Снег стаял, заканчивалась весенняя распутица. Полезли первые, еще робкие пучки зелени и подснежники. Пару раз я сталкивалась с Колет на улице. Как ни странно, после того, как у меня появился свой дом, она признала за мной право быть «барышней». Её обращение ко мне стало гораздо любезнее, и она охотно сплетничала о жизни в большом доме.
— Ой, мамзель Мадлен! Жених-то у мамзель Бернардет – такой!
— Какой?
— Старый!
— Совсем старый?!
— Ну, мамзель Мадлен, не совсем, конечно… Только за сорок ему уже! И лысина есть и подагра. А так-то, конечно, богатый господин, что уж там. И такой вежливый, обходительный! И Лизон вчера монетку в кармашек сунул и по щеке потрепал… А ходит к мамзель Бернардет – каждый день! И то цветы принесет, то конфект из кондитерской! Мне мамзель Бернардет бонбоньерку подарила, как конфекты доела! Красивую-у-у — аж страсть! А через десять месяцев у них уже свадьба назначена – как траур по тете кончится…
— Ну, дай им бог счастья в браке, Колет. А мне пора, слишком много дел сегодня…
на самом деле особых дел у меня не было. Сегодня первый день, как у меня нет срочных работ по дому и я просто вышла погулять и прикупить себе немного продуктов для новоселья. Приглашать я никого не собиралась, но отпраздновать – хотелось. Слишком тяжело и дорого дался мне этот ремонт, грязь, таскание ведер воды и бесконечное оттирание-отмывание всего, что возможно. Достаточно сказать, что грязь с пола мне пришлось счищать штыковой лопатой – настолько она слежалась и утопталась, что откалывалась с большим трудом.
В красивую плетеную сумку-корзинку я сложила небольшой пакет круассанов с шоколадом. В местной булочной они были просто великолепные! Купила пакет жареного кофе, открыла, понюхала и зажмурилась от удовольствия.
— Приходите на той неделе, мадмуазель Мадлен, мне должны привезти целый мешок отменного Мокко
— Обязательно загляну, мадам Изабель! Хорошего дня.
— И вам, дорогая мадмуазель!
Пышнотелая красавица-брюнетка мадам Изабель испытывала ко мне странную слабость. Нет, это вовсе не значит, что она не пыталась обвесить меня. Но когда ей привозили действительно хороший кофе – всегда приглашала меня в лавку и, что совершенно не слыханно – делала небольшую скидку на крупную покупку!
Дальше я зашла в овощную лавку.
— Прекрасная сегодня погода! Вам как всегда, мамзель Мадлен?
— Да, господин Дюпон, только добавьте еще пару картофелин. А погода – действительно дивная!
Я протянула коробочку из плотного картона, куда мне уложили одну морковину, одну среднюю луковку и три крупных картофелины. Осталось заглянуть к мяснику и можно готовить праздничный обед.
Тщательно вытерев ноги о жесткий коврик я открыла замок, вошла в дом и с удовольствием огляделась. Под ногами — крупные плиты черно-серого камня, местами чуть шероховатые, с прожилками и завитками. С левой стороны крошечная комната – санузел. Огромной удачей было то, что сток вывели на улицу! Унитаз я городить не стала – и дорого бы вышло, да и внимание привлекло бы не нужное мне совсем. Поэтому была просто дырка в полу, но труба – с водяным замком, поэтому – никакого дурного запаха! Смывать, конечно, приходилось из ковша. Зато выносить грязную воду мне не придется! Возле выгребной ямы рос огромный старый каштан, так что и чистить её нужно будет на так уж часто.
Раз в четыре дня я покупала воду у дядюшки Жюля. Он приезжал с большой телегой, нагруженной бочонками чистой воды. Старая терпеливая кобылка ждала, переминаясь с ноги на ногу, пока он наполнял у меня в доме все емкости.
— Вы, мамзель, одна воды больше пользуете, чем весь барский дом! И куда это вы её деваете?!
— Использую для полива цветов, дядюшка Жюль!
— Ну, да… Особенно, если учесть, что и цветов то еще нет – слегка обиделся он…
Правую часть от входной двери занимал очень узкий шкаф-короб. Без резьбы и прочих излишеств, даже без дверки, просто с плотной занавеской, он обошелся мне не так и дорого. Места в нем хватало на три пары обуви и три вешалки для верхней одежды. Сейчас я оставляла в нем только свой утепленный жакет и несколько нелепую шляпку. Когда-то, вероятно, она была модной и роскошной. Мне же досталась весьма облинявшая версия. Потому я спорола все поблекшие цветы и мятые перья и, пока, ходила без них. Надо бы, кстати уж, найти время и привести её в порядок. Темно-серый фетр смотрится скучновато без отделки, а без шляпки я ходить не могу – моментально зачислят в уличные девки.
Кухонная часть с маленькой чугунной плитой казалась декорациями к крестьянскому быту. Конечно, для светской дамы она смотрелась бы слишком простонародно, но я, хоть и числилась дворянкой, таковой себя не ощущала.
Поэтому меня радовали и блеск начищенной меди развешенных на стене сотейников и сковородок, и плетеная в косу связка чеснока, и несколько пузатых стеклянных банок с крупами на отдельной полочке. Рабочий стол-тумба на кухне был из толстенной дубовой доски, пропитан маслом и начищен до блеска. Я пользовалась разделочными досками и на его глянцевой поверхности еще не было ни одной царапины. Внутри тумбы прятались глиняные горшки и пара металлических противней. Маленький обеденный стол находился тут же, на кухне. Плотная льняная скатерть в сине-белую клетку прекрасно сочеталась с такой-же шторкой на окне. И даже стул у стола был обит этой не слишком практичной тканью. Конечно, это расточительно, но так здорово смотрелось! А если ткань запачкается, то я всегда смогу поменять обивку. На большом медном подносе, как бы отдельно от всей кухни, собраны кофейная мельница, большая джезва, банка с кофе и пара чашек. Кроме чугунной плиты стоит и крошечная спиртовка, на которой можно быстро приготовить чашку кофе. До обеда еще долго, но вот кофе с круассанами выпить – самое время!
Кофе я всегда пила в «зале». Размерами зал был точной копией кухни. Три на пять метров. На этих пятнадцати метрах, у короткой стены я удачно вместилась низкая широкая кровать с мягким матрасом и хорошим пуховым одеялом. Кружевной подзор прятал ножки кровати свисая до самого пола. Заодно он скрывал и кучу необходимых мне вещей. Тяжелый мольберт и корзину с обувью, плетеную коробку с разным добром для шитья и еще разное барахло. Единым полем комнату перегораживали те самые шторы с блошиного рынка. Выстиранная тонкая, светло-серая шерсть падала красивыми мягкими складками. По низу шел редкий вышитый рисунок. Ничего сложного, обычный «французский узелок» — цветущие деревья. Над ними порхали бабочки. Почти половина из них прикрывали собой дырочки от моли, а остальные – для гармонии рисунка. Если отдернуть штору с левой стороны – там шкаф. Конечно, не настоящий дубовый монстр, а просто штанга для вешалок и несколько полок для белья.
Широкое окно с большими стеклами давало достаточно света. Рядом я поставила кресло, старое, потертое, и даже имевшее раньше жильцов-клопов. Я усмотрела его в одной из нищих лавок, где торговали рваньем и ношеной одеждой. Занести в таком виде в дом – не позволила. Накипятила воды и обварила его прямо у дверей, погубив и жильцов, и миллионы бактерий и совершенно безжалостно смывая мыльной щеткой наслоения грязи – привела в божеский вид. Несколько ярких подушечек смягчали его суровый готический вид.
Разорятся на штофные обои я не рискнула. Тем более, не по карману мне был обойный шелк или парча. Да и ни к чему мне такая роскошь. Но стены не были привычно белыми. Добавив в побелку немного красителя, получила молочно-розовый, очень нежный цвет. Таким же розоватым цветом было и покрывало на кровати. В целом комнатка создавала ощущение чистоты и уюта.
Камин занимал угол и очень удачно прогревал еще и санузел. Я, все же, разорилась и заказала ту самую штуку из чугуна, которая конвертирует воздух. Пожалуй, это было самое нужное мое приобретение. Теперь в доме всегда было тепло!
Глава 8
Мне нравилось ходить по своему пахнущему ремонтом и чистотой дому, трогать шершавые стены и любоваться видом из окна, пить ароматный кофе, но увы, все эти занятия, не приносили дохода – а деньги мне были нужны, ибо все, что мне досталось, в какой-то момент, все таки закончится.
