Хигюн. – У нас впереди много дел.
– У меня тоже, – тихо произнёс Нагиль. Он склонился над столом, упёрся в него обеими руками, чтобы не упасть. Генерал уже расставил метки вдоль Кыма, стянул основную часть их к Конджу. За неимением под рукой настоящих медных фигурок он использовал деревянные кости, такими бедняки играли в «Дракона и Феникса».
– Тоётоми потерял большую часть своего войска, но к Ульджину, похоже, стягиваются ещё корабли, – пояснил генерал. – Не могу сказать, сколько их, но, думаю, не меньше пяти сотен.
– Итого шестьдесят тысяч японцев, – посчитал Нагиль, хмурясь помимо воли. – А у меня осталось, может быть, пять тысяч ополченцев.
– Твои люди?
– Меньше сотни, и многие… – Нагиль сжал пальцы обеих рук, ногти заскребли по деревянной поверхности стола. – Многие ранены, кто-то погиб. Генерал, мне надо вернуться в город.
– Сначала расскажешь мне всё, – потребовал Хигюн. – Затем я отправлюсь в Конджу с тобой.
– Почему вы не хотите стянуть войско к городу?
– Потому что Тоётоми собирается уничтожить Хансон, а на Конджу ему плевать. Считай, эта битва была показательным выступлением. Советники полагают, мы теряем время, защищая торговый город.
Нагиль поморщился, слова прозвучали упрёком, на который он не рассчитывал вовсе.
– Мы защищаем людей Чосона, – вспылил Нагиль. Игральные кости тревожно затряслись. – Всех тех, кто не может постоять за себя! Генерал, вы говорили, что столица выстоит, если её будет закрывать Конджу, а теперь хотите отказаться от целого города? Там несколько тысяч простых горожан!
– А у меня нет войска, ведь Дракон сжёг его! – оборвал Хигюн и хлопнул по столу. Кости задребезжали и рассыпались по всей долине Дождей. – Все наши планы упирались в поддержку Совета, а теперь рассчитывать я могу только на свои силы и помощь упрямого зверя, который слушать тебя не желает!
Нагиль выпрямился, сделал несколько неуверенных шагов прочь от генерала, возвышающегося над ним злобным духом, а не собранным человеком, которого капитан прежде знал. Хигюн опустил голову, попытался взять себя в руки.
– Перед тем как отправиться вам навстречу, – заговорил генерал после паузы, – мне пришлось торговаться с нашим Советом. Война войной, капитан драконьего войска, но политика на первом месте в умах чиновников. Советники считают, что, если японцы спалят полстраны, Минская империя обратит на нас внимание и откликнется на просьбы о помощи.
– Разве советники не дрожат за свои земли? – огрызнулся Нагиль. – Насколько мне известно, у Лю Соннёна есть дом в Кванджу.
– Считай, с ним он попрощался давно. Кванджу захвачен, теперь там сидят наместники Тоётоми.
Нагиль выругался, зашагал перед генералом, точно загнанный в клетку зверь. Он знал, что Совет при короле даже в самое скверное для страны время будет преследовать свои цели, но не думал, что чиновники запросто согласятся отдать на растерзание японцам больше половины Чосона, лишь бы спастись чужими руками.
– Минская империя потребует взамен полное подчинение от короля, – сказал Нагиль. Хигюн не стал с ним спорить – это ещё больше пугало.
– Ты знаешь, король потерял веру ещё в первой войне. У него нет желания бороться за свою страну.
– Зато у его сына есть.
Генерал бездумно кивнул и тут же, ухватившись за слова Нагиля, вскинул голову.
– Наследный принц жив? – поражённо выдохнул он. – Я думал, он…
– Я не убил его, если вы об этом, – отрезал Нагиль. Остановился напротив генерала, подошёл обратно к столу. – Я давно не подчиняюсь приказам короля – и уж таким глупым тем более.
Хигюн нахмурился и прищёлкнул языком.
– Поаккуратнее со словами, капитан. Ты всё ещё подданный короля, и если не ему, так его советникам донесут, что в стане драконьего войска назревает бунт против власти.
– Я не стану вторым Ли Сонге [92], генерал, – ответил Нагиль, придавливая каждое своё слово к зубам, на которых всё ещё чувствовался привкус пепла и жжёной земли. – Наследный принц сражался вместе с моими людьми за город, на который плевал весь Совет, и королю можно было бы поучиться у своего сына вере в народ Чосона. Ни разу я не пожалел, что нарушил приказ. Принц жив и будет жить, покуда я защищаю страну.
– Или же до тех пор, пока ты будешь ей полезен.
Признавать это было неприятно настолько, что щипало язык. Но Нагиль кивнул и выдохнул вместе со слабым клочком дыма:
– Или до тех пор, пока буду полезен Чосону.
Хигюн смотрел на него одно долгое мгновение – время замерло, как капля воды замирает на кончике лепестка, чтобы сорваться с него, набрав вес. Генерал заговорил, когда Нагиль уже хотел поклониться и уйти.
– Я не стану доносить королю о сыне, – согласился Хигюн. – Но я буду следовать его приказам, даже если ты считаешь их глупыми.
– Мне казалось, король не проявляет интереса к этой войне.
– За него говорит Совет. А противиться Совету я не могу.
Мер'тонъ. Совет вместе со всеми чиновниками и их богатством, над которым те трясутся, мог бы отправиться в сам тальщим [93]. Нагиль не стал говорить этого вслух, но Хигюн прочитал в его взгляде всё, что нужно, и лишь согласно кивнул.
– Я пошлю за подмогой в столицу, – договорил генерал. – По плану я должен был вернуться в Хансон, но теперь, с новыми сведениями о японском флоте, нам нельзя разбрасываться силами. В столице остались дивизии Квон Юля, они стоят в обороне, но, если ты поговоришь с ними, они придут сюда.
Нагиль замер, не сделав и шага к выходу из шатра. Хигюн нахмурился.
– Что?
– Я не могу отправиться в Хансон сейчас, генерал, – нехотя ответил Нагиль. Хигюн помрачнел.
– Есть ещё что-то, что я не знаю?
Нагиль снова мысленно выругался.
– Да, и вам не понравится то, что я скажу…
Снаружи раздались приглушённые крики воинов, в шатёр, не предупредив, вошёл помощник генерала.
– Там гонец от Тоётоми, он хочет…
– Пусть войдёт, – сказал Нагиль вместо Хигюна, и лицо генерала удивлённо вытянулось. Он кивнул, помощник, помедлив, пригласил в шатёр гонца.
Им оказался замученный дорогой Рэвон. Хигюн заскрипел зубами, едва увидел его, но Рэвон повернулся сразу к Нагилю.
– Генерал готов обменять Сон Йонг на кого-то более ценного.
Он не договорил, красноречиво умолкнув, и Нагиль догадался самостоятельно. Генерал готов обменять Сон Йонг на Дракона.
Нагиль не мог пойти на такое. Дракон с начала времён служил Чосону, он не станет подчиняться генералу японцев, даже если этого искренне пожелает сам Нагиль. Рэвон тоже понимал это. Он знал слишком много, непозволительно много для человека с вражеской стороны. То, чему Рэвон учился годами, Нагилю пришлось осваивать за несколько месяцев, и теперь Нагиль гадал, сколько Рэвон
