имуги! – бросал
пуримгарра в воздух. – Из-за неё убили Вонбина!
Стрела в руке Нагиля сломалась с громким треском, половина с наконечником осталась между пальцами и больно вонзилась в кожу.
– Вонбин защищал её и погиб смертью воина, – заговорил Нагиль. Дэкван и Чжихо отодвинулись от командирского стола, заваленного картами с перемещениями японских дивизий вокруг Конджу, Чунсок резко выдохнул. Он стоял в углу казармы, и его наполовину скрывала тень.
– Ничего бы этого не было, не появись она среди нас.
Нагиль подумал, что его силы вполне хватит на то, чтобы бросить в пуримгарра сломанную стрелу и пронзить шею.
– Ничего бы этого не было, не приведи Ким Рэвон госпожу в наш мир, – возразил он низким голосом. – Её вины в этом нет.
– Капитан!..
Нагиль устало вздохнул. Он знал, что новость об обращённой Сон Йонг станет последней каплей в чаше терпения Чунсока, но надеялся, что тот спустя столько времени перестанет рычать на неё за чужие беды.
– Если она имуги, то спасать её нет причин, – распалялся Чунсок. – Я обещал убить её, если она обернётся безрогой змеёй, и теперь…
– Не она убила твоего брата! – Нагиль зарычал, из ноздрей вырвались две тонкие струйки дыма. Затрещали по углам кабинета развешанные Лан амулеты. Дракон спал, убаюканный после тяжёлого боя, и всё же злость Нагиля будила чужую натуру и чужой огонь внутри него.
Чунсок шагнул ближе, попав в рассечённый решёткой окна луч солнца. Глаза у него были злыми и пустыми – такие пугали обычных людей и говорили лишь о том, что человек сбился с пути и злится на себя самого. Пустой гнев вызывал бессилие, бессилие порождало гнев.
– Ингук погиб, защищая тебя от мальчика-имуги, – выдохнул Нагиль, опуская на лоб ладонь с кислой испариной от стоящего в казарме жара. – Но даже тогда я не винил ребёнка. Его обратили монстром против воли, мы пытались это исправить. Если тебе нужно кого-то винить в смерти Ингука, вини меня.
Чунсок побледнел.
– Капитан…
– Я отдал приказ, – договорил Нагиль сухим голосом, – и я не спас твоего брата.
Ингук хотел быть Пятым Когтем, а погиб, защищая от имуги Первого.
Чунсок, словно заметив что-то в лице командира, шумно сглотнул и опустил глаза в пол.
– Я не виню вас, мой капитан.
– Тогда не вини госпожу Сон Йонг. Твоя злость к ней несправедлива.
Кроме злости пуримгарра в стане драконьего войска было множество других проблем, требующих почти немедленного разрешения, но Нагиль не мог о них даже думать. Сжечь тела погибших, провести над ними ритуал погребения, казнить патриарха Ордена Сливы… Пойти на мировую с генералом Хигюном, пока тот не сжёг весь город, лишь бы не пускать Дракона к Тоётоми.
Несмотря на всю важность каждого дела, все они меркли и бледнели, затмевались в сознании капитана зрелищем, которое память выуживала из его уставшего сознания. Лежащая в коробе Сон Йонг, получеловек-полузмея со скрученными руками и хвостом вместо ног. Даже думать об этом было больно и плохо до тошноты.
Лан подтвердила догадки Нагиля: был способ вернуть Сон Йонг и тело, и разум, пока она не обратилась полностью, но для этого Нагилю нужно было доставить её к шаманке.
– Я обещал убить её, если она станет имуги, – произнёс Чунсок после нескольких минут молчания. Нагиль медленно поднял к нему взгляд и устало выдохнул.
– А я обещал вернуть в родной мир целой и невредимой. Не стоит бросаться словами, если не готов отвечать за них, Чунсок.
Тот вновь завёлся.
– Но я готов!..
– Даже ценой своей жизни? – Нагиль поднялся с места, обошёл стол и встал напротив напряжённого Чунсока. Скрестил руки, окинул помощника внимательным взглядом. – Убьёт ли тебя невозможность выполнить обещание?
Чунсок мог бы согласиться в запале и быть неправым, но он посмотрел в глаза Нагилю и весь поник.
– Нет, капитан.
– Так ли тебе хочется принести смерть невинной женщине, чтобы насытить свой гнев? – Чунсок молчал. – Ответь.
– Нет, капитан.
– Захочешь убить её, если она вернёт себе человеческий облик? Ответь мне.
– Нет.
Нагиль кивнул. Протянул к Чунсоку руку и хлопнул его по плечу:
– Оставь ярость на тех, кто действительно этого заслуживает. И помоги мне спасти госпожу Сон Йонг.
Он прогнал всех, чтобы подумать в одиночестве. Притихшие Дэкван и Чжихо покинули его с общими приказами, Чунсоку Нагиль велел присмотреть за лагерем Хигюна. Тот не двигался с места и в Конджу не явился, как обещал. Нагилю оставалось только гадать, на что пойдёт генерал: станет ли доносить на капитана драконьего войска Совету, решит ли сам исправить положение или же остановит его на подходе к Тоётоми.
Нагиля не волновал приказ генерала, который он решил игнорировать вопреки грозящему после этого наказанию, но напрягала тишина в его лагере. Ни одного гонца за день. О чём думал Хигюн? Что планировал?
Одно Нагилю было известно точно: если у него не будет другого выхода, спасти Сон Йонг он сможет только одной жертвой – собой. И у генерала нет достаточных полномочий, чтобы выставлять свои условия Дракону.
Ли Хон пришёл к нему на закате. Вошёл, не постучавшись, и сел напротив замученного сомнениями Нагиля, понимающе улыбаясь. Нагиль не любил эту его улыбку. Слишком высокомерная. Слишком жеманная. Слишком правильная. Даже уставший после битвы, раненный в руку, принц выглядел куда бодрее Нагиля.
Когда Ли Хон заговорил, Нагиль знал, что тот скажет.
– Мы оба думаем об одном и том же, мой друг.
– Мы с тобой не друзья, – огрызнулся Нагиль. Моджори-ёнг, дурак.
Ли Хон кивнул – и снова улыбнулся так, что больно было смотреть.
– Как скажешь. Я всё-таки считаю тебя своим другом. Но ты можешь думать иначе, если это поможет быстрее принять решение.
– Не поможет.
Нагиль не чувствовал злости, Дракон не рвал на части его сердце и не выказывал желания явить себя миру – незачем было. Решение проблемы плавало на поверхности всех его мыслей с той минуты, как он получил ответ от Рэвона, и у Нагиля не было иного варианта.
Оттого соглашаться с его высочеством было в разы сложнее.
– Нагиль, – голос Ли Хона больно ударил в грудь, Нагиль резко выдохнул и отвернулся. Принц склонился над столом, но не потянулся, чтобы схватить его за руку. – Нагиль, позволь мне спасти её.
– Тоётоми не нужен внебрачный отпрыск короля, – отрезал Нагиль, теряя все слова и всю свою убеждённость.
– Ой ли? – вскинул брови Ли Хон. – Я наследный принц, Мун Нагиль. Я сяду на трон после смерти своего отца, и всем это известно. Наследник Чосона будет полезнее Тоётоми, чем полуобратившаяся девушка-имуги.
Нагиль встал
