— Я не имел в виду деньги или положение в обществе, — подтвердил мужской голос. — Но вы только взгляните, как прекрасна девушка, и как изуродовано лицо мужчины! Разве это можно назвать равным браком?
Мари отчётливо фыркнула, а незнакомая женщина с приятным мелодичным голосом заметила:
— В шраме герцога есть что-то притягательное. Он как будто сообщает нам о его мужественности и отваге.
Теперь фыркнул мужской голос.
Зина же шла и улыбалась. Глупые! Равный брак — это не брак двух одинаковой толщины кошельков и не брак двух людей из одного сословия. И уж тем более не брак двух людей одинаковой степени привлекательности. По-настоящему равный брак — это брак двух людей, одинаково смотрящих на мир и друг на друга. Брак двух родственных душ, равных интуллектуально, нравственно — и при этом любящих друг друга. Нежно, страстно и до глубины души. Такой, как у них с Жаком. Она с любовью взглянула на теперь уже мужа, понимая, что для неё он самый красивый, самый лучший мужчина на свете, даже если другие этой красоты не способы увидеть.
Эпилог от автора
Зина стояла у колыбели, укачивая маленького сына. Няня спала тут же, в кресле. Эмилио хныкал и хотел на ручки, и Зина выполнила желание маленького диктатора, вынимая того из колыбели и аккуратно укачивая на руках. Малыш тут же засопел и буквально через пару минут уже спал сладким сном. Зина уложила сына обратно в колыбель, укрывая его одеялом. Внезапно она застыла, а потом резко обернулась. Её глаза удивленно округлились.
— Зина, — негромко позвала я. Я не хотела пугать девушку и не хотела, чтобы ребёнок проснулся.
— Я знала, что однажды ты появишься, — вздёрнув подбородок, шепотом ответила Зина. — И что теперь? Заберёшь меня обратно? У меня тут семья — муж, ребёнок… И друзья. Я не хочу возвращаться. Здесь я действительно могу принести пользу. А кем я была там? Да никем, одной из многих, чья жизнь и смерть ничего не значили.
— Напрасно ты так, — покачала головой я, — каждый человек что-то значит. Но я не забирать тебя пришла. Знаю, что не уйдёшь. Я задолжала тебе объяснения.
Зина кивнула и показала кивком головы на соседнюю дверь. Я кивнула в ответ, и девушка вышла в смежную комнату. Я последовала за ней. Кажется, это комната няни, но сейчас, поскольку няня всё еще спит в комнате наследника, она пуста, и мы можем тут спокойно поговорить.
— Ну, я тебя слушаю, — сложила руки на груди Зина. — Пояснишь, к чему всё это было?
— Конечно. За этим я и пришла, — снова кивнула я, собираясь с мыслями. — Знаешь, роман получался скучный и… банальный, что ли? Герои выходили какие-то картонные, злодейка шаблонная… Неинтересно. Поэтому я отправила сюда тебя. Согласись, это несколько оживило повествование.
— Оживило? — скривилась Зина. — Как тебе вообще это удалось? Ты же обычный автор из моего мира, не бог, не демиург…
— Ну, как тебе сказать… Любой автор в своём роде демиург. Но ты права. Я тебя не переносила из своего мира. Я тебя придумала.
— Ч-что? — Зина такого явно не ожидала, даже заикаться начала. Может, стоило как-то смягчить правду?
— А ты как думала? Как ты правильно заметила, я не бог, чтобы из реальности людей в книги переносить, но вот придумать нового персонажа — вполне в моей власти.
— Это что, — медленно, словно сама не верила тому, что говорит, произнесла Зина, — получается, что я, как и Жак, как и Лео с Эми, и даже…
Тут Зина сглотнула, метнув взгляд на дверь, и продолжила:
— Даже мой сын — мы все выдуманные? Нас… не существует?
Я промолчала, пожав плечами.
— Да нет, это какой-то бред! Я помню свою жизнь лет с пяти точно, а некоторые моменты и раньше. Бабушка, мама, моя работа, учёба в колледже — всё это не может быть выдумкой. Я по матанализу пятёрку получила, единственная в группе! Хоть сейчас могу любой пример решить. Я помню свой первый поцелуй! И как меня собака укусила. Никто не может продумать чужую жизнь в таких подробностях!
— Мне это было и не нужно. Я задала необходимые качества, внешность, придумала профессию — а остальное для меня сейчас новость. Тебя правда покусала собака? А когда? В детстве или уже во взрослом возрасте?
— Как ты можешь быть моим автором, если ты обо мне ничего не знаешь? И потом, разве мы с тобой не из одного мира? Я купила твою книгу в «Ленте»…
— Твой мир — точная калька с моего, да. И «Ленты» у нас тоже есть. Но мы с тобой не из одного мира. В реальности — моей реальности — книга ещё пишется, а в твоей — уже давно вышла. Причем тут я пишу книгу с твоим персонажем, а ты читала первоначальный вариант.
Зина обхватила голову руками и опустилась в мягкое широкое кресло. Кажется, она в шоке. Наверное, зря я это затеяла. Пережила бы она спокойно и без объяснений.
— А этот наш разговор — он тоже войдёт в книгу? — Вдруг спросила Зина, поднимая на меня взгляд.
Я задумалась.
— Не знаю. Может быть.
— А я смогу… прочитать книгу, когда она выйдет?
— А ты этого хочешь?
Теперь настал черед Зины задуматься.
— Да, хочу. Я прочту и пойму, правда ли там написана. И если правда…
— То что?
— Поверю.
— А сейчас?
— Извини, но нет. Я мыслю, следовательно, я существую.
— Декарт.
— Ага. В нашем колледже была философия.
Мы помолчали. А потом я сказала:
— Послушай, то, что я вас придумала, вовсе не значит, что вас не существует. Я вот многого не знаю о тебе, как выяснилось, а о других знаю еще меньше. Более того, стоило мне вас придумать, как вы начали жить своей жизнью — а как выяснилось, вы жили ею задолго до того, как
