что эти окна вообще сохранились. Или, возможно, лорд может заплатить, чтобы кто-то выезжал в его поместье для таких работ. Лорд Фенвуд заоблачно богат, насколько я могу судить.
— Они действительно редки.
Он ведет меня в левое крыло. Прежде чем мы вошли в арочную дверь, я пытаюсь заглянуть в башню. Но я не вижу ничего дальше того места, где лестница изгибается за первой площадкой.
— Хозяин дома живет там наверху?
— Лорд Фенвуд приходит и уходит, когда ему заблагорассудится, — туманно отвечает дворецкий. Интересно, куда бы он мог пойти; любое подобие цивилизации находится более чем в двух часах езды. Возможно, он охотник, которому выпала редкая удача, и теперь он ищет острых ощущений, уходя глубоко в лес.
— У него прекрасный дом, — говорю я, вместо того чтобы отметить, что это замечание не было ответом на мой вопрос. — Не могу представить, почему бы ему не хотелось проводить здесь больше времени.
Дворецкий останавливается посреди холла. Окна, выходящие на круговую дорогу, расположены слева от нас, двери — справа. Молчание заставляет меня беспокоиться, что я как-то обидела его этим замечанием. Хотя я не могу понять, чем.
— Есть несколько правил, которые Вам нужно знать, — говорит дворецкий, снова начиная ходить. Я ожидала, что правила будут сопровождать мое новое положение, и приготовилась к ним. — Первое — если Вам что-то понадобится, просто скажите мне. Я буду в Вашем распоряжение для вас по мере возможности. Однако, поскольку я единственный служитель дома, я часто занят в других местах, поддерживая его в порядке. Каждый вечер я буду приходить, чтобы подать вам ужин, а по утрам буду готовить завтрак, так что одно из этих времен будет наилучшей возможностью сообщить мне обо всем, что Вам нужно.
— Это очень щедро с Вашей стороны.
Он продолжает, как будто я не говорила.
— Следующее правило таково, что Вам разрешается находиться только на передней половине территории поместья — вдоль дороги, по которой мы въехали, и ни при каких обстоятельствах не разрешается уходить в лес.
— Это не проблема, — легко говорю я. — Это было правилом еще моего отца.
— Последнее правило, и самое важное, заключается в том, что Вам разрешается покидать это крыло поместья только в светлое время суток, независимо от того, что Вы слышите или видите.
— Простите?
— Эти правила предназначены для Вашей защиты, — говорит он, оглядываясь через плечо. — Мы находимся далеко от города и близко к лесу. Туманы здесь гуще и несут в себе старую магию. Людям небезопасно находиться здесь ночью.
Я пытаюсь использовать храбрость Хелен, когда говорю:
— Вы не можете говорить о фейри. Это не более чем сказки старых жен.
Он усмехается, как будто я глупая девчонка, как будто он видел фейри своими глазами и дожил до наших дней.
— Отлично. Если ничего другого не остается, беспокойтесь о лесных зверях. Пока Вы находитесь в этих стенах, Вы будете под защитой. Но там, где кончаются стены, кончается и защита моего господина. Вы поняли?
— Да. — Но я не знаю, что я чувствую по поводу всего этого. Наверное, правила небезосновательны. И я уже давно отказалась от мысли идти в лес. Интересно, какова будет реакция отца, если он чудесным образом появится вновь и узнает, что Джойс выдала меня замуж, а мой новый дом находится так близко к темным деревьям, окаймляющим непроходимую горную цепь, окаймляющую наш уголок мира. Более того, я ожидала, что после замужества мои свободы уменьшатся, а они, похоже, немного расширились.
В общем, мое новое положение могло бы быть гораздо хуже.
Мы останавливаемся перед последней дверью в коридоре. Когда дворецкий толкает ее, петли щелкают и громко скрипят. Ему приходится упереться в нее плечом.
— Прошу прощения, — бормочет он. — Это крыло дома никогда не используется. Я починю, пока Вы ужинаете.
— Скажите мне, где инструменты, и я сама все починю.
Кажется, он удивлен, что я говорю такое.
— Не позволяйте платью обмануть вас. Я больше привыкла к рабочим брюкам, чем к атласу.
— Мой хозяин дал обет, что Вы ни в чем не будете нуждаться; он позаботится обо всем для Вас. Я прослежу, чтобы все было исправлено, пока Вы едите, — говорит Орен с некоторой неохотой. Интересно, накажет ли его хозяин за то, что он разрешил мне работать? Если бы он хотел позволить мне делать это самостоятельно, но не может.
Мне остается только гадать, кто же на самом деле мой муж.
Орен ведет нас внутрь, ставит мой чемодан на обитую мягким материалом скамью у изножья занавешенной кровати с балдахином. Она стоит напротив большого каменного очага, в котором уже потрескивает огонь. Как и все остальное в этом похожем на замок поместье, обстановка здесь прекрасная и ухоженная.
— Ужин будет через час. Надеюсь, Вы согласитесь поесть раньше, чтобы вернуться в свои покои к закату.
— Все в порядке. Я обычно рано ложусь и рано встаю. — Я улыбаюсь.
Орен только кивает и отходит от меня. Только когда он уходит, я понимаю, что забыла спросить, какой наряд мне надеть на ужин. И.… если это тот случай, когда я, наконец, встречусь с человеком, за которого вышла замуж.
ГЛАВА 3
Ужин проходит в комнате, пристроенной к задней части башни. Это помещение больше похоже на зимний сад, чем на столовую. Заостренные арочные проемы, обрамленные дорогими большими стеклами, открывают вид на темнеющий лес, окружающий заднюю половину поместья. Я чувствую себя бабочкой, запертой в стеклянной коробке и перенесенной в неестественную среду. В этих стенах я в безопасности, но лишь тонкое стекло отделяет меня от чудовищ, обитающих в лесу.
Я смотрю в окна в самом конце комнаты, разглядывая свое отражение в глубине деревьев. Здесь они кажутся старше, чем дома. Нет, поправляю я себя, теперь это место — мой дом.
— Как Вы относитесь к жареному кабану и диким овощам? — Орен несет поднос на предплечье от бокового входа.
— Я не привередлива, когда дело касается еды, — говорю я с улыбкой. У меня было слишком много ночей, когда голод был единственной вещью на моей тарелке, чтобы жаловаться на любое горячее блюдо, поставленное передо мной.
— Хорошо, — говорит он. — У нас нет здесь постоянной еды. — Он делает паузу,
