— Тебя все это не коснется, не думай об этом больше. Возможно, будет легче, если скажу — то, что было в войну, не повторится. Некоторые ограничения я сам на себя наложил. Они получат не все, чего бы хотели. Кое-что безвозвратно погибло во время того взрыва.
— Но ты-то жив. Больше не станешь хоронить себя заживо?
Он улыбнулся и поцеловал меня. На несколько секунд оторвался от моих губ, чтобы ответить:
— Больше не стану.
Последняя ночь в Вармстеде была долгой, я настояла. Вспоминая, как я рыдала чуть ли не до утра после прощальной вечеринки, Тео уговаривал разрешить ему меня усыпить, так сказать, превентивно. Без моего согласия он не делал даже такие мелочи.
— Не нужно, правда. Я ведь в порядке — не спорь, ты и сам видишь. Давай проводим эту ночь. Полюбуемся звездами, такого неба нигде больше нет, оно бездонное. Встретим зарю.
— А потом будешь много часов трястись в поезде, нервная и измученная, — возразил он.
Разумно, но иногда стоит для разнообразия послушать сердце, а не разум. А сердце желало проститься с кальдерой как следует, вдохнуть полной грудью здешний воздух, налюбоваться рассветом, вдоволь, чтобы навсегда запомнить, как солнце встает над горами. Как оно разгоняет туман, и воздух становится хрустально прозрачным и ясным. Как румянятся стены и крыши городка. Как жители выходят встретить новый день.
Только сейчас, когда оставались считанные часы до отъезда, я поняла, что полюбила Вармстед.
— Ничего, ехать нам долго, а вечером уже в купе пересядем. Там и выспимся. Ну пожалуйста! Ты отдыхай, если хочешь, я могу и одна посидеть.
— Ты больше никогда не будешь сидеть одна. Одевайся. Пойдем смотреть на твои звезды.
И мы отправились гулять до самого рассвета. Наблюдали, как светлеет небо на востоке, окрашивается лиловым, нежно-розовым и золотым. Слушали, как просыпаются птицы. Как же здесь спокойно все-таки… И как здорово осознавать, что здесь остаются друзья, которые будут помнить меня и ждать. Просто знать, что существует в мире такое место.
Утром все же удалось подремать пару часов, ведь все было готово, чемоданы стояли у двери. За нами приехал Йенс, с остальными встретимся на вокзале. Глядя, как извозчик грузит наш багаж, я едва не пустила слезу. Почувствовав это, Тео приобнял меня за плечи, без слов говоря: я с тобой, я рядом, а значит все хорошо.
— Полно вам, как будто навсегда прощаетесь, — приободрил Йенс. — В будущем году я жду вас в гости, отговорки не принимаются. Вырветесь как-нибудь на недельку, летом в столице все равно затишье, духота, жара невообразимая. А здесь благодать. Белые ночи, воздух свежий, за кальдерой простор такой, что дух захватывает. Твари к городу не приближаются, кто уходит куда подальше, кто в спячку впадает, не любят они свет. На куропаток в пустоши можно будет поохотиться, полюбоваться видами, а то и до моря прокатимся.
— С меня охоты на две жизни вперед хватило, — рассмеялся Тео и изящным движением поправил первые в этом мире авиаторы, артефакт, сделанный Криштофом взамен унылой повязки. Глядя на него, я подозревала, что вскоре после нашего приезда в столице эти очки станут писком моды, так ему шло. — Но, собственно, почему бы и не выбраться, если выпустят.
— Тебя-то может и выпустят, но я боюсь, что Криштоф к тому времени построит завод, и мы будем работать без выходных и отпусков, — возразила я, притворно сокрушаясь. На самом деле работать хотелось. И учиться, столько всего нужно наверстать. — А вот вам ничего не мешает приехать к нам в гости, и не придется расставаться на целый год. Почему бы вам не пригласить Райли прокатиться в столицу? В качестве вашей невесты, например.
— Какая милая уловка! Не беспокойтесь о нас, дорогая, мне не привыкать осаждать неприступные бастионы. За приглашение благодарю. Признаться, не люблю бывать в столице, но против вас троих не устою. Чувствую, пора заказывать приличный костюм, мои уже не в моде. А сейчас пора отправляться на вокзал, вас там заждались.
Первым, кого я увидела из знакомых, был Норберт. Живое напоминание о том, куда и для чего мы едем. Он подошел всего на несколько минут, поздороваться и отдать билеты — по распоряжению властей он не должен с Тео глаз спускать, но проявил тактичность и поменялся со мной местами.
— Требовать, чтобы муж и жена ехали в разных купе, способны лишь распоследние бюрократы. Я еще не дошел до подобных глупостей, — сказал он и добавил, что не собирается навязывать свое общество и тем более следить за нами всю дорогу. — Но я буду неподалеку, если вдруг что-то понадобится. Надеюсь, наше маленькое путешествие пройдет спокойно и без приключений.
— А он приятный парень, ваш… конвоир? — произнес Йенс, когда Норберт затерялся в толпе. Тео скривился, будто откусил лимон, но Йенс не заметил, высматривая друзей на перроне. — Глядите-ка, вот и наши дамы! И Криштоф с ними, видать, успел погрузить гору своего багажа.
Вот тут-то меня на слезу и пробило, даже не старалась удержаться. Пока обнимались с подругами, обещали писать так часто, как получится, клялись обязательно друг друга навещать… Сердитый проводник уже грозился поднять лестницу — поезд вот-вот тронется. Тео чуть ли не силой затащил меня в вагон.
Я стояла у двери, и поезд набирал ход, а мне махали с перрона, и я смотрела, пока могла их различить. Невысокая Летти в шляпке на стриженых волосах то махала платочком, то утирала им нос. Изящная хрупкая Райли опиралась на руку своего спутника — и чего она голову морочит, они с Йенсом великолепно смотрятся вместе! Такими они и отпечатались в памяти, после того как пропали из вида.
Только когда мы проехали самый последний дом, и забор за ним, и чей-то полузаброшенный сад, я наконец заняла свое место в вагоне и продолжила смотреть на кальдеру из окна.
Прощай, Вармстед. Правы были те, кто утверждал, будто здесь есть все, что по-настоящему нужно. Главное — вовремя понять, в чем твое счастье, и найти смелость за него бороться. Верить в себя. Учиться видеть суть, а не слепо полагаться на первое впечатление и сплетни. Не отчаиваться и помнить, что вокруг очень много хороших людей, даже если они иногда ошибаются.
— Выше нос, Анастасия! Нас ждут великие дела, — прервал мои размышления Криштоф. — А прежде всего нас ждет мой коллега и ваш будущий наставник. Уверен, считает минуты до встречи, я его весьма заинтриговал.
— Он тоже увлекается автомобилями?
— Нет, его страсть — летательные аппараты.
Я рассмеялась и заявила, что в этом точно совершенно ничего не понимаю, пусть даже не надеются. Все, что могу рассказать — что бывают самолеты и вертолеты. Вот и все мои познания в авиации.
— А я и не представляю, что такое вертолеты, — ответил артефактор. — Очень интересно будет послушать, а там, глядишь, и наши инженеры нечто подобное изобретут. Ведь главное — мечта. Если стремиться к ней всеми силами, однажды она непременно осуществится. Вот увидите.
Эпилог
Мы вернулись в кальдеру чуть больше чем через год, в мае. Приехали на свадьбу — вопреки моим ожиданиям, не Йенса и Райли. Приятелю Летти надоело ходить в ухажерах, обжиматься украдкой в заброшенной беседке и опасаться, как бы его легкомысленную зазнобу не увели из-под носа. Год он работал как проклятый, скопил достаточно, чтобы не постесняться попросить ее руки, и непоседливая девчонка выскочила за него не раздумывая.
Свадьба была шумной и веселой, на нас с Тео никто уже косо не смотрел — забыли, за это время у горожан появились новые поводы для сплетен. Летти повзрослела и похорошела, теперь ее никто не принял бы за мальчишку, во что бы она ни вырядилась. Или мне просто так казалось, ведь она отрастила волосы и одевалась теперь сплошь в кружева с оборками, похожая на куколку. А свадебное платье выбрала нежно-розовое, воздушное, усыпанное блестками так, что глядя на нее хотелось прищуриться.
Жених с невестой принимали поздравления и выглядели такими юными, красивыми и счастливыми, что кое-кто из старших дам расчувствовались и утирали слезы платочками. Было угощение до отвала и танцы до утра — о них мне позже Летти рассказывала. А о том, какие вкусные блюда на столе — Тео, когда уговаривал позволить снять мою тошноту, чтобы я смогла уже поесть по-человечески.
