успел рассказать Тоётоми и можно ли доверять бывшему другу, зная, что он, даже пытаясь вернуть Сон Йонг, преследует свои цели.
– Ты сказал ему.
– Нет, – Рэвон скривился от обиды и дёрнул губой. – Он прислал меня, потому что его первому гонцу ты откусил голову.
– И потому что думал, будто мы станем слушать предателя, – протянул со своего места Хигюн. Он обошёл стол, закрывая от глаз Рэвона карту с планами, встал рядом с Нагилем. – О чём речь? Ты заключаешь сделку с Тоётоми?
Нагиль не мог отрицать этого, несмотря на то что генерал имел самые категоричные взгляды на договоры во время войны. В прошлый раз он чуть не казнил мастера Вонгсуна за одно только предложение о заключении мира между Чосоном и Японией.
В шатре, и без того тесном, стало совсем нечем дышать.
– Тоётоми похитил женщину. Молодую девушку, она… – слова рассыпались прямо на языке, вместо сдержанных объяснений хотелось кричать или рычать сквозь зубы – или плюнуть на установленные правила и покинуть шатёр, чтобы отправиться прямиком к Тоётоми.
– Ты поэтому не стал жечь его дивизию? – спросил Хигюн. – Дракон мог запросто откусить ему голову.
– Эта женщина в опасности, и я должен её спасти.
Генерал замер, и слова, готовые сорваться с его языка, повисли в нагревающемся воздухе.
Хигюн, советники и все остальные на севере ничего не знали о Бездне, хотя шпионы короля должны были что-то рассказывать Совету о том, чем занимается драконий капитан вместе со своими воинами. И всё же, даже если генералу было известно многое, говорить о Сон Йонг как о чужестранке не стоило. Это грозило трибуналом, политическими интригами, союзами, которые распускались, как цветы по весне, при одном только упоминании о пророчествах и пробуждающихся древних силах, и рассыпались, едва эти силы отказывались подчиняться смертным.
– Выйди, – велел генерал Рэвону. Тот кинул предупреждающий взгляд на Нагиля и ушёл.
– Я буду ждать твоего решения, – сказал он в дверях шатра. – Пусть генеральский стражник не связывает мне руки, это добром не кончится.
– Это уж мне решать, – окончательно разозлился Хигюн. Когда полог за Рэвоном перестал колыхаться, генерал повернулся к молчаливому Нагилю с абсолютно пунцовым лицом. – Какая-то женщина стоит сделок с врагом? Не принцесса, не дочь советника, не влиятельная особа?
– Это вопрос жизни и смерти, генерал.
Хигюн фыркнул, процедил что-то едва слышно и подошёл к небольшому столику, на котором стоял кувшин и кубки. Там явно была не вода: Хигюн налил себе выпить что-то, пахнущее забродившим сливовым соком, а когда повернулся и вновь посмотрел на Нагиля, выглядел гораздо спокойнее.
– Тебе следовало жениться, – вздохнул генерал и вдруг усмехнулся. – Помнится, король предлагал тебе в жёны одну из своих дочерей, а ты отказался.
– Не в этом дело, – упрекнул его Нагиль и тут же опомнился. – Простите, генерал, но я не имел в виду…
– А о чём ты тогда говоришь? – Хигюн сел прямо на пол рядом со столиком, упёрся локтями в согнутые колени и смотрел теперь на капитана снизу вверх. – Ты даже готов сговориться с предателем, чтобы вызволить бедняжку. На месте Тоётоми я уже убил бы пленницу и послал тебе её голову, чтобы сломить.
Нагиль стиснул руки и опустил голову. Ниже, ещё ниже, лишь бы генерал не заметил полыхающего взгляда и не услышал сцеживаемых с губ, словно яд, проклятий капитана.
– Если она умрёт, Дракон лишит меня жизни тоже, – признался Нагиль. Говорить об этом вслух кому-то, кто не был посвящён в таинства древних связей, получилось легче, чем он думал: правда теперь казалась лёгкой, как пёрышко, чистой, как капля дождевой воды.
Всё просто, Мун Нагиль, Дракон Дерева. Это люди всё усложняют, примешивая к словам тайные смыслы, нанизывая свою волю на тонкую нить истины. У Великих Зверей нет оговорок и оправданий, нет мотивов, вплетённых в единственную правду. Ты дал слово, и ты обязан сдержать его.
– Что это значит? – не поверил генерал. Нагиль вскинул голову и объяснил, глядя ему в лицо:
– Я дал слово, что спасу эту женщину. Обещание связало нас, и теперь я не могу его нарушить. Иначе умру.
Нагиль сел, подгибая колени, и продолжил, вбивая слова в землю:
– Она не должна погибнуть. Вот почему Дракон не спалил Тоётоми.
Хигюн смотрел на него и хмурился, и открывал рот, а ответить сразу не сумел. Покатал слова капитана в мыслях, потом вновь усмехнулся.
– Таким обещаниям на войне не место, – сказал он наконец. – Ты прекрасно знаешь, что никому не под силу бороться с судьбой, если она решила оборвать чью-то жизнь. И как ты мог дать слово беззащитной особе, если человеческий век так короток в наше время?
– Я…
– Ох, нужно было женить тебя, пока был шанс, – повторил Хигюн и покачал головой. – От скольких бы проблем избавились разом…
Нагиль скрипнул зубами и промолчал.
Хигюн встал, рявкнул короткий приказ своему помощнику, и тот позвал обратно Рэвона. Нагиль оставался на месте и ждал ответа, пытаясь хотя бы придать себе вид спокойный и уравновешенный, пока внутри всё горело. Он устал и хотел спать, ещё больше – есть, но страх за Сон Йонг не дал бы ему сомкнуть глаз, и он даже понимал, что дело тут было вовсе не в возможной смерти. Из-за обещания или вопреки ему Нагиль должен был спасти госпожу.
Рэвон встал рядом с Нагилем и тоже стал ждать. Хигюн посмотрел сперва на него, потом опустил взгляд к сгорбленной фигуре капитана.
– Я уверен, что Дракон не станет убивать тебя, Мун Нагиль, – сказал он, стискивая в руках опустевший кубок.
Нагиль и Рэвон выдохнули одновременно:
– Что?
– Будь она хоть самой прекрасной женщиной на свете, капитан, нет смысла рисковать своей силой, – надавил Хигюн. – Дракон – всё, что сдерживает Тоётоми, всё, что есть у нас! Я не позволю тебе ставить под удар судьбу всей страны из-за личных прихотей.
– Это не прихоть!
Рэвон шагнул ближе к генералу и договорил, дрожа всем телом:
– Дракон убьёт его, если Сон Йонг погибнет, и вы потеряете и Великого Зверя, и капитана!
Хигюн бросил кубок в сторону.
– Я не давал слово предателю страны! Тебе, выродок, не снесли голову только потому, что я хочу, чтобы ты вернулся к Тоётоми и передал ему слова короля: «Вас не пощадят ни покровители Японии, ни ваш император, ни любая другая сила, и мы сожжём ваш флот и всех ваших людей»!
Нагиль вскочил с циновок и одним рывком отодвинул Рэвона с глаз генерала. Он мог бы придушить осоловелого Хигюна своими руками, не прибегая к помощи Дракона, но
