же смутилась под перекрестными взглядами воинов. – Можно просто Вика.
– Вас только мне не хватало для полного счастья, – староста пожевал губами и неожиданно крикнул, – Маришка!
В ответ на его окрик из глубины дома примчалась стройная девчушка лет десяти.
– Накормить и переодеть, – он кивнул на нежданных гостей.
– Спасибо вам, конечно, – Вика в очередной раз покосилась на Павла, но тот словно воды в рот набрал, – но можно мы просто пойдем домой? Отпустите нас. Пожалуйста.
Радамир вздохнул и посмотрел на Вику с выражением, которое ей совсем не понравилось. В глазах старосты сквозило сочувствие:
– Нет у вас больше дороги домой. Кто вошел в Заповедный лес Извне, обратно не выйдет.
– Как нет? – Вика удивленно вскинула брови. – Вы что такое говорите? – Девушка попыталась возмутиться, но голос ее дрогнул. Мера эмоций переполнилась, и они пролились из глаз мелкими слезинками.
– Вот только сырости тут не надо, – Радамир досадливо поморщился. – Иди с Маришей, переоденься, а потом поговорим. А то мочи нет уже на твои голые коленки глядеть, – он бросил многозначительный взгляд на командира стрелков, но тот лишь поджал губы и отвернулся.
Первым из-за стола поднялся Павел и потащил обмякшую Вику за собой. Как бы она ни храбрилась, сегодняшних переживаний для нее оказалось слишком много, и ее самоуверенность дала трещину.
– Идем, поболтаем в сторонке, – Паша тихонько проговорил ей на ушко и, словно маленькую, повел за руку вглубь дома, следом за девочкой.
***
– Ну, и что мне с ними теперь делать? – Радамир упер руки в бока, переводя хмурый взгляд с сына на старуху. – Незачем было их сюда тащить, сделали бы все в лесу, как обычно. А теперь, – староста неопределенно махнул рукой вслед ушедшей парочке, – теперь так нельзя. Они в мой дом вошли, они теперь мои гости.
Мингир скривил губы в подобие усмешки, но тут же овладел лицом, стоило Радамиру посмотреть на него.
– Чего ухмыляешься? Небось нарочно привел, знал, что я не смогу поднять руку на гостя. Тебе что, – староста приблизился к сыну почти вплотную, – девчонка что ли приглянулась?
– Я выполнял твой приказ, – командир посмотрел прямо на старосту, и их взгляды вновь схлестнулись в безмолвном поединке. – Ты знаешь, я не буду болтать попусту, что-то и впрямь отвело мою стрелу в сторону. Трижды.
– Нельзя их трогать, – подала голос Энна. Она сидела, запрокинув голову, точно разглядывая бревна в потолке. – Вокруг них сила вьется. Обидишь девочку, накличешь беду.
– Что ты предлагаешь? – Радамир смерил старуху раздраженным взглядом. – Оставить их здесь?
– Почему бы нет? – Мингир повел широким плечом и многозначительно покосился на старуху. – Нам бы пригодилась молодая хозяйка Потока.
– А ты меня раньше времени-то не хорони, – Энна усмехнулась. – Вижу, что тебе девочка понравилась. Так, и скажи об этом прямо, чего юлить. Дело-то молодое, хорошее.
Стрелок хотел было возразить, но старуха вскинула вверх скрюченный палец, призывая к тишине, и он смолчал.
– Нельзя им тут оставаться, – Энна опустила голову.
– Поясни, – Радамир недовольно нахмурился.
Старуха замолчала, принявшись жевать сухими губами.
Староста быстро взглянул на сына, но тот внимательно следил за старицей и не заметил обращенного на него взгляда отца. Наконец, Энна проговорила:
– След за ними тянется магический. Сильный. Как бы не привели они к нам кого.
– Этого только не хватало, – Радамир тяжело вздохнул.
– Их нужно отправить подальше, чтобы ежели кто по этому следу пойдет, нас стороной обошел, – Энна посмотрела на старосту так, словно бы могла его видеть мутными бельмами глаз.
– И куда ж ты предлагаешь отправить девчонку и малахольного? – Мингир вскинул бровь. – Пропадут ведь.
– Не пропадут, – Радамир задумчиво потер губы. – А даже если и так, невелика потеря, – он усмехнулся, покосившись на стрелка.
– Отправь их через Око Леса, – Энна продолжала сверлить старосту невидящим взглядом.
Староста кивнул, а лучник нахмурился. Старуха продолжала:
– И нам заботой меньше, и им, глядишь, удача улыбнется. Живет у меня там товарка, я ей послание надиктую, а ты запишешь. Примет твою девчушку, как родную, – Энна улыбнулась Мингиру беззубым ртом, и тот невольно скривился, но быстро взял себя в руки.
Радамир звонко хлопнул в ладоши и потер их друг о друга:
– Решено. Переодеть, накормить и выпроводить вон. Для общего спокойствия.
***
Павел вывел Вику из комнаты следом за Маришей и остановился в нерешительности, явно не желая следовать дальше.
– Идем, вы чего встали? – девочка обернулась, с недоумением хлопая серыми глазами.
Она была мила, с открытым приветливым лицом. Светло-русые волосы ее были заплетены в длинную косу. Девочка ходила босиком, как и прочие виденные в поселении дети.
Вика уже взяла себя в руки и со злостью и обидой на собственную слабость растирала по щекам слезы.
– Ты иди, мы сейчас догоним, – Паша улыбнулся девочке, но улыбка вышла настолько фальшивой, что даже Вику передернуло, а Мариша развернулась к ним всем корпусом, упрямо уперев руки в бока:
– Куда это ты меня отсылаешь? Мне велено накормить и переодеть. Она у тебя вон, почти голая ходит, – девчушка смущенно кивнула на Вику, – стыдОба. Девушка так одеваться не должна.
У самой Маришки рубаха доставала до середины икры и была такого свободного покроя, что худенькая девочка терялась в ее объемных складках.
Паша бросил на Вику вопросительный взгляд:
– Мы пойдем за ней?
Девушка пожала плечами:
– По-моему, у нас выбор невелик. Снаружи стена в два человеческих роста высотой и охрана на воротах.
– Ты предлагаешь сдаться на милость этим дикарям? – Паша недоуменно вскинул светлые брови. – Еще не известно, чем они нас накормят.
– Известно, чем, – Маришка по-детски непосредственно распахнула глаза, – матушка щей наварила.
Вика посмотрела на девочку и непроизвольно улыбнулась. Мариша ей нравилась, хоть и была частью странного страшного спектакля, невольными участниками которого стали они с Пашей.
– Умираю с голоду, с самого утра ничего не ела, – Вика вывернулась из-под Пашиной руки и шагнула к девочке. – За исключением горсти земляники, – она бросила на мужчину хитрый взгляд, но ответом ей было лишь недоумение и оторопь. Паша явно не разделял ее симпатий.
Маришка, словно почувствовав Викин дружелюбный настрой, заулыбалась в ответ и, схватив девушку за руку, потащила за собой дальше вглубь дома:
– Идем. У матушки самые вкусные щи во всем поселке. И хлеб свежий, с утра пекли.
…Обед и впрямь оказался отменным. Или просто Вика сильно проголодалась, но такого вкусного хлеба она не ела ни разу в своей жизни, а щи были больше похожи на густое рагу, а не на суп. Даже Павел, поначалу подозрительно принюхивавшийся к
