— Ты же великий практик, — сказала я и дразнящим тоном добавила, — или, может, мне Финна попросить?
— Испытай судьбу, Эви Грин, — ответила Цирцея с весёлыми нотками в голосе.
— Итак, ты замерзаешь, а я беременная. Два сапога пара.
— Бывают вещи и похуже.
— Да неужели? — лично я не могу рассматривать эту беременность иначе как внедрение паразита, но такими мыслями вряд ли стоит делиться с детолюбной Правительницей Глубин. — В одной из последних записей, сделанных бабушкой в моих хрониках, было сказано: «Им нельзя быть вместе. Она понятия не имеет, что Жизнь и Смерть…». Она не закончила фразу, но, по-моему, звучит зловеще.
— Может быть, вы стали Концом и Началом? Концом игры и началом новой эпохи.
— А ещё бабушка сказала, что земля восстановится, только когда определится победитель, — когда умрут все, кроме одного.
— Раньше так и было, но разве тебе не кажется, что к этой беременности приложила руку сама судьба? Жизнь и Смерть впервые вместе. Что, если появление твоего ребёнка возродит планету? Я уже говорила, что силы Дурака неизмеримы, но ведь и Мать Земля обладает неведомыми нам силами зарождения и возрождения жизни.
— Мать Земля, говоришь? То есть стоит мне родить, и снова взойдёт солнце?
— Я уже представляю, как плач младенца расчищает небо для первых солнечных лучей, — сказала Жрица задумчиво, — вижу крошечные кулачки, молотящие по траве, проклёвывающейся из-под земли.
Я бросила на висящую каплю косой взгляд. А они ещё меня считают свихнувшейся.
— Послушай, когда мы с Ариком первый раз переспали, погода просто взбесилась. Апокалиптический град, ветер, молнии. Мы оба чувствовали, что переступаем черту, которую переступать не следует.
— Хмм. Думаешь, это боги выразили недовольство?
— Теперь, когда ты это сказала, звучит бредово. Но даже Мэтью говорил Финну, что боги отметили всех нас.
— Может, он имел в виду, что они наблюдают за нами. Такая беременность — это серьёзный посыл, громкое заявление о том, что Арканы больше не ограничены прошлым.
Тем не менее остальные карты судят обо мне именно по прошлому. Всем известно, что Императрица в каждой игре нарушает клятвы… что Императрица — коварная предательница… Тварь, ты первой от меня отреклась…
— Короче, я верю, что всё это к лучшему, — сказала Цирцея, — и в наших интересах защитить тебя и ребёнка.
По крайней мере, теперь можно спокойно спать и не бояться, что она предаст нас.
— А если я рожу, и ничего не произойдёт?
— Игра продолжится, — капля резко дёрнулась, — ты это слышала?
— Что? — я не уловила ничего, кроме звериных голосов наверху.
— Телефонный сигнал. Кажется, Смерти кто-то звонит.
Глава 4
Я бросилась в кабинет Арика. Ему мог позвонить только один человек. Центурион.
Переступив порог, я увидела Арика за столом с телефоном у уха. Он жестом подозвал меня, и я села рядом, бросив хроники на письменный стол, заваленный какими-то списками. Опись провизии?
— Договорились, — сказал он в трубку, — наши координаты у тебя есть. Когда ждать? — пауза. — Очень хорошо.
И положил трубку.
— Это Кентарх?
Арик улыбнулся.
— Именно. И он едет в замок, — сказал, чуть ли не ликуя.
— О чём договорились?
— Поиски жены зашли в тупик, — раньше Арик рассказывал мне, что Центурион отчаянно ищет её уже много месяцев, — но Фауна со своими навыками выслеживания могла бы ему помочь. В свою очередь он присоединится к нам и поможет защищать замок.
— А если Иссы уже нет в живых?
— Шансы, что она жива, очень малы, однако Центурион отказывается это признавать.
Знакомая ситуация.
— Но если ты так беспокоишься о продовольствии… и о скоплении карт… зачем тогда приглашать сюда ещё одного Аркана?
Они с Кентархом не друзья, это я знаю. Он сам несколько дней назад сказал: «После смерти отца Джек был единственным человеком, с которым у меня завязалось некое подобие дружбы».
— Я пригласил его, потому что способность телепортироваться делает его ценным союзником, — Арик начал убирать бумаги на столе, — кроме того, он опытный военный с безупречным послужным списком и высоким уровнем подготовки. А ещё у него есть грузовик, напичканный оружием и высокотехнологичными приборами.
— И зачем человеку, умеющему телепортироваться, грузовик?
— Как и любой Аркан, Центурион бережёт силы, — согласно моим хроникам, в прошлых играх мне удалось победить, именно когда он выдохся, — сейчас он ослаб от голода. Но когда он доберётся сюда и восстановится, то станет неоценимым защитником, способным в случае необходимости эвакуировать всех жителей замка. С такой подстраховкой я буду спать гораздо спокойнее.
Я вспомнила, как Цирцея назвала нас «лёгкими мишенями». Похоже, не только она этим обеспокоена.
— Эвакуировать всех? Не только меня с ребёнком?
Он кивнул.
— Всех.
— А как Кентарх выглядит? — спросила я и, проследив за взглядом Арика, скользнувшим по папке на письменном столе, добавила. — У тебя есть на него что-то типа досье?
— Да, — ответил он и протянул папку мне.
Вскинув брови, я открыла первую страницу и увидела фото молодого человека в военной форме и берете. Ого. А Кентарх симпатичный: гладкая смуглая кожа, выразительные глаза, резко очерченные скулы. На вид — лет двадцать пять.
Я пробежала взглядом по основным сведениям: родился в Кении в племени Масаи… выращен охотником на львов… пережил нападение льва… после этого имеет шрамы на груди. До Вспышки тренировал рейнджеров службы охраны дикой природы.
Из охотников в борцы с браконьерством? Какая кардинальная перемена взглядов.
Из хроник я помню, что его называют Колесницей и Чемпионом Коварства, а его карта символизирует двойственность и победу. Позывной этого Аркана: «Горе окровавленному поверженному», а постоянными союзниками его являются Смерть и Цирцея.
Я закрыла папку.
— А про меня такое есть?
После недолгого колебания Арик подошёл к шкафчику и вытащил ещё одно досье. Почему он никогда о нём не упоминал?
Ещё немного помедлив, он наконец протянул папку мне.
А она оказалась ещё толще Кентарховой. На первой странице фото, взятое, видимо, из соцсетей.
Но моё улыбающееся лицо явно было проткнуто ножом.
Я провела пальцами по неровным краям прокола. Какая ярость. Сразу вспомнилось время, когда я была пленницей Смерти. Когда он мучил меня, заставлял идти босиком до изнеможения, надел на руку власяницу и лишил меня сил.
Я подняла взгляд.
— А ты меня и правда ненавидел.
— Ненавидел, — честный, как всегда, — у меня были на то все основания.
— Мне пришла в голову одна мысль, — сказала я, — вот Любовники выросли на рассказах своего одержимого папаши о прошлых играх; также я почти уверена, что Отшельник терпел издевательства отца. Может, если бы не родители, эти Арканы не стали бы убийцами. Возможно, я не стала бы убийцей, если бы была воспитана по-другому?
Хотя жар битвы всё равно будоражил бы кровь.
В памяти всплыла сцена расправы над Любовниками из прошлой игры, жуткая, отвратительная.
— Или, может, я убийца по своей сущности. Арик, что, если я — зло до мозга костей?
Он промолчал, растерянно уставившись перед собой.
— Арик?
— Прости, в голову постоянно лезут какие-то странные мысли… — словно стряхнув с себя оцепенение, он спросил: — О чём ты говорила?
— Проехали, — я снова перевела взгляд на папку, — лучше расскажи, как ты понял, что я являюсь Императрицей?
— Твой дом всегда назывался Хейвен. Ты была в подходящем возрасте. В конце концов, я просто это почувствовал.
Так же как и я чувствую, что Пол лицемерный и опасный.
Перелистнув ещё несколько страниц, я натолкнулась на аэронавигационную карту тростниковых полей. Выходит, Арик точно знал, где меня искать.
— Ты преспокойно мог напасть на меня ещё до Вспышки.
