запрет на выезд из Асмаса всех менталистов. Не хотелось бы, чтобы те попали под удар. Соседи пусть сами позаботятся о своих. И надо намекнуть, что охота будет продолжаться, пока Лифгана не сдаст истинных убийц. Тех, кто довел калкалоса до помешательства и натравил его на Асмас. И ведь не просто натравил, а еще и тренировки устраивал, топя корабли, — со злостью добавил Рэльгар.
— Сделаем, — пометил в записях секретарь, — но семьи…
— Как всегда будут недовольны. Впрочем, я могу предложить кому-нибудь рискнуть и сходить до Такии и обратно, но с условием — никаких претензий к калкалосам по поводу сожженного трупа.
— Думаю, никто не согласится, — заметил секретарь.
— Уверен в этом, — кивнул его величество, — а потому… корона исключительно с заботой о подданных вводит временный запрет на путешествия. Посидят дома, больше пользы здесь принесут.
— Леди ассара, — страдальчески попросили из-за спины.
Юля вздохнула. Она почти привыкла к нахождению вокруг охраны, но это «почти» временами сильно мешало жить.
— Мне надо убедиться, что они не натворят бед, — еще и оправдываться за свои действия приходится, точно перед начальством.
Вряд ли пятеро подростков смогут разозлить калкалосов, те понимали разницу между взрослой особью и несмышленым «яйцом», но убедиться Юля обязана, ибо является названной матерью двух из пяти «лазутчиков».
— Не стоило их так рано выпускать из лазарета, — ворчала она, оскальзываясь на мокрых от росы камнях. Безмолвный заботливо поддержал, не давая упасть.
А все Майра. Любопытно ей, видите ли, на чужое счастье посмотреть. Самый возраст грезить о романтике, мечтать о сердечках, влюбленных взглядах, милых знаках внимания. Спроси в лоб — покраснеет пунцово и примется яростно отрицать, но Юля умела читать между выпаленными в запале «Глупость все это!». И она поставила себе мысленную пометку провести беседу с Совенком. Поделиться тем, как дедушка ухаживал за бабушкой или как папа добивался мамы. Сын взрослеет, но мужчины так устроены, что мало задумываются о подобных вещах. В Асмасе до сих пор распространено убеждение, что огонь все сделает сам. И с нужной парой сведет, и семью создаст, и никаких для этого конфетно-цветочных усилий не потребуется. Хотя движение к ухаживанию набирало обороты. Одних только цветочных лавок за последнее время открылось великое множество. Да и конфеты быстро завоевали популярность.
Юля замедлила шаг перед подъемом к поляне больного. Негодующе фыркнула — деточек не остановили ни строжайший запрет, ни суровое наказание и обещанные ректором кары на объявленном по такому случаю построении… Лишь сделали затею еще более привлекательной. Вот же… Бедовая девчонка! Ну а Совенок, понятное дело, не мог отпустить ее одну. А там, где он, туда и остальные.
— Мы их наблюдаем, — доложил старший группы.
Безмолвные уже смирились с ее странным поведением — ну какая мать вместо того, чтобы запереть и наказать, позволит детям нарушать правила? Юля же была уверена, что лучше учиться на подобных «контролируемых» ошибках, чем потом влезть в нечто страшное, будучи совершенно неготовым.
— Не понимаю, — мужчина нахмурился, — зачем им мешки?
Юля стиснула зубы. Как чувствовала, что затея совершается не ради праздного любопытства. Майра была слишком практичной особой. И что же задумала эта девчонка?
— Не мешать, — распорядилась.
Вреда там точно не будет. А что до остального… Похоже, снисходительности калкалосов предстоит серьезное испытание.
— Гостья на подлете, — продолжил докладывать безмолвный, и Юля ускорила шаг.
Драго пришел в себя пару дней назад, но общаться не спешил — экономил силы. И потому толком они еще не поговорили. Он уже вставал на лапы, осторожно разминал израненные крылья, вредничал по поводу рыбы, выбирая кусочки повкуснее. Словом, вел себя как любой, уставший после долгой болезни больной. Большую часть времени он проводил во сне, беззлобно ворча по поводу двуногих «блох», достававших его с целительскими процедурами. И лишь на рассвете оживал…
Юля с безмолвными замерли, прикрытые щитами. Совенок что-то почувствовал, закрутил головой, и безмолвные одобрительно переглянулись. Уровень Шестого был еще далек от мастерства — шлифовать и шлифовать, но старшие товарищи относились к высочеству с показным уважением.
Четверка парней и Майра дождались, когда гостья, подняв волну пыли, приземлится на поляне. Юля не смогла сдержать восторга — задние лапы коснулись поверхности ровно там, где успели глубоко отпечататься следы предыдущих визитов. Гостья была точна и пунктуальна. А потом… ребята выдвинулись на позицию «Здрасьте! Не помешаем?».
Юля подалась вперед, чтобы не пропустить ни мгновения и успеть вмешаться.
Говорила Майра. Мысленный диалог Юле слышен не был, но размахивание рук, возбужденное подпрыгивание, взметающиеся цветные пряди, лихорадочно откидываемые с лица, говорили сами за себя. Там решалось что-то важное для девочки. И слава Богу, голову ей откусывать пока никто не собирался.
— Что это такое? — изумленно вопросил безмолвный.
Юля тоже не поняла, что именно достали из мешков ребята. Что-то темное, оплавленное, крупное и тяжелое.
— Так вот зачем они искали камни по всей территории, — догадался безмолвный, видимо, зная чуточку больше Юли.
Та посмотрела на него в озадаченном недоумении.
— Это было во вчерашнем докладе, — пояснил мужчина, — весь девятый курс зачем-то методично перерывал академию. Даже на соседние склоны залезли. Дежурные сначала напряглись, потом поняли, что парни просто камни собирают. Ну и не стали мешать. Вы же понимаете… Девятый курс.
Юля понимала. Солидарность с пострадавшими однокурсниками. Отказ уехать домой на каникулы, пока четверку Шестого не отпустят целители. Дежурство в лазарете по составленному графику.
Каждый раз заходя в палату Совенка, она натыкалась на кого-нибудь из его товарищей. Знала, что другие курсы пытались примазаться к опеке над героями, но девятый курс ревниво отстаивал свое право заботиться о четверке Шестого. И без того немаленькая популярность высочества приобрела угрожающие размеры. Третий уже высказался, сведя речь к тому, что подобное геройство плодит лишь дураков, бросающихся потом бездумно в огонь.
Юля его опасений не разделяла… Несмотря на всю привлекательность славы, героями становились единицы, ибо подвиг требовал перешагнуть через неуверенность, убить страх, заставить сердце перестать испуганно трепыхаться в груди, а преисполниться яростной жажды победы.
Качества достойные правителя, — мелькнула в голове преисполненная материнской гордости мысль. Потому Юля была совершенно уверена, что девятый курс вчера без вопросов кинулся помогать своему лидеру собирать камни. А потом их обжигать, каким бы дурацким не выглядело это занятие.
Драго внезапно угрожающе зарычал, приподнялся на лапах, и Юля, испуганно охнув, бросилась к детям.
— Ой! — округлила глаза при ее появлении Майра, а вот Совенок не удивился — почуял все-таки.
Ее заметил и Драго, рык стал тише, а в голове зашумело гневно.
— Личинка! Эти
