Ванная встретила меня всё тем же унылым антуражем: пыль, запустение и старая, непригодная к использованию сантехника. Закрыла дверь, так и не решившись войти, и зажмурилась.
— Замок, миленький, а можешь с ванной, как с туалетом, а? Мне правда очень-очень нужно! Ну пожа-а-алуйста…
Приоткрыла один глаз и осмотрелась, вроде ничего не изменилось. Ну, была не была! Вдохнула поглубже и решительно распахнула дверь.
Мда-а-а… Стоило более чётко просьбу формулировать. Просила как с туалетом, Диана? Так получай золотую ванну! Но во всём остальном замок не подкачал — пыль и паутина исчезли бесследно, комната блестела чистотой и поражала роскошью обстановки. Сочетание белого с золотом мне особенно понравилось. Никогда не считала себя сорокой, но при виде столешницы из белоснежного мрамора, заставленной золочеными баночками и бутылочками, мое сердце забилось чаще. Я даже потянулась к ним, а потом мысленно стукнула себя по рукам — мало ли, что в этих баночках намешано и какой у этого всего срок годности.
Стопка пушистых белых полотенец на столике у большой овальной ванны будто намекала — ну давай же, скорее воспользуйся нами, мы такие мягкие. Премиленькие тапочки с меховой оторочкой на полу и белый шёлковый халатик, небрежно брошенный на бортик ванны, тоже недвусмысленно свидетельствовали о том, что всё это роскошество приготовлено исключительно для меня.
— Спасибо, — искренне выдохнула я, войдя и закрыв дверь.
За такое и поблагодарить не жалко! А что ванна такая экзотичная, так дареному коню в зубы не глядят, особенно если они золотые.
Процедура омовения заняла не больше пятнадцати минут, хотя я с удовольствием и на час задержалась бы. Но голод и неопределённость будущего гнали вперёд.
В последний раз посмотрела на своё отражение, разрумянившееся после контрастного душа, которым меня всё же облагодетельствовал щедрый замок, изобразила улыбку и вышла из ванной.
Я уже опасалась, что придётся идти на поиск пропитания, завернувшись в белую мохнатую шкуру поверх халата, но и тут замок меня несказанно порадовал!
На кровати, прямо поверх той самой шкуры, лежало платье. Нет, не так, это было Платье! Да-да, с большой буквы и с восклицательным знаком. Белое, но не холодно-снежное, а более мягкое, скорее молочное, лёгкое и безумно красивое. Без лишних украшений, утончённое, с широким летящим подолом и аккуратными облегающими рукавами. В общем — моё! Вот прямо с первого взгляда моё платье. Даже жутко немного стало. Неужели замок настолько хорошо меня чувствует, что угадывает такие нюансы, как мои вкусовые пристрастия в одежде?
Рядом с платьем аккуратной стопочкой лежали бельё и чулки. А на полу, возле кровати, стояли мягкие тряпичные туфельки в тон к платью. Завершающим штрихом и подарком от прекрасного замка, который я уже, кажется, люблю, как родной дом, были щётка для волос и несколько украшенных жемчужинами шпилек.
— Замок, я тебя обожаю, — озвучила свои мысли, подойдя к подарку.
Замок, конечно же, не ответил. Но мне показалось, что он меня услышал и благодарности был рад. Надеюсь, это не галлюцинации…
Как я одевалась — отдельная история. Кругом пыль и грязь, а у меня тут всё белое. Очень не хотелось запачкаться, не успев покрасоваться в таком прекрасном наряде. В результате не выдержала и в одном белье и чулках, взяла в руки колдовскую книгу.
— А давай будем дружить? — предложила фолианту, погладив его по корешку. — Нам же всё равно сотрудничать придётся. Согласись, если подружимся, нам обеим лучше будет.
Книга чуть дрогнула и резко открылась на всё том же месте: “Колдовство удобное. Раздел чистоты”.
Так, и что дальше? Я пробежалась взглядом по строчкам, впечатлилась объёмом подлежащего освоению материала и застонала. Да тут работы на полгода, чтобы хоть чему-то научиться! Взять хотя бы выражение “Чтобы сотворить чистоту в отдельно взятом помещении для начала сосредоточьтесь и почувствуйте связь своей силы с источником. И только потом переходите к взаимодействию с материей”.
— Замок, — позвала жалобно. — А давай ты мне поможешь связь почувствовать?
И зря я об этом попросила! То, что произошло дальше, я, пожалуй, никогда не забуду. Это было как ураган, цунами и извержение вулкана, одновременно обрушившиеся на моё сознание. Меня буквально снесло волной эмоций и ощущений, дыхание перехватило, тело свело судорогой, оглушило.
Пришла в себя лёжа на кровати рядом с платьем. Книга невинно возлежала на моём животе и притворялась, что она тут вообще ни при чём. Да прям!
Захлопнула вредный артефакт и отбросила в сторону. Вот же… Ну и характерец у неё! Неужели не могла открыться в самом начале, чтобы проинструктировать что к чему? Так нет же, всё подсовывает мне раздел по уборке.
В голове шумело, во рту было сухо, как в пустыне, но я всё же медленно села и… Ну допустим, была не очень права. Результат глубокого погружения впечатлял, тут не поспоришь. Моя комната не то чтобы очень преобразилась, всё было на прежних местах, только без пыли, паутины и грязи! Спальня сверкала идеальным порядком: из чистых окон в неё заглядывали рассветные лучи, отражались в зеркале и разбегались в разные стороны, солнечными зайчиками прыгая по нежно-кремовой драпировке стен, летящему балдахину над кроватью и вышитому серебристым узором покрывалу, пол и ковёр радовали свежестью, а в воздухе витал аромат каких-то цветов. Лёгкий, ненавязчивый, приятный.
— А как-то понежнее нельзя было? — спросила я, сама не знаю у кого.
Тут или замок постарался, или книга. Но, в любом случае, с ними обоими лучше не ссориться.
Быстро облачилась в платье, обулась, расчесалась, чуть присобрала волосы шпильками у висков и отправилась искать хозяина этого бедлама. Кто мне ещё поможет, если не этот небритый нахал?!
***
По заброшенным коридорам я кралась, придерживая подол, чтобы не собрать всю пыль и паутину по углам. Спустилась на первый этаж, окинула взглядом холл, утопающий в полумраке из-за грязных окон и полуприкрытых портьер, и пошла к той самой комнате, в которой накануне приземлилась, вернее пристолилась. Из-за приоткрытой двери доносились бодрые голоса вчерашних пьянчуг. Надеюсь, хотя бы сегодня они трезвы. Интересно будет посмотреть на поведение козлобородого. Нет, извинений я от него не ждала, такие наглые типы не извиняются. Но конфликтовать со мной он теперь наверняка поостережётся.
Когда я достигла середины холла, одна из оконных створок приоткрылась от порыва ветра, и меня обдало не очень-то свежим из-за поднятой с портьер пыли воздухом. Дверь в столовую захлопнулась от сквозняка, а над головой послышался мелодичный перезвон. Подняла взгляд и замерла, любуясь когда-то шикарной, огромной хрустальной люстрой. Теперь же она криво покачивалась на проржавевших цепях. Уцелевшие хрустальные капли сиротливо позвякивали, ударяясь друг о друга и осыпая меня уже порядком надоевшей пылью. Такую красоту запустили! Изверги!
Очередной порыв ветра взметнул клоки паутины по углам и забрался под подол платья, а у меня над головой что-то протяжно звякнуло, хрустнуло, и люстра с противным скрежетом ухнула вниз. “Всё!” — только и успела подумать я, наблюдая стремительное приближение махины из хрусталя и металла.
В следующее мгновение меня подхватило и молниеносно отнесло в сторону. Люстра упала буквально в паре метров, огласив замок оглушительным звоном. А я обнаружила себя полулежащей на руках мужчины, отдалённо напоминающего замковладельца. Только этот был трезв, гладко выбрит, одет с иголочки и очень приятно пах. Мы так и застыли, будто в танцевальном па, глядя в глаза друг другу.
И какой же у него был взгляд… Ух! Я буквально тонула в насыщенно карих глазах, в которых плескалось откровенное восхищение. По телу прошла волна мурашек. Может от сквозняка? Хотя нет, сомневаюсь. Взгляд умопомрачительно харизматичного спасителя проскользил по моему лицу, чуть задержался на приоткрытых от испуга губах, на мгновение метнулся к декольте, а потом мне помогли выпрямиться, придерживая одной рукой за талию. Второй поправили упавшую мне на лицо прядку волос и тихим, очень приятным голосом спросили:
