пользоваться? Ты умеешь распределять чаросвет? Ты сгоришь там как факел и никого не спасешь!
– А если нет? – выкрикнула я, и слезы застили мне глаза. – Если у меня получится?
– Тогда знаешь, что будет? К башне придут чары, – безжалостно продолжил Шрам. – Они снимут тебя оттуда и убьют. Скормят своим тварям. Ты и есть их цель, Мэди. Они пришли за тобой. А ты, дурочка безмозглая, взяла и сама примчалась к ним в руки.
Слезы текли по моим щекам, и я не знала, что ответить.
– Знал бы я, что так будет, я бы самолично все колеса порезал. Я бы утопил этот чаромобиль в реке!
– Но люди гибнут!
Шрам поморщился и вытер ножи о штаны.
– Если бы не чары, мы бы справились, – глухо сказал он. – Но к ним не подобраться. Окружили себя щитами – и стрелой не пробить. Ах ты тварь! Тормози!
Чаромобиль взвизгнул и остановился в конце переулка.
На некоторых домах были ставни – от ветра, что частенько гулял по Порожкам, но в большинстве окна оставались слабым местом. Колючая тварь, похожая на огромного кота, изуродованного чьей-то больной фантазией, запрыгнула на деревянную стену дома и, вцепившись в нее когтями, саданула лапой по стеклу. Кто-то отчаянно закричал изнутри, и я, выставив руку, вновь ударила светом.
Тварь выгнулась и отвалилась от стены как пиявка, упала на спину, закрутилась на месте, пытаясь отбиться лапами от безжалостного чаросвета.
– Шикарно, – вынужден был признать Шрам.
– Я же говорю, – быстро сказала я. – Мы можем спасти Порожки.
Из тьмы рванула какая-то громадина, но я направила ладонь на нее, и черная туша словно врезалась в стену и, басовито рыкнув, спряталась за домами.
– Мы бы могли попробовать твой план, – признал Шрам. – Но чары… Я не смогу защитить тебя от них, Мэди. Они скажут свое поганое чарослово, и я сам полезу на башню, чтобы перерезать тебе глотку.
– Отражатель! – вспомнила я и, сорвав с шеи кулон, всунула Шраму в руку. Зеркальная рыбка смотрелась мальком на его широкой ладони. – По идее, он защитит.
– По идее? – повторил он, погладив большим пальцем шершавую поверхность, и потрогал второй кулон – кружочек с камешком в центре.
– На мне работал. Его делал высший чар, самый лучший.
– А ты?..
– Мне уже не надо, – мотнула я головой.
Защита мне сейчас не нужна. Она и так со мной. Свет Бастиана обратит все чарослова в пепел. Шрам облизнул губы и надел на себя кулон. Цепочка едва сошлась на его мощной шее.
– Направо, – скомандовал он.
***
Мы добрались до башни без происшествий. Я бросила чаромобиль и побежала наверх, а Шрам остался внизу. Ветер чуть не сдул меня с крыши, дернул за косу, которая и без того растрепалась. Зеркала наверху казались ночными озерами, полными звезд, и я выпустила чаросвет, не мешкая ни секунды. Свет сорвался с моих ладоней, ударился о гладкую поверхность и взлетел к небу.
– Ох, – вырвалось у меня.
Я ведь учила архитектуру света! Важен угол, под которым направляется луч. Как я не подумала об этом раньше? Прижавшись к парапету, я попыталась направить чаросвет сбоку, еще раз, другой угол – и снова провал. Проклятые зеркала отражали мой свет как угодно, только не на город. Видимо, профессор Строк был прав, и мне бы точно не помешали дополнительные занятия по архитектуре света.
Мои руки задрожали, и я разревелась от отчаяния. Неужели все зря? У Расмуса же как-то получилось!
Я глянула вниз и ударила чаросветом по твари, несущейся к башне.
– Сам справлюсь! – гаркнул Шрам. – Не отвлекайся!
– Зеркала отражают не туда! – пожаловалась я.
Шрам выругался, а я попробовала ударить в одно из боковых зеркал: луч сорвался с него и ушел через реку в сторону погибших Порожков.
– Спускайся! – выкрикнул Шрам. – Скорей! Они уже идут!
Колючий морозный воздух обжег мое горло, когда я, ахнув, вдохнула слишком много. Пятнышко света двигалось прямо сюда, к башне, а шло оно от таверны.
– Тетя Рут… – прошептала я.
Я ударила в таверну чаросветом, и он отразился от остатков разбитых окон. Твари кинулись врассыпную, они визжали, крутились на месте, пытались спрятаться под крыльцом и в распахнутых настежь дверях.
– Тетя! – с отчаяньем выкрикнула я.
– Мэди, вниз! – заорал Шрам.
Я вытерла слезы и смогла разглядеть чара, который шел к башне, четко и ясно. Я уже видела его однажды: эту кривую ухмылку на тонких губах, раздувающиеся ноздри, безжалостный свет в холодных глазах. Он поднял взгляд и помахал мне приветливо, как доброй знакомой, и я ударила светом в него.
Чар лишь раскинул руки и закрыл глаза, как будто наслаждаясь солнцем. Он пришел за мной. Опять. Серые одежды, никаких знаков дома, эквилибр, которого послали оракулы. Потому что я мешаю равновесию. Путаю нити их великого ковра. Меня быть не должно. Ничего личного. Просто помеха светлому будущему.
– Сама спустишься? – громко спросил чар. – Или мне за тобой подняться?
Он вдруг свистнул – резко, пронзительно, и тьма позади него заблестела глазами тварей. Я обвела взглядом Порожки и увидела три пятнышка света, которые плыли к башне. А еще – людей, которые выбирались из домов и тоже шли сюда: в смешных жилетах, расшитых зеркалами, которые должны были защитить их от чар, с ножами, топорами и вилами.
Я ударила снова – теперь в тьму позади чара, и он досадливо поморщился, когда твари завизжали от боли.
– Спускайся, – приказал чар. – И, быть может, кто-нибудь из твоих друзей переживет эту ночь.
Как пережили в Левых Порожках?
Я выпустила чаросвет из ладоней, выжигая тварей на подступах к башне, но чары дружно вскинули щиты, и мой свет растекся по ним, не причинив никому вреда.
– Может, попробовать взять ее живой? – предложил один из них.
Он казался моложе остальных, с золотым чубом, напомнившим мне Монтегу.
– Выполнять приказ, – отрезал серый. – Убейте всех.
***
Сердце бухало в груди, словно отбивая секунды, каждая из которых была на вес золота.
Он не успеет.
Бас вдавливал педаль в пол, и деревья мелькали так быстро, что сливались в сплошной лес, но даже если он будет гнать на максимальной скорости, это займет не меньше часа. Он уже въехал в Сумерки, но Порожки – на самой границе ночи.
История повторяется. О трагедии в Левых Порожках особо не говорили. Да, был такой прискорбный факт, но что уж теперь. Жизнь продолжается. Несчастный случай. Досадная неприятность.
Или чей-то исполненный злобы план.
Зеркала замыкались в сложную систему. Не так-то просто взять и оставить город без света. Хотя, конечно, чем дальше тот
