– Мария, это вам надо быть чуть более внимательной. Ваша новая биография включает в себя трудовую деятельность в УВБЗ и капитанский чин, так что ваша карьера – не только существует, но и никак не пострадала.
– В самом деле, как же я забыла… Вот рапорт об отставке – лично для вас я сделала копию на бумаге, приложите к моему досье, – и я достала из сумочки свернутый вдвое лист. – Генерал Светличный уже получил оригинал.
– И чем же вы планируете заняться теперь? – с плохо прикрытой ненавистью спросила Стефани.
– Слетаю на Ксилон, подлечу нервы. А там… Кто знает? Но прежде всего я планирую покинуть вашу уютную штаб-квартиру.
– Желаю приятного окончания дня, – вновь надевая маску вежливости, произнесла Олдридж. – Но не советую думать, что вы обыграли Секретную службу. Мы будем присматривать за вами и однажды…
– Я играть с вами не собиралась, – перебила я. – А угрозы – это низко и подло. И недостойно подполковника Секретной службы. Зои! Я хочу выйти!
Двери кабинета подполковника Стефании Олдридж открылись, и, уходя, я продолжала всем существом ощущать ее ненавидящий взгляд.
Нельзя так лично воспринимать неудачи в работе. Даже если это первая неудача за всю служебную деятельность. Непрофессионально.
До ворот меня провожал капитан Рейвенсон.
– Куда же ты теперь? – с искренней озабоченностью спрашивал он, как будто не ему я сотню раз повторила, что работать у них не останусь.
– Выдохни, Бьорг, твое начальство ничего не имеет против моего ухода.
– Не ври хотя бы себе, ты уже должна была понять – просто так от нас не сбежать.
– А я не бегу. Я ухожу – медленно и с достоинством, – невозмутимо парировала я. – Да, и обязательно передай Крону, что выиграл пари ты. Скажу по секрету – любовник он никудышный, особенно по сравнению с моими аграрными гениями.
– Мария, не было никакого пари, – твердо ответил Бьорг.
– Вот хотя бы себе не ври, – вернула я ему фразочку. – Ты – гораздо круче Крона, хотя бы потому, что не стал домогаться Машку. Твой выигрыш – честный. Вы же ставили на мою реакцию?
Бьорг не отвел взгляд, но что-то вроде благодарности в нем мелькнуло.
– Это Барбоза проболтался?
– Не проболтался. Выдал под пытками, – хмыкнула я. – Ну вот, я тебе все сказала. Прощай.
– Удачи, – с явным сомнением пожелал он. – Вызвать тебе кар?
– Не беспокойся, я все еще не сняла биолокатор. И, похоже, меня уже ждут.
И не стоит делать такое удивленное лицо. Никогда не поверю, что, узнав про мой рапорт об отставке, ты не просчитал, как скоро со мной захотят пообщаться в УВБЗ. Я легко шагнула за ворота.
Улица здесь была тоже под старину, ни тебе многоуровневых трасс, ни бортика, ограждающего пешеходов. Поэтому человек, который ждал меня, просто стоял напротив ворот.
– Товарищ полковник, – официально поздоровалась я.
– Вот что ты за человек такой, Мария? – сердито рявкнул Герасименко на всю улицу. – Почему я гоняюсь за тобой по континенту, если тебе давно пора явиться на службу?
– Вы, видимо, еще не в курсе, товарищ полковник, но я подала рапорт об отставке, – тоже громко ответила я.
– Не выдумывай. Пошли в кар, тебя хочет видеть Светличный, – не сбавляя тона, как в своем кабинете, продолжил он.
– Как скажете, товарищ полковник, – пожала плечами я.
В полете Герасименко ругался так, что бортовой ИИ начинал жалобно пикать. А я… была по-прежнему невозмутима.
– Мария, ты вообще слышишь, что я тебе говорю?
– Вы не говорите, вы ругаетесь, – ответила я на прямой вопрос.
– Ты понимаешь, что я не мог нарушить приказ начальства?!
– Конечно, понимаю. И не в обиде на вас, товарищ полковник.
– Мария, тебе вместе с внешностью и характер заменили?
– Что вы, характер сам за месяц после похорон испортился.
– Маша… Ну… нельзя было иначе. Прости.
– Я же сказала, что не в обиде. Это было хорошим уроком.
– Понимаешь, ловили стайповского шпиона…
– Да. Я в курсе. Он с Демидоры.
– Я в тебе не сомневался, – расцвел Герасименко. – Только, Маш, надо было слушать, что тебе начальство говорит.
– Да, товарищ полковник.
– И впредь мне больше таких фортелей не выкидывай. Полтора месяца отдел без лучшей оперативницы!
– Простите, Антон Вадимович, я к вам не вернусь, – тихо сказала я.
– Дисциплинарная коллегия, – прошипел он сквозь зубы. – Маша, мы все объясним, парни поймут!
– Нет.
– Ты что, всерьез думаешь, что Светличный тебя отпустит?!
– Насильно-то держать не станет? – в духе Клауса ответила я.
– То есть… Так, да? Все решила?
– Так точно, товарищ полковник.
– Знай, что я – против. И Светличном скажу, нельзя нам такими кадрами разбрасываться!
– Спасибо, Антон Вадимович. Вы не виноваты в моем уходе. Вы исполняли свой долг.
– Маша, ну что ж ты… так!
Ей-ё, ведь он действительно верил в то, что я вернусь в отдел, и все будет так, как раньше. Я тоже верила – почти месяц назад… Странно, но я должна бы быть благодарной секретчикам. За то, что так расширили мои горизонты. Они теперь намного превосходили горизонты любимого начальника…
Светличный встретил чуть ли не отеческими объятиями. Удерживая меня вытянутыми руками за плечи, рассмотрел внимательно новое лицо, похвалил работу пластиков, а потом… предложил располагаться в кресле. Мне. Герасименко слегка помялся у двери и устроился сбоку от большого генеральского стола, на стуле.
– Антон Вадимович, благодарю за оперативную доставку ценного груза.
– Мне не трудно, – ответил тот.
– Спасибо, товарищ генерал, – одновременно с ним произнесла я. – А вы не преувеличили ценность этого груза?
– Разве слегка приуменьшил. Подпиши у секретаря, – он пододвинул Герасименко карту памяти. – А ты, капитан, сделай-ка лицо повеселее. Или совсем не рада видеть?
– Так точно, рада, – улыбнулась я.
Теперь улыбка у меня появлялась моментально, как у профессионального секретаря Машеньки. Жаль, что радость по приказу я испытывать еще не научилась…
– Получил твой рапорт, – продолжил Светличный. – Понимаю. Но…
– Да как же, товарищ генерал?! – возмутился Герасименко. – Да ерунда это все, как можно увольняться после такой удачной операции? Ей майора пора давать, а не…
– Помолчи, – остановил его экспрессивную речь глава УВБЗ. – Себя не пробовал на ее место поставить? Нет? А ты попробуй. Мария не во внешке служила, к такому ее не готовили. Однако ж справилась и доказала, что наши кадры – лучшие.
– Так и я говорю, товарищ ге…
– Помолчи, сказал. Или лучше пойди подпись пока поставь. Мы с Марией тут сами побеседуем.
