комнатой у меня даже сейчас язык не поворачивается, так там все было шикарно обустроено. Здесь даже была отдельная ванная, где стояло большое корыто и пахло березой. Я спал на кушетке в прихожей, но этого было вполне достаточно.
Другие слуги помогали своим господам мыться, но мой наотрез отказался.
– Ланс, ты мой друг, и всегда им будешь, – сказал тогда Прис. – Я не позволю тебе прислуживать.
Мне оставалось только согласиться.
Мы быстро привыкли к школьному режиму и общей обстановке. Другие слуги первое время меня побаивались, потом пытались дразнить и даже однажды напали в углу сада, но я хоть и эльф и кулаки у меня не самые крепкие, ловкости нашему брату не занимать. В общем, мы уладили разногласия, и больше меня не трогали.
Прису тоже приходилось несладко. И хотя дети были знатные, они тоже многое улаживали с помощью драк. Совсем как простые деревенщины. Мы решили каждое утро заниматься, чтобы стать сильнее. Надо сказать, упорству Приса здесь можно было позавидовать. Он любил двигаться, да и нрав с годами становился все горячее. Мы быстро освоились.
Только одно удивляло: Прис никогда не влюблялся. Раз в год весной ученики школ для мальчиков и школ для девочек встречались на балу цветов, но он никого себе так и не нашел. Другие ребята писали девчонкам письма, выбирались за стену, бегали тайком на свидания, а Прис в это время сидел за книжками или рисовал.
– Тебе нравятся люди, Ланс? – вдруг как-то спросил он.
– Люди? – не понял я.
– Женщины, – уточнил Прис.
– Я отдал сердце прекрасной эльфийке, мне нечем влюбляться, – ответил я, улыбнувшись. – Но люди нравятся.
– Расскажи мне, – попросил он, высунувшись в окно. Вечер, помню, тогда был тихий и теплый. Я встал рядом и поведал все с самого начала. О Тиаре, о своем отце и своих намерениях.
– Давно хотел спросить об ожогах, но и не подозревал, что ты такое пережил, – сказал Прис, когда я закончил. – Я всегда знал, что прошлое должно оставаться в прошлом. Но твое… твое прошлое – это наше будущее.
– О чем ты?
– Я помогу тебе. Но не сегодня. Сперва мы должны окончить школу и стать взрослыми. Ты потерпишь, Ланс? – он так на меня посмотрел, что я даже растерялся.
– Если ты будешь со мной, я готов ждать.
И, сами того не подозревая, в тот вечер мы поклялись друг другу в верности.
Месяц спустя или чуть больше по Хаарглейду волной пронеслось известие о восстании хаенских студентов. Они были где-то на юге, на раскопках старых храмов драконьего культа.
Когда-то давно, задолго до нашествия империи, среди разрозненных племен эльфов и людей распространялись различные верования. Одни поклонялись солнцу и грому, другие – животным и деревьям. Но самым сильным стал культ огромных крылатых ящеров. Его приверженцы верили, что драконы создали мир и всех живых существ. И однажды они вернутся, чтобы уничтожить мир.
В честь каждого из шести великих драконов были воздвигнуты храмы, где избранные жрецы проводили службы и совершали ритуалы. Говорят, в библиотеках культа хранились книги с редкими знаниями, а магия самих жрецов была древней и могучей. Впрочем, она не уберегла их от уничтожения. Поначалу хаары боялись всякого колдовства и истребляли все, что было с ним связано. Но император Данграэлиус III решил вернуться к утерянным было знаниям. Он учредил орден Хранителей, который и охотился за друидами, в то время последними чародеями на известной земле. Хранители пытались объяснить магию с помощью науки, изучали ее в лабораториумах и попутно привлекали молодое поколение. Хаенских студентов часто отправляли на раскопки древних городов и храмов. Но вряд ли кто-то ожидал, что они действительно что-то найдут, кроме глиняных черепков.
Первое, что нам с Присом стало известно, – несколько студентов взбунтовались против преподавателей на одной из таких раскопок. Шли разговоры, что молодые люди нашли сокровища и хотели поделить их между собой, но учителя вмешались и им не позволили. Большая часть хаенцев были из богатых семей, а потому подобная версия казалось сомнительной. Нас больше волновало другое: оказался ли среди восставших Рован? И если да, то какова его роль и дальнейшая судьба?
Учеников школы не выпускали в город, а потому на разведку мне пришлось отправиться одному. Я надеялся узнать что-нибудь новое, но первое время попадались лишь сплетни да чьи-то домыслы. В конце концов, я выяснил, что арестованных бунтовщиков держат в тюрьме одного из южных городов империи. Прис мог и не просить меня, я и сам страстно желал хоть ненадолго вырваться из стен школы. Перед отъездом нас навестила мать Приса. Она знала не больше нашего, имена схваченных не разглашались, и никто тогда не понимал почему. От Рована вестей тоже не было, а потому все обрадовались возможности хоть что-то выяснить. Меня, как дворовую собаку, никто не жалел, но верили, что и я могу быть полезен. Мать Приса выдала приличную сумму на дорогу, я тепло попрощался со своим лучшим другом и отправился в путь.
В дороге я провел почти месяц. Это было интересное и непростое путешествие. Власть империи простиралась так далеко, что казалась безграничной.
В пути я познакомился с пареньком по имени Арго. Так вышло, что я спас его от грабителей на дороге, и мы решили, что путешествовать вместе безопаснее. Он ехал в тот же город, так что нам, можно сказать, повезло.
Арго был симпатичным, сразу располагал к себе и оказался болтливым, как бард. Я не особенно верил тому, что он плел, и сам не торопился распускать язык.
Когда мы наконец прибыли в город и остановились в гостинице, Арго предложил купить бражки и напиться. Я возразил, что приехал по делу, но он так настаивал, что я поддался. Поужинав, мы запаслись необходимым и засели в комнате на всю ночь.
– Открою тебе большой секрет, Ланс, – начал Арго, уже прилично набравшись. – Я сын императора.
Я на мгновение замер, а потом прыснул со смеху.
– Я серьезно, – настаивал он. – Я второй с конца. Всего нас четверо, не считая сестер. Они все думают, что у меня нет ни единого шанса занять трон… Но они не учли одного… Я лучший. И отец знает это. Он назначит наследником меня.
– В обход братьев? – я решил притвориться, что поверил.
– Знаю, это не по обычаю, но император волен менять обычаи.
–
