чтобы они говорили после этого.
Честно говоря, после этого он ничего толком не помнил.
Глава 29. Один
Кали и её люди уехали на следующий день.
Ревик почти не слушал, пока Балидор обращался ко всей группе.
Лидер Адипана говорил через Барьер, используя конструкцию, чтобы не пришлось перекрикивать звуки джунглей, шорох одежды и разговоры между сотней с лишним разведчиков, которые собрались в главной части лагеря, между несколькими десятками палаток, возле главного костра и столовых палаток.
Нынешняя группа была крупнее всего, что до сих пор видел Ревик.
Он не знал, кто все эти видящие, но теперь все они ощущались как Адипан или Семёрка. Он уже не улавливал конкретных привкусов видящих, которые пришли именно для охраны Кали, Уйе и их ребёнка и наконец-то заставили видящих из Организации отступить.
Но он видел больше знакомых лиц из Охраны Семёрки, чем ожидал… то есть, люди Вэша, разведчики, действовавшие напрямую из Сиртауна и преимущественно защищавшие
