только не после прихода тепла. И я, вместо того, чтобы остановить его, поймать и оттащить домой… я его подначил. И он полез в воду.
Рэтар уставился на морскую гладь. Спокойно на воду он смотреть смог только спустя несколько тиров после произошедшего.
— Он перешёл. И подначил меня перейти, — он ещё раз усмехнулся, в глазах были слёзы и из-за Хэлы, и теперь из-за этого воспоминания. — Я перешёл, со злобой и, когда ступил на тот берег, Риван дернулся обратно, чтобы я его не поймал. И упал. Я кинулся за ним. Поток был очень сильным, жестоким, течением меня сносило и кидало во все стороны, от берега к берегу. В какой-то момент я поймал Ривана за руку. И он… у него было такое странное лицо. Удивлённое, а потом он так, не знаю…
Лицо брата и сейчас было перед глазами.
— И нас начало тащить на дно. Я захлебывался. Меня било о камни, я держал его. Держал. Всплывал на поверхность. Раз за разом. А потом начал тонуть вместе с ним. И я его отпустил, когда понял, что он тянет вниз, а мне надо наверх… я разжал руку. Я выплыл. Риван уже не всплывал, — и Рэтар тяжело вздохнул. — Я вернулся домой. Отец отправил людей искать брата. Его нашли намного дальше Зарны, почти возле сцепившихся скал. Те, по дороге из Зарны в Трит, помнишь?
Хэла закивала.
— Я так и просидел на ступенях, в мокрой одежде. Меня била дрожь, потом я слёг с горячкой. Но этот плач мамы, когда тело Ривана принесли, я не забуду никогда. И этот его взгляд, когда поймал его руку в воде. Он словно был уверен, что я не буду его спасать. А я… я хотел, чтобы его не было.
И это не было внезапным осознанием, Рэтар жил с этим, жил, смирился, потом закопал. Забыл.
— Потом меня выворачивало от запаха и вкуса воды. Я не подходил к реке. Ты была права, когда заметила это в Зарне — сколько времени прошло, а реку в том месте я избегаю, — Хэла понимающе повела головой, всхлипывая и уже непонятно было почему она плачет. Из-за своего горя, или из-за горя Рэтара. — Началась война, отец забрал меня. И в бою всё стало не важно. Но я виноват в его смерти, Хэла. Этого не изменить.
И ему так хотелось дать ей понять, что такое действительно желать кому-то смерти.
— И я хотел его смерти, я хотел, чтобы его не было. Я хотел быть таким, как он. Иметь то, что имеет он. Мне хотелось той свободы, которая у него была. И, боги свидетели, я знал, что он хотел на моё место. А мне было от этого тошно. Знаешь, я испытывал какой-то безумный триумф от того, что он не может получить то, что есть у меня. В целом я мог, как он, а он как я — нет. И я знал, что Риван не струсит лезть в воду. По сути я его толкнул в реку. Потом пожалел об этом. Но в конечном итоге — оставил под водой.
— Не было бы хорошо, — возразила ведьма, — если бы ты умер вместе с ним, Рэтар. И каждый из нас сам в ответе за свои решения.
— Решение мальчишки? Вздорного и упрямого, — ответил он на это. — Глупого мальчишки, который всё делал назло! Я знал его, я знал, и не остановил. Наоборот. Он не получил урок, Хэла. Не всего лишь испугался, или поранился… он умер!
Она с сожалением повела головой.
— Прощаешь мне его смерть? — спросил он, а ведьма удивилась вопросу, потерялась от него.
— Рэтар… ты… я не могу… я…
— Ты не виновата, Хэла. Родная моя, не виновата в том, что случилось с твоим сыном, — он сжал её пальцы, погладил щёку. — Ты потерялась в своей скорби. Но скорбеть не стыдно. Тебе не за что себя наказывать…
Хэла всхлипнула, мотнула головой, её обрезанные волосы уже высохли на солнце и сейчас торчали во все стороны белыми локонами. Потом привычно повела плечом, но вдруг вскинулась и ужасом посмотрела куда-то за спину Рэтара.
Вода пошла рябью, потом задрожала земля. Он обернулся, Хэла с трудом поднялась, вокруг неё вставал песочный вихрь.
Рэтар больше ничего не успел сделать, как по ним ударило магией.
— Беги, — услышал он шёпот Хэлы и её откинуло от него на десяток шагов, прямо в воду. Порывом было ринуться к ней, но его внезапно скрутило болью и откинуло в другую сторону, ближе к рыбацкой хижине. Рэтар упал, успев сжаться, оберегая голову, ударился о землю и понял, что его ещё и оглушило.
Сквозь поднявшийся песок, он видел мужчину в одежде драта, наёмного убийцы из корты в Фаре. Он творил заклинание.
Рэтар глянул на Хэлу — она была в воде, встала на колени, потом с трудом поднялась на ноги и начала поднимать стену воды. Осмотревшись, Рэтар понял, что недалеко от него его вещи — мешок, плащ. Он оставил их снаружи, когда нашёл ведьму. Рядом лежал меч.
Из последних сил, превозмогая гул в голове и стараясь прийти в себя, Рэтар добрался почти ползком до меча, вытащил его из ножен, снова глянул на ведьму. Но его движения заметил драт.
Убийца повёл рукой в сторону Рэтара, однако получилось, что отвлёкся от Хэлы, переставая сдерживать её силу, и она накрыла песчаный вихрь стеной воды, словно смещая песчаную завесу далеко за спину наёмника. И в этот момент тот снова посмотрел на женщину, видимо принимая решение, что человек намного безопаснее, чем ведьма и первой надо убрать именно её, но это было ошибкой, потому что Рэтар был не простым человеком.
Он метнул меч и тот точным и сильным ударом воткнулся в бок драту. Наёмник удивлённо повернул голову в сторону Рэтара, но тут же безжизненно осел на песок. И была непоколебимая уверенность, что это уже была работа Хэлы.
Ведьма упала вместе с ним, где стояла, прямо в воду.
— Хэла, — гаркнул Рэтар, понимая, что почти не слышит себя. Подбежал к ней, вытащил из воды.
Страх, что слишком слаба, что не справится, сдавил Рэтара не хуже применённой дратом магической силы. Какое-то время она не дышала, но потом закашлялась, сжалась.
— Боги, Хэла, — он старался говорить тише, но получалось плохо. — Что ты сделала дратам корты Фары?
"Нашёл, что спросить? Рваш!" — ругнулся про себя Рэтар.
— Что? — выдохнула ведьма с трудом. — Может он за тобой пришёл, достопочтенный феран.
— Ты не удивлена, Хэла, — заметил
