а детей оставили в родном городишке до поры до времени.
Когда мы познакомились, Ровану было четырнадцать, а Прису, как и мне, – десять. За ними присматривал двоюродный дядя, который, впрочем, почти не интересовался делами племянников, и те были предоставлены сами себе и прислуге.
Дни напролет Рован проводил в своей комнате, где занимался алхимическими опытами, готовил травяные смеси и пытался постичь тайны мироздания. Почти каждый человек в юности задается вопросом, откуда он произошел и для чего живет, но далеко не каждый на самом деле берется это выяснить. Рован хотел понять, как устроен мир. Хотел так сильно, что посвящал этому все свое время и силы. Прис старался помогать, ездил на рынок за травами, чтобы брат мог не отвлекаться на подобные мелочи.
Прис сообщил всем, что я его новый Ланс, и, поскольку никто не стал спорить, я остался жить в их доме.
Глава двадцать шестая – Встреча с судьбой
Счастливо и безмятежно прошли два года. Прис занимался с учителями и заставлял заниматься меня. Я обучался грамоте и азам естественных наук, а в свободное время сопровождал его в походах на рынок. Мы много играли и почти не разлучались, вдвоем было хорошо.
Тем временем Рован продолжал эксперименты и даже добился некоторых успехов. В частности, прекрасно мог лечить собак и кошек. Горожане приходили к нему со своими любимцами, и он каким-то чудом ставил их на ноги. Мне оставалось только поражаться. Во всей этой легкой непринужденной жизни вдали от дома я наслаждался тем, чего никогда не было у других эльфийских детей. И это не давало мне покоя. Я не хотел расставаться с Присом и его чудаковатым братом, уверяя себя, что людей без науки не победишь, и медлил с уходом. Позже я понял, что это было самым правильным решением. Двенадцатилетний ребенок не мог противостоять взрослым, как бы ни горячился внутри.
Ровану исполнилось шестнадцать. На день рождения приехали его родители. Я видел их редко, в основном по большим праздникам, они же и впрямь принимали меня за собаку или очередной каприз их детей. Ровану подарили набор дорогих реторт, и радости его не было предела. Но утром следующего дня ему и Прису объявили, что они переезжают в столицу. Ровану предстояло готовиться к поступлению в Хаарглейдскую академию естественных наук, коротко ХАЕН, а Прис определят в частную школу, где начнет знакомиться с азами светской жизни и сможет завести новых друзей из влиятельных семей. Для меня в этих планах места не было.
Прис наотрез отказался выбрасывать меня на улицу, устроил скандал и в довершение всего заболел. Я ничего не понимал, но он смотрел на меня своими зелеными глазищами, особенно яркими на фоне бледной кожи, и уверял, что все будет хорошо. А сам слабел с каждым днем. Я прокрадывался к нему в комнату и сидел с ним до утра. Я говорил, что, если он не хочет уезжать, мы можем просто сбежать. Что болеть и скандалить – не мужской способ решать проблемы. После того как я это произнес, Прис дернулся, словно его обожгли, схватил меня за руки и сказал, что я прав как никогда.
– Мы убежим! – гордо воскликнул он. – Завтра же! Я пока все продумаю, а ты собери мои вещи.
– Вещи уже давно собраны. Они ждут твоего выздоровления…
– Мы убежим, – повторил Прис, откидываясь на подушку. – Завтра же…
Следующей ночью я прокрался в комнату с его вещами, Прис переоделся и принялся связывать из простыней веревку. Ночь была холодной и дождливой, но нас было не остановить. Я распахнул окно, а Прис перекинул через подоконник нашу «лестницу к свободе», как мы ее называли. До земли был всего один этаж, но спускаться по простыням под колким и холодным дождем было неприятно. Ткань здорово трещала, мы натерпелись страху, но вместе с тем согревались азартом. Сначала спустился Прис, потом я скинул его вещи и начал спускаться сам. Оказавшись на земле, мы обнялись и, пригнувшись, поспешили к задней калитке возле конюшни. Той самой, через которую я впервые вошел сюда.
И тут нам не повезло. Старый конюх еще не спал. Увидев нас, он поднял шум. Так что далеко нам с Присом уйти не удалось, но этот отчаянный шаг окончательно убедил родителей моего избалованного друга хотя бы выслушать его. Я сидел в углу гостиной и наблюдал, как довольный Прис с мокрыми всклокоченными волосами и закутанный в одеяло выдвигал свои требования.
Родители уступили и даже позволили мне остаться на правах прислуги, ведь в частных школах каждому ученику положено иметь слугу. Но потом вдруг Прис велел мне удалиться и о чем-то еще долго говорил с ними.
Когда же он наконец вышел, я услышал, что мы отправляемся на четыре года в элитную Хаарглейдскую школу для мальчиков из знатных семей. В коридоре началась суета, они хотели выехать как можно скорее. Может, боялись, что Прис передумает.
Мы оседлали коней, наши господа устроились в карете, и в ту же ночь все отправились в столицу. И вот тогда я подумал, что мой час скоро настанет. Я все ближе и ближе к цели, и сама судьба на моей стороне.
Мы пробыли в пути несколько дней, пока не достигли самого величественного города из всех, что я когда-либо видел. Здесь повсюду раскинулись сады, дорога была вымощена кирпичом, улицы выглядели чистыми и безопасными. Каждый дом, казалось, был построен на своем месте, архитектурные пропорции соблюдены идеально. Словно кто-то создал Золотой цветок в один миг, ничто здесь ничему не противоречило, и от каждого камня веяло красотой, богатством и величием. Простых людей дальше предместий не пускали. Мы миновали множество деревень, я видел, как люди дрались из-за куска хлеба, но там внутри, в Хаарглейде, ничего этого не было. Идеальный рай для горстки толстосумов, которые вряд ли его заслуживали. Я ехал за каретой Приса и понимал, что без его помощи никогда бы не смог проникнуть сюда. И, глядя на разряженных горожан, вспоминал родную деревню и маму. Как мы выбивались из сил, чтобы платить имперцам. И как они живут, не жалея никого. Даже других людей. И все в угоду непомерной тяги к роскоши, наслаждениям и комфорту.
Мы въехали во двор школы, напоминавший скорее маленькую крепость, окруженную большой стеной. Комнаты для учащихся находились в длинном двухэтажном здании, утопавшем в зелени. Прису предназначались покои как раз на втором этаже. Назвать это
