минут. Примерно, — без запинки ответил Мак-Грегор, не отпуская с лица беззаботной улыбки, но в глубине его карих глаз я без труда прочитала, как ему далась каждая из этих минут. — Изрядно подпитался от тебя дракон.
Боюсь я, что дело вовсе не в драконе. Тут что-то глобальнее, подозреваю, ну или я совсем мозгами поехала уже.
Шевельнув ногами, сразу ощутила боль в ране, скривилась, но не время валяться. Рыпнулась встать самостоятельно, но Киан пресек это на корню.
— Куда, блин?! — возмутился он. — Иди на ручки!
— Мне в туалет, вообще-то, надо.
— А то я не догадался! — фыркнул он, поднимая меня, и тут же замер, уставившись на пропитавшуюся насквозь свежей кровью повязку. — Какого она так плохо заживает? После прокачки ликторской у тебя же такое за пару-тройку дней совсем зарасти должно было!
Есть у меня некие подозрения, но нужны хоть какие-то факты, чтобы не выглядеть чокнутой, делясь ими.
— За Рамосом и девчонками кого-нибудь отправил? — спросила через дверь, когда Мак-Грегор водрузил меня на белый трон и вышел.
— Э-эм-м, с этим небольшая заминка, детка. — По тону я тут же просекла, что размер заминки был с гребаного динозавра.
— М?
— Дело в том, что теперь между ними и нами стоит целая чертова армия этих псевдопотомков драконьих, — пробормотал Мак-Грегор. — Как только Крорр снял это противовамповское поле, появился Рихор и сообщил, что вся долбаная эскадрилья крылатых гадов ломанулась в цитадель напрямую. Харду не удалось втянуть засранцев в бой, они тупо уклонились, отправив ему на растерзание парочку мелких своих летающих машинок. Короче, вышло, что не Хард остановил и отвлек вражин, а они, типа, пожертвовали малым, чтобы отвлечь его. И к ним подтянулось еще подкрепление отовсюду.
— Много?
— Ну-у-у… — повертел головой Киан и скривился: — Нормально так. Еще два больших транспорта и своих ходом там по мелочи… может, пару сотен.
Ого, да к нам, наверное, все поголовье крылатых приперлось. Не думаю, что их больше тыщи вообще наберется, хотя черт их знает.
— Так это мы теперь в осаде, выходит? — я сделала пару прыжков ему навстречу, покидая санузел на одной ноге.
— Ну как сказать, у нас тут прям какой-то слоеный пирог образовался. Под стенами доблестные стражи непонятно чего стоят, за ликторами — Хард, оборотни, еще чуток метов пришло на зов, твои шакалята. Мы, кстати, едва успели все тут замуровать, прежде чем старые хозяева явились. Так что, очевидно, что все мы на данный момент в раздумьях — как быть дальше. Крылатых набралось до хрена, но положение у них не самое выгодное. Пойдут сначала на Харда — в спину можем мы ударить, они же не знают наших полных сил и возможностей. Надеюсь. Решат сначала цитадель вскрыть и нас прижучить — в задницу старший вопьется.
— Но ведь и нам здесь вечно не просидеть, — покачала я головой. — Столько народу… Запасы тут хоть какие-то есть?
— Есть, но надолго их не хватит. Да и сама понимаешь: меты, перевертыши, бывшие пленники, прошедшие через пытки и опыты, запертые в одной здоровой каменной консервной банке с недавними мучителями и тюремщиками… — Киан покачал головой и изобразил руками взрыв. — Надо дожимать ученых, забирать осколки, делать тебе эту фигню с обратным Одариванием и прорываться отсюда к чертовой матери, или скоро по колено в крови здесь ходить будем. Если бомбанет, никто уже не будет разбираться, где вояки, где ученые, где молодежь необстрелянная.
Да, времени рассиживаться и кропотливо изучать ликторскую главную вотчину у нас нет. Берем что нужно и валим, по возможности приведя все за спиной в негодность.
Я подумывала сыграть почти самостоятельность и пойти, лишь опираясь на Мак-Грегора, но чего уж выделываться, когда твоему мужчине тебя носить не влом, а самочувствие не айс и лучше не становится, каким бы бодрячком я ни старалась прикинуться. Погано мне, погано, и хуже как раз от того, что жрут подозрения — все еще хуже, чем мне представляется.
По пустынному коридору Киан понес меня в сторону неясного шума впереди, но вдруг нахмурился и пробормотал что-то нелицеприятное себе под нос, а я аж подпрыгнула и охнула с перепугу, когда из полумрака очередной приоткрытой двери на нас шагнуло натуральное привидение. Очень высокая и неимоверно худая старуха с длинными, растрепанными, совершенно белыми волосами, пустыми, кажется, незрячими глазами, бледной, желтовато-пергаментной кожей с тысячами глубоких морщин и в выцветших сто лет назад лохмотьях выступила нам навстречу.
— Вы слышите… не можете не слышать… нельзя не услышать… — забормотала она практически бессвязно, протянув к нам свои костлявые руки в пигментных пятнах. — Оно же взывает ко всем! Умирает! Совсем-совсем без сил… Слышите?!
— Это та бабка из самого глухого угла местного карцера, про которую я тебе говорил, — недовольно пробурчал мой виверн, пытаясь обойти неумолкающую старуху по дуге. — Бабуля, мы старость уважаем, но больно сейчас не до вас!
— Умрет, и его никогда не будет… — продолжила свою речь женщина, будто и не слышала его вовсе. — Не вырастет заново, не оживет, ни одного семени не останется. Свобода и покой… свобода и покой…
— Постой, — слегка толкнула я в грудь уносящего меня Киана. Безумные слова странной бывшей пленницы были прямо-таки отражением моего не менее безумного сна.
Наверное, мое потрясение легко читалось на лице, потому что Мак-Грегор зачастил:
— Летти, жалко ее, понимаю, — не слишком-то был рад он задержке. — Вообще, сука, не вкурю, зачем держать и мучить в застенках старуху. Она-то им что сделала? Но нам сейчас реально не до нее, после сами о ней позаботимся, хочешь? Если сами будем в порядке, и ее не бросим.
— Угаснет — плохо всем будет… Магия пропадет… обратно не вернется… умрет гармония, — продолжала свой бубнеж женщина-призрак. — Покоя нужно… покоя нужно… покоя-покоя-покоя.
— Бедняга, совсем умом поехала, — покачал головой Мак-Грегор и собирался пойти дальше, но я взбрыкнула в его руках и выскользнула на пол, приземляясь на здоровую ногу.
— Кому покоя? — схватила я похожую на сухую ветку кисть.
— Ты тоже слышишь? — вскинулась она, лихорадочно сверкнув глазами-провалами и оскалившись-улыбнувшись беззубым ртом. — Ты слышишь?
— Летти! — позвал меня Киан, обхватывая за талию и стараясь оттащить от нее, но я отмахнулась.
— Кто это? Кто взывает о покое?
— Оно. Он. Она. Все.
Ответ, само собой, чрезвычайно информативный, но не это главное. Я не единственная, к кому обращается нечто из моего сна. А значит, это не какая-то бесполезная фигня, навязчивый глюк, идиотские игры подсознания. Это то, чем и кажется, — прямой призыв о помощи, о спасении… Вот только чей?
Снабдив
