в кабинет ректора ощущается не как обычная повинность, а как предвестник чего-то непредвиденного.
Потираю рукой свой шрам на шее и ускоряюсь, потому что я сильно опаздываю. А Ноар Фойхт не любит опоздавших адептов.
Глава 3.1 Опасность рядом
Приседаю на корточки, чтобы перевести дыхание. За четыре минуты преодолеть расстояние от столовой до кабинета ректора на самом верху башни — это значимый результат. Мне осталось завернуть за угол и пройти приемную. Но выглядеть покрасневшей и запыхавшейся перед Ноаром Фойхтом как-то нехорошо. К тому же ректор тут же догадается, что я почти опоздала. Или чего хуже — забыла о его приглашении-приказе.
Делаю последний протяжный выдох и встаю. Пора.
В приемной меня встречает гордо восседающая старушка воздушница. Она не высокого роста, с морщинистым лицом, но всегда с аккуратной прической и легким макияжем. Вообще сначала она меня невзлюбила.
Я приходила сюда часто. Иногда меня приводили в приемную сразу после драки. Но ее нелюбовь не касалась моей стихии, как изначально думала я. А из-за того, что она считала, что пытаюсь добиться расположения ее начальнику. Но потом со мной стали приходить мои жертвы. Кто-то с жалобой, кто-то с требованиями, но никто с извинениями. Старушка охала, когда видела ссадины на лицах огневиков и воздушников, и кидала на меня пронзительные взгляды.
В какой-то момент все изменилось. Была середина второго курса, когда старушка предложила мне присесть в кресло. Единственное сидячее место в приемной. Раньше оно доставалось другим, чаще всего самому жалкому, но не мне. То что она предложила мне присесть напугало меня. В тот раз я постаралась как можно вежливей отказаться и радостно убежала к ректору на поучения.
Затем старушка стала интересоваться моими делами. Помогла с некоторыми запросами в хозяйственную часть. На новый матрас, к примеру. Дала мне разрешение на получение нового постельного набора. А это подушка, одеяло, плед и несколько полных наборов постельного белья.
Тогда-то я стала понимать, что ее отношение ко мне действительно изменилось. Потому что сложнее замены чего-то из общежития — может быть изменение суммы стипендии или пересдача у вредного преподавателя.
После этого я даже несколько раз принимала ее приглашение на чай. А этого мог удостоиться только ректор. Потому что старушка никого не любила в академии, кроме Фойхта. И возможно с некоторого времени — меня.
— Бригида, — прокряхтела старушка. — Давно тебя не видела.
— Так каникулы, — улыбаюсь ей я. — Было бы странно, мне тут находиться, магиня Либби.
— Иделла, — исправляет она, хриплым голосом. — Я не настолько стара, чтобы магинить меня. А по поводу каникул… Ноар был тут эти два месяца. Почему бы и тебе тут не быть.
Морщинистое лицо старушки просветлело, а вот мое молодое покраснело. Не знаю, с чего это она. Но Иделла постоянно делает намеки такого рода. Я вроде при ней не залипала на него, а ректор вообще относится ко мне как необходимости. Наглая адептка, хоть и способная. Конечно, он мог давно отчислить меня. Чтобы больше не маячила перед глазами. Но его благородная душа это никогда не сделает. (Очень на это надеюсь).
Магиня Либби же переворачивает наши отношения до ужасного мезальянса. Во-первых, он ректор, а я всего лишь адептка. Во-вторых, он сильный маг воды, бывший элитник на службе короля, а я владею стихией изгоев. Мой муж может быть только земляной. Наши же (вымышленные в голове магини Либби) отношения возможны только в том случае, если я соглашусь на роль бесправной любовницы.
Но если это когда-нибудь произойдет, то и остальные будут воспринимать меня только как чью-то наложницу, а не бойца.
Поэтому этого я не допущу.
— Думаю, вы ошибаетесь, магиня Либби, — старушечья бровь поднялась вверх, и я тут же исправилась. — Извините, Иделла. Ректор в кабинете?
— Конечно, он ведь позвал тебя.
Кивнула и прошла к двери, но старушка прокряхтела и позвала меня.
— Бригида, недооценивай себя. У красивой девушки обязан быть защитник. Тот, кто сильнее ее. Тот, кто будет любить ее больше, чем свою репутацию.
Мягко ей улыбаюсь и берусь за ручку.
Любить больше, чем репутацию. Вот только из-за меня можно запачкаться так сильно, что ничто после этого не отмоет. Разве я смогу позволить кому-то так подставиться? Нет. Тем более человеку, которого полюблю.
Прохожу в кабинет и замираю. Тяжелые шторы скрывают солнечный свет. Ковер под моими ногами скрывает шум моих шагов. Мои глаза постепенно привыкают к темноте, и я понимаю, что одна. За столом, который нагружен бумагами, книгами и другой аппаратурой, никто не сидит. Около шкафов никто не ищет нужную книгу. И на кожаных диванчиках никто не дремлет. И где он? Иделла ведь сказала, что ректор в кабинете.
— Я уверен в том, что говорю, — прогремел голос ректора. Но он звучал немного приглушенно и где-то с боку.
Оглядываюсь в поисках дополнительной секретной двери, но ее нет. В этом я была абсолютно уверена. Но голос звучал со стороны доски почета. Ректор туда весил грамоты академии и фотографии важных мероприятий. Неужели это дверь, но только потайная?
Медленно подхожу и прикладываюсь ухом к стене. И правда… оттуда звучал голос. Кажется ректор говорил по аппарату связи. Дорогая штука, но действенная. А вот голос собеседника искаженный аппаратом был не знаком.
Но тема разговора, как по-моему, невероятно странная. И потому она становилась дико интересной.
Я отрываю себя от стены. Голос совести требовал сесть на диван и забыть обо всем.
Мне нельзя слушать секретные разговоры ректора с неизвестным, — убеждаю саму себя.
— Ха-ха, Фойхт, у тебя там в академии работы мало? — насмехается неизвестный.
— …, — что-то тихо ответил ректор. И я тут же снова прижалась ухом к стене. Потом постыжусь своих действий. — Я тебе жизнь не раз спасал. Благодаря своему чутью. Я обнаружил листок поблизости.
— И ты уверен, что листки похожи, — с сомнением уточняет собеседник.
— Не просто уверен, — твердит ректор. — Я проверил его. Это точно они. Они вернутся. И скоро. Только в этот раз они доберутся до Асвэла.
— Ноар, — спокойно позвал
