Она смотрит в глубину леса, пока они едут назад к шоссе, выискивая диких животных. Птичек, оленей – кого—то глупенького и невинного. Как бы ей хотелось быть такой. Она уверена – эти существа просто знают, как быть счастливыми.
Высокий человек изнывает от боли.
Чувство, которое зародилось в животе, теперь не только распространилось по всему телу, но и вышло за его пределы. Оно окутывает его, как призрачное облако, несчетное количество призрачных рук хватаются за воздух, тянут его… к чему—то. Он хочет знать, чего они хотят. Чувство, как бездумный зверь, гонит его вперед, рыча от жажды.
Подсознательно он понимает, как красиво в лесу, несмотря на темноту и затхлый запах могилы. Здесь тихо и мягко, и ему уютно. Он проводит рукой по покрытым мхом стволам деревьев, когда проходит мимо, и ему нравится это.
«Как шерсть, — думает он. — Как одеяло. Ее кожа…»
Что—то изменилось. Он все еще чувствует прикосновение мха, но мысли уходят.
«Мягкое. Холодное. Влажное».
Он уже не понимает, зачем тратит силы на ощупывание деревьев, поэтому отпускает руки и прибавляет шаг.
Он находится в лесу. Его окружают деревья. Он носит галстук цвета его прежней крови, и брюки, цвета его крови сейчас. Он высокий и худой, но довольно силен для своей комплекции — он удивился, когда сломал ветку, толщиной с запястье. Некоторое время он несет ее, как дубинку, потому что в лесу темно, а он заметил существ, которым не понравилось, что он прячется в тени. Существ, которые ходят на четырех ногах, покрытые чем—то мягким, как мох – мехом…
«Волки».
В лесу полно волков, а он помнит, как они опасны, и чувствует страх. Но через несколько часов страх исчезает, он теряет интерес к ветке и бросает ее в сторону.
Все труднее сосредотачиваться на чем—то, кроме пустоты. Он понимает, что предметы и оружие помогли бы ему получить желаемое, что ему нужно? Кажется, пустота знает, что именно, но не утруждает себя ответом. Она пульсирует, заставляет его стремиться к чему—то, накладывая вето на все прочие побуждения, даже те, которые могли бы помочь ему достигнуть цели, например, желание нести оружие. Высокий человек не получит от пустоты никакой помощи. Он сам должен разгадать загадку.
Он думает о волках. Он понимает, что они не похожи на него, и хотят причинить ему боль. Может быть, он тоже хочет причинить им боль. Может, именно это ему и нужно. Существа, которые друг друга не любят, предположительно, должны нанести друг другу повреждения, чтобы выяснить, кто сильнее, сильнейший берет, что хочет.
«Война! Секс! Футбол!»
Он широко распахивает глаза, – вспышка озарения. Он счастлив, что вспомнил эти слова. Наверное, скоро у него будет достаточно информации, чтобы понять, что требует зверь в его желудке.
— Эй!
Нечто под скатертью продолжает шевелиться. Ярко—красное пятно в середине ткани становится больше.
— Эй, вы живы?
Нора стоит в дверях комнаты с топором наготове. Несмотря на все свое благородство, Аддис стоит позади нее и дрожит.
Нора делает шаг внутрь.
— Послушайте. Если вы живы, подайте знак, иначе мы уйдем.
Скатерть немного сдвигается. Из—под ткани на пол, ладонью вниз, падает рука.
— Хорошо, вы показали мне, что можете двигаться, но мне нужно знать, что вы живой. Так что, если вы живой, постучите дважды.
Наступает длинная пауза. Ладонь шлепает два раза.
Аддис вцепляется ей в подол. Она гладит его по голове.
— Хорошо, — бубнит она себе под нос и приближается к шевелящемуся бугорку. Она высоко поднимает топор, готовая нанести удар, и сдергивает скатерть.
Аддис закрывает глаза руками и стонет.
Человек под скатертью просто огромен. По меньшей мере, метр девяносто, и, наверное, килограмм сто двадцать одних только мускулов. Поначалу он кажется полным, пока не видишь, насколько он гибок. За исключением небольшого количества коротких светлых волос по бокам головы, плавно переходящих в бороду, окружающую пухлые мягкие губы, он полностью лыс. Но больше всего в глаза Норе бросается зияющая дыра в животе, медленно пропитывающая кровью его белую футболку. Похоже на огнестрельное ранение, но рану пересекает два неаккуратных надреза. Рядом с ним на полу лежат острый нож и две окровавленные вилки. Кто—то пытался провести операцию при помощи посуды, вместо скальпеля и зажима.
— Эй, — говорит она. — Кто в вас стрелял? Что случилось?
Бледно—голубые глаза мужчины неуверенно останавливаются на ней и понемногу расширяются. Он открывает рот, но раздается только карканье. Он делает слабые волнообразные взмахи рукой, и закрывает глаза, как бы говоря: «Не имеет значения».
Нора понижает голос.
— Они еще тут?
Он слегка качает головой, не открывая глаз.
— Кто пытался достать пулю? С вами есть кто—то еще?
Его глаза открываются. Рука движется, словно он пытается указать направление, но ему не хватает сил. Он выдыхает и слегка шевелит губами, и Нора слышит обрывки слова, может, имени, но сказано слишком тихо. Он снова закрывает глаза. В уголках глаз блестят слезы.
Нора чувствует, как у нее сжимается желудок. Она смотрит на дыру в животе – рваные края и темная середина, изнутри хлещет кровь. Волна тошноты пробегает через нее, на лбу выступают капельки пота.
— Послушайте… — говорит она. – Я не… Я не знаю, как…
Она осторожно касается краев раны. Порезы разъезжаются, и она вздрагивает.
— Я не знаю, что делать.
Мужчина слегка двигает головой. Норе хотелось бы думать, что это кивок. Что он понимает. Его глаза закатываются, а потом снова возвращаются к ней. Он весь в поту.
Нора оглядывается на Аддиса. Он стоит в дверном проеме, ломая руки и кусая губы.
Он не ошибся. Они поступили правильно. Но они не должны были так поступать.
Она касается горячего лба мужчины.
— Простите.
Он задерживает на ней взгляд еще на мгновение, потом закрывает глаза. Долго и медленно выдыхает, и не вдыхает больше.
Нора встает.
— Аддис, побудь снаружи секундочку. Мне нужно кое—что сделать.
— Он умер?
— Да. Подожди за дверью.
— Почему?
— Потому, что мне нужно сделать кое—что.
Аддис смотрит на топор в ее руке. Его губы слегка дрожат, но он выходит из комнаты.
Нора стоит над мужчиной, глядя на блестящую лысую голову. Раньше она этого никогда не делала. Она думает о том, что почувствует, когда ее руки опустят топор, череп треснет, и он погрузится в плотную мягкую ткань мозга. Она поднимает топор. Закрывает глаза. Туалетная кабинка позади нее открывается, и что—то рычит. Нора вскрикивает и убегает. Она не оборачивается, чтобы увидеть, кто там, она просто бежит. Хватает брата за руку и тащит по коридору на полной скорости. Оказавшись в лифте, жмет кнопку закрытия дверей, видит свое отражение в окнах ресторана и слышит отрывистый вой, низкий и гортанный, но явно принадлежащий женщине. Затем двери закрываются, и они едут вниз.
