Кики закрыла руками лицо.
– Ты не можешь… Не можешь вот так… Меня выбросить! Я не игрушка! Я не…
Ромион подавил желание обнять её и успокоить. Это не может так больше продолжаться. Это нужно остановить – хватит ломать и его, и её, Кики, жизнь. Хватит.
– Я могу. Если ты и правду меня понимаешь, то знаешь, что я могу.
Кики всхлипнула, но возражать не стала. Она тихо рыдала потом, а Ромион ждал. Смотрел на онемевший фонтан и ждал.
Наконец, Кики отняла руки от лица и выпрямилась.
– Ты не передумаешь?
Ромион покачал головой.
– Нет.
И надежда в глазах Кики погасла.
– Х-хорошо… Если ты так хочешь… Я говорила, что сделаю ради тебя всё, что ты пожелаешь, – слёзы текли по щекам Кики, но она их словно не замечала. – Ты понимаешь, что больше не увидишь меня? Если я сейчас уйду – это навсегда.
– Я надеюсь, что и мстить мне ты не станешь, – спокойно заметил Ромион.
Кики зажмурилась.
– Да. Конечно. В твоей памяти я навсегда останусь чокнутой ведьмой, которая хотела заколдовать тебя в лёд. Ты знаешь, как же мне хочется сделать это с тобой сейчас! Просто чтобы показать – меня всё это время ничто не удерживало!
– Мне сказали, ты любишь, чтобы твои жертвы сами пришли к твоему трону, – усмехнулся Ромион. – Простое проклятье этого не даст.
– Ну да, – Кики тоже усмехнулась. – Не даст. Конечно. – Она покачала головой. – Бесполезно, это бесполезно. Ты моя судьба, я это понимаю – я уйду и оставлю здесь всю себя. Мне отведена долгая жизнь, и я проведу её как замороженная в лёд ведьма с разбитым сердцем…
– Кики, пожалуйста. Не надо драм.
– Это жизнь, любовь моя. Это жизнь… Моя жизнь. Я спрошу последний раз – таковы правила, ты же знаешь. Ты не передумал? Такой, как я, у тебя больше никогда не будет.
Ромион усмехнулся: это ему могла сказать любая, кого он бросал. Правда, никогда расставание не давалось так тяжело… И, собственно, почему? Некоторые рыдали дольше и жалостливее – кто же захочет терять расположение короля?.. Впрочем, некоторые хотели.
– Нет, не передумаю. Кики, я счастлив, что был знаком с тобой. Это был бесценный опыт. Но сейчас нам пора расстаться.
– Казённые фразы в такой момент, – усмехнулась Кики, вставая. – И в этом ты весь. – Она сняла с пальца обручальное кольцо и протянула королю. – Прощай, Ромион.
– Прощай.
Он ещё не договорил, а она уже исчезла – ледяным вихрем, морозной вьюгой.
Кольцо упало на присыпанную снегом траву.
Ромион вздохнул и вернул звуки – птицы заголосили, фонтан зазвенел, зашептались деревья.
– Отлично! – Король хлопнул в ладоши. – Теперь всё наконец-то будет хорошо… Это было занимательное приключение, но всё хорошо, что хорошо кончается.
И, подобрав кольцо, насвистывая, направился к калитке. Многое предстояло сделать: объявить о том, кто такая Кики, как она обманом женила на себе короля, провести процедуру развода…
"Я наконец-то свободен", – подумал Ромион, уже выходя из сада, и улыбнулся.
Вот только свободным он себя не чувствовал, и улыбка вышла фальшивая.
Внутри, в сердце завывала вьюга…
ГЛАВА 11. Любовь
Обычно Туан возвращался из школы поздно – за час до заката. Летом вечера в Сиерне тёплые и неизменно тихие – перед закатом замолкают птицы, горожане отправляются по домам или в трактиры. Рынки и магазины уже часа два как закрыты, рабочий день окончен, даже детей уводят домой – после шести вечера закон запрещает им играть на улице. Так что шуметь в королевстве ровным счётом некому.
Туану нравилась тишина – в Сиерне она была спокойной и неопасной. Если бы он не волновался за Дею, возвращался бы позже – в школе Туан посещал много дополнительных занятий. Он ещё в первый год закончил основной курс (который у остальных студентов занимает лет пять, а иногда и десять) и сейчас пытался определиться с направлением высшего образования. Совершенно необязательного, но учиться Туану нравилось всегда. Тем более, в Сиернской школе можно было совмещать работу с учёбой: Туан помогал преподавателям с факультета зелий, а ещё подрабатывал на кухне, потому что готовить ему тоже нравилось. Всё это не было обязательным – за учёбу Туана платили Сады (поскольку принцесса фей отдала ему своё место в школе). Но Дее хотелось иметь красивые игрушки, а Туану хотелось, чтобы у неё было нормальное детство – как в разных счастливых историях. А не как у него.
В тот вечер Туан снова возвращался поздно. Зато с тортом – угостили на кухне. Торт был ягодный, с лёгким воздушным кремом и начинкой из мороженого. Его – в коробке с охлаждающим заклинанием – Туану сунула главная повариха, и отказаться дракон не смог: Дея любила мороженое. А Туан вот не любил принимать подарки – это заставляло его чувствовать себя обязанным… Но только если ради сестры…
Дея к возвращению брата обычно ждала его у калитки. Точнее, за калиткой – штраф никто не отменял, но через забор сестрёнка всегда выглядывала – высматривала брата. Хорошо хоть не взлетала – соседи соседями (и не на такое насмотрелись), а вот следящие заклинания могли счесть это нарушением правил. Выплачивать штраф Туану бы очень не хотелось – и он давно объяснил Дее, что делать можно, а что нельзя. Пока что сестра брата слушалась… пока.
Шум Туан услышал ещё у поворота на улицу и сразу же прибавил шаг. Голос сестры он узнал – она смеялась и что-то говорила, не очень внятное. Только с кем ей разговаривать? Соседке сейчас не до неё – она своих спать укладывает. Могла, конечно, заглянуть Виола… Но этой тоже сейчас не до драконицы – она разве что к Туану придёт, чтобы он снова ей объяснил манно-спектральный анализ.
Туан предположил худшее: явился кто-то из белых магов забрать сестру. Белые всегда охотились на боевых драконов, а Дея – лакомый кусочек: маленькая, необученная, невинная… Неопасная.
Последние два квартала Туан уже бежал, плюнув на сохранность торта. Если это правда белые… Виола, конечно, говорила звать её, если что, но Туан отлично знал цену таким обещаниям. С чего бы принцессе фей ссориться с Волшебным советом?
Дея играла с мячом. Посреди улицы, как будто начисто забыла про штрафы и просьбы брата. Она заливисто смеялась, подкидывала мяч, ловила, потом бросала его сидящему на скамье у забора человеку, тот ловил, тоже подкидывал – и кидал обратно драконице. Дея считала и хохотала, когда мяч перекручивался, падал, отскакивал или задевал безукоризненно-белую рубашку человека на скамье.
Не маг, понял Туан и облегчённо вздохнул. А потом человек обернулся к нему, и Туан чуть не выронил торт.
– Долго ты, – улыбаясь, сказал король Ромион и поймал мяч.
– Братик! – завопила Дея и, подпрыгивая, принялась кружить вокруг Туана. И с таким же энтузиазмом воскликнула: – Тортик!
Туан сгрузил ей торт – коробка была объёмная, но лёгкая.
– Отнеси в дом. И я же просил не выходить на улицу после шести!
– Роми сказал, что он мне разрешает, – с достоинством сообщила Дея, любовно поглядывая на "тортик". – Он же король – он может мне разрешать, правильно?
Туан покосился на короля и вздохнул.
– Неси в дом.
– Я воду вскипячу, мы же чай пить будем? – Дея повернулась к улыбающемуся королю. – Я с тобой тортиком поделюсь.
– Что, и в дом пустишь? – усмехнулся Ромион.
– Теперь пущу, – отозвалась девочка и потащила коробку к калитке.
Туан поклонился королю.
– Ваше Величество? Я думал, вы за мной пошлёте. – А про себя добавил: "Только не думал, что так скоро". Конечно, за всё надо платить, а король недавно назначил драконам пенсию. Большую, даже очень. Не просто же так.
– Зачем? – пожал плечами Ромион, вставая со скамьи. – Я просто хотел посмотреть, как вы. За казначейством в последнее глаз да глаз, одни воры вокруг… Всё нормально с деньгами, пришли?
