рангом.
Прокатившись пару кругов, «срезав» несколько кошельков, я заприметила первую основную жертву. Пузатый толстосум еле держался на коньках, которые прогибались под его весом. Одной рукой он держался за забор, второй — за руку тощей девицы, явно недавно ушедшей с Красных фонарей. Пока дяденька занят своим новым приобретением, его можно легко оприходовать.
Я размяла пальцы, с трудом заставив их разогнуться, и подкатила к странной парочке, изобразив непредвиденное столкновение, извинилась и откатила, крепко зажав в руке шелковый мешочек с заветными монетами.
— Дорогуша, — кто-то дернул меня за плечо, я покачнулась и чуть не упала, но твердая рука удержала меня, — кажется, этот кошелек не твой.
Девица, которая только что отвратительно неумело кокетничала со своим толстым спутником, жестко сжала мне плечо.
— Что тебе надо? — попыталась сбросить я ее руку, но у меня ничего не вышло, ее пальцы будто тиски держали меня.
— Пройдемте, дамочка, — толстяк отцепился от забора и легко лавируя по льду, подкатил к нам. — Майор Лаврова, отведите воровку в участок.
— Майор? — у меня похолодели не только руки, но и вся я вмиг превратилась в ледышку.
— Ты думала, сможешь и дальше грабить честных людей? Мы давно за тобой наблюдаем, а после пары заявлений, ты была поймана с поличным. Вряд ли у тебя получится оправдаться.
Толстяк выдернул у меня кошелек, девица скрутила руки и подтолкнула к выходу с катка. Изумленные люди расступались, перешептывались, кто-то бросал колкие слова в спину. Среди изумленной толпы я увидела ярко-желтое пальто и удивленный взгляд молодой девушки. Этого еще не хватало. Я дернула плечом, стыд пробрался сквозь холод, уколол в сердце. Отвела взгляд, мысленно ругая себя, с чего это мне должно быть стыдно за то, что я делаю? Никогда не было, теперь вдруг совесть проснулась? Давно же ты, матушка, не появлялась. Поздновато уже корить меня за то, чем я зарабатываю.
Эти двое постоянно подталкивали меня, обсуждая за спиной, какую премию они получат за поимку воришки. Я шла, опустив голову и стараясь не смотреть на прохожих. Тары рядом не было, отвлечь полицейских, чтобы я могла сбежать, было некому. За ближайшим поворотом дорогу нам преградил Клаус — смотрящий нашего района.
— Ларс, — хрипло произнес он, а толстяк, не сразу заметивший возникшую преграду, резко остановился. Его помощница ойкнула и прыгнула напарнику за спину.
— К-клаус, рановато ты.
— А я думаю, что вовремя. Зачем девочку уводишь?
— Лопухнулась твоя девочка, сама к нам в руки пришла. Я Ронана предупреждал, что облава будет.
Клаус метнул на меня взгляд, под которым я съежилась. Еще одних неприятностей мне только не хватало.
— Разберемся. Но девчонку ты отдашь, она Ронану сегодня нужна.
— А мне нужна отчетность, — толстяк вцепился мне в руку и сжал до боли, — я не могу вечно отпускать ваших, с меня три шкуры начальство спустит.
— Тебе хорошо платят для того, чтобы ты сам разбирался со своим начальством.
Клаус дернул меня к себе. Толстяк хотел остановить меня, но, столкнувшись взглядом с Клаусом, отошел назад.
— Мне нужна компенсация.
Смешок вырвался изо рта Клауса.
— Получишь ее после сегодняшнего дела. Надеюсь, не подведешь. Все хорошо помнишь?
— Помню, огрызнулся толстяк. На Тисовой улице никого не должно быть, патруль пройдет другим маршрутом.
Тисовая улица! Я замерла, даже холод и страх отступили, это же улица, где живет этот мужчина. Они хотят этой ночью прийти к нему и… Что «и» я даже думать не хотела. Помня обещания Ронана и зная о его жестокости, патрули не зря будут обходить это место.
— Тогда порешали.
Клаус взял меня за запястье и потащил вдоль улицы. Я спотыкалась, скользила по замершим лужам, но смотрящий и не собирался снижать скорость. Протащив меня пару кварталов, он остановился около большого особняка, подошел к калитке и нажал дверной звонок. Внутри раздалась мелодичная трель, и дверь открыл сгорбленный старик.
— Прошу, Клаус, — стал расшаркиваться тот, с трудом переставляя ноги, стараясь как можно быстрее отойти от прохода. Клаус протащил меня по выложенной камнем дорожке к черному ходу особняка.
— Посидишь здесь, — он втолкнул меня в маленькую коморку прямо у входа, — Ронан заберет тебя, когда понадобишься.
— Выпусти, — забарабанила я руками по деревянной двери, когда лязгнул замок, — я не хочу никуда идти! Не заставите!
В ответ услышала гортанный смех, и потом наступила тишина.
В комнате было холодно. Не так, как на улице, но хозяйственные помещения никто не собирался отапливать, а уж о моем комфорте заботиться здесь было некому. Я терла холодные ладони друг о друга, пытаясь понять, чем все это может закончиться. Если Ронан запланировал ограбление на сегодня, оно будет сегодня, со мной или без меня. Я нужна лишь для того, чтобы показывать, что нужно брать. А потом буду не нужна. Два прокола за один день — такого Ронан точно не простит, получит то, что хотел, а дальше выставит мои ошибки на показ для устрашения остальных.
А что будет с Морозом? Тоже ничего хорошего. Если Ронан настолько тщательно все планирует, подкупает полицию, идет на дело ночью, когда хозяин точно дома — беды не миновать. Я стала сильнее тереть руки друг о друга, к обычному холоду прибавился внутренний. На участие в убийстве я не подписывалась, я все лишь вор-карманник. Но Ронану на это плевать, ему зачем-то нужна смерть этого человека. И он убьет двух зайцев сразу, уберет ненужного ему человека, подставит меня, а для других выставит как наглядное предупреждение, что бывает с теми, кто нарушает правила.
Живот скрутила судорога, я давно не ела, а от мысли, что я скоро умру, буду виновата в смерти другого, да так и не узнаю, что связывает Мороза с моей матерью, внутренности выкручивало. Нарастающая паника затмевала разум, не давая ни единой возможности придумать план выхода.
Я еще раз дернула ручку двери, но та предсказуемо не сдвинулась с места. По другую сторону послышались голоса, мелодичный женский голос спросил:
— Клаус, что за капризы? Почему ты не пускаешь меня в кладовку? Мне нужно цветочное масло.
— Хозяин не велел, — грубый голос испугал бы кого угодно, но девушку это не остановило.
— Мне. Нужно. Масло.
Пауза, в которой я прильнула к замочной скважине и пыталась разглядеть, что же там происходит. Мелькнуло ярко-желтое пальто и прядь длинных светлых волос. Да это же та самая девушка с катка, сестра Мороза! Но что она делает в пристанище Ронана?!
— Пустить не могу, — упорно стоял на своем Клаус.
Конечно, не может, я же здесь
