Он расплылся в улыбке.
Пока Валекс вскрывал замок, я нашла кувшин с водой и бочку для умывания. Даже опасения быть пойманной не могли удержать меня от желания умыться. Но этого было мало. Мне надо было избавиться от запаха рвоты и крови, которыми я была пропитана. Поэтому я начала обливаться целыми ведрами, пока не вымокла насквозь. Выпив с полкувшина воды, я отнесла остальное Валексу, и он, утолив жажду, вновь вернулся к замку.
Наконец дверь открылась, и Валекс выглянул в коридор.
– Все прекрасно. Никого. Пошли, – и он раскрыл дверь шире.
Валекс взял меня за руку и вместо того, чтобы двинуться к единственному выходу, повел меня обратно в темницу, следя за тем, чтобы двери в камеры оставались открытыми.
– Ты сошел с ума, – прошептала я, когда он принялся затаскивать меня в последнюю камеру. – Путь на свободу находится там, – указала я на лестницу.
Однако он открыл дверь камеры, не обращая на меня никакого внимания.
– Поверь мне, это самое безопасное место. Они скоро обнаружат оставленные нами трупы, а распахнутые двери заставят их поверить в то, что мы сбежали, – и Валекс затолкнул меня в камеру. – Они отправят поисковые отряды за нами, и, когда все солдаты покинут особняк, мы начнем действовать. А до этого момента мы притаимся.
Валекс сложил солому в углу камеры, загасил фонарь и заставив меня лечь. Я свернулась клубком, повернувшись к нему спиной. Из-за мокрой одежды меня била мелкая дрожь. Валекс навалил солому и сверху, а потом, обняв, прижал меня к себе. Вначале я напряглась, а потом его тело начало меня согревать, и я расслабилась в его объятиях.
Вначале малейший звук вызывал у меня усиленное сердцебиение. Однако я напрасно волновалась, потому что, когда наш побег был обнаружен, поднялся поистине оглушительный шум.
Отовсюду раздавались возмущенные вопли и ругань. Здесь же формировались поисковые отряды. Потом все пришли к выводу о том, что мы уже час как находимся в пути, и Брэзелл начал спорить с Могканом относительно того, в каком направлении мы могли пойти.
– Скорей всего Валекс направляется на запад, в сторону известной ему территории, – властно заявлял Брэзелл.
– Разумнее было бы пойти на юг, – возражал Могкан. – Командор в наших руках, и у них нет выхода. Им не до стратегических планов, им надо спасать свои шкуры. Я возьму лошадь и осмотрю лес.
– Они думают, что я брошу командора, – фыркнул мне в ухо Валекс. – Странные у них представления о преданности.
Когда, наконец, в темнице наступила тишина, мне опять захотелось сбежать. Двери в камеры по-прежнему были открыты, поэтому сюда проникал тусклый свет.
– Но теперь мы уже можем уйти? – спросила я.
– Пока нет. Думаю, на улице день. Так что придется подождать, пока стемнеет.
Для того чтобы хоть как-то убить время, я принялась расспрашивать Валекса о том, как он познакомился с командором. Мне казалось, что это совершенно невинный вопрос, но он так насупился, что я пожалела о том, что спросила.
– Моя семья жила в провинции Айсфарен, которая позднее была переименована в Первый военный округ, – после долгого молчания произнес он. – А потом во время одной исключительно холодной зимы морозы уничтожили кожевенную мастерскую моего отца и все находившееся в ней. Мы остались ни с чем, но стражники, которые пришли собирать подати, не стали ничего слушать. – Я почувствовала, как напряглась рука Валекса, лежавшая на моем плече.
– Я в то время был тощим пацаном, – помолчав, продолжил Валекс, – но у меня было три старших брата. Все они были ростом с Ари и обладали недюжинной силой. И когда мой отец сказал стражникам, что, если он уплатит подати, ему будет не на что кормить семью, они убили моих братьев. – Валекс умолк на несколько секунд. – Они рассмеялись и сказали: «Ну вот мы и решили твою проблему. Теперь тебе не понадобится кормить их». – Рука Валекса задрожала от напряжения. – Естественно, я хотел отомстить, но не стражникам. Они были всего лишь исполнителями. Мне нужен был король. Человек, позволивший стражникам убить моих братьев. Поэтому я начал учиться военному искусству и достиг такого уровня, что уже никто не мог одержать надо мной верх. После этого я отправился путешествовать, зарабатывая себе на жизнь с помощью своих навыков. Высшие представители королевской власти были настолько продажны, что платили деньги наемным убийцам за смерть друг друга.
А потом меня наняли для того, чтобы убить молодого человека по имени Амброз, который призывал к восстанию и тем самым приводил в смятение представителей королевской власти. К этому времени он уже завоевал огромную популярность, и многие его поддерживали. Наступил момент, когда люди начали оказывать сопротивление королевским установлениям. А потом Амброз исчез, уведя за собой своих сторонников, и начал совершать партизанские вылазки…
Мне должны были заплатить кучу денег за то, что я найду и убью Амброза. Я устроил засаду и уже намеревался заколоть его, но он отбил мой удар, и вскоре уже мне пришлось защищаться, чтобы уцелеть. Однако вместо того, чтобы убить меня, Амброз вырезал на моей груди моим же собственным ножом букву «К». Кстати, тем самым, которым позднее я убил короля. И заявил, что отныне я буду подчиняться лишь ему и никому другому. Я согласился и добавил, что, если он предоставит мне возможность приблизиться к королю на необходимое расстояние, чтобы убить его, я буду предан ему до конца своей жизни…
Вначале он потребовал, чтобы я убил человека, который нанял меня убить его самого. А потом на протяжении нескольких лет я наблюдал за тем, как он решительно идет к своей цели, не пользуясь для этого излишним насилием. Власть и жадность не оказывали на него своего тлетворного воздействия. Он последователен и справедлив. И на свете не было другого человека, к которому я относился бы с большей привязанностью. До недавнего времени.
У меня перехватило дыхание. Я задала простой невинный вопрос, совершенно не ожидая подобной исповеди.
– Элена, похоже, тебе удалось лишить меня рассудка. Ты стала источником непрерывных неприятностей, и я уже дважды подумывал о том, чтобы убить тебя. – От теплого дыхания Валекса у меня мурашки бежали по позвоночнику. – Но ты умудрилась залезть в мои мысли, проникнуть в мое сердце, отравить мою кровь.
– Так обычно описывают воздействие яда, – возразила я. Его признание изумило и испугало меня.
– Вот именно, – подтвердил Валекс. – Ты словно чем-то отравила меня. – Он развернул меня лицом к себе и поцеловал, прежде чем я успела что-нибудь сказать.
Я обняла его за шею, и, когда долго сдерживаемая страсть вырвалась наружу, я ответила на его поцелуй с не меньшей пылкостью. А ведь мне казалось, что после надругательства Рейяда мое тело будет способно лишь на то, чтобы сжиматься от ужаса и отвращения. Однако, когда наши тела слились, я почувствовала, как соединяются наши души.
