его в будущем… и будет ли оно у него. Мы, как любящие родители, желаем своим детям самого лучшего. Изо всех сил стараемся дать им это. Я уверена, ты делала для сына все, что могла.
— Так и есть. Хотя в тех условиях мои возможности были ограничены, но…
— Глядя на Бретта, не скажешь, что он страдает от последствий выпавших на его долю невзгод и лишений. У него вполне нормальное развитие. Он с удовольствием общается и играет со своими кузенами.
— Да, ты права. Конечно, ему еще предстоит набраться сил и наверстать упущенные знания, но меня радует, что теперь он постоянно улыбается.
— А Питер вернулся к своему любимому делу.
— Да.
— А еще ты теперь знаешь, что у Кассандры с Викторией тоже все хорошо. Твоя дочь-красавица обрела спутника жизни и посвятила себя карьере медика.
— Так и есть.
— А Кассандра стала королевой Дома Знания и вступила в союз с одним из лучших мужчин, которых я когда-либо знала, и родила ему прекрасных детей.
— Да.
— И ты теперь точно знаешь, что Джейкоб, — Джасинда бросила сочувственный взгляд на надгробную плиту, — не собирался жить в том бункере.
— Да, это так.
— Тогда перестань винить себя. Как бы ужасно это ни звучало, но для вас это был единственный способ выжить. И хотя я никогда не видела Джейкоба Чемберлена, я уверена — он бы хотел, чтобы ты себя простила.
— Он бы хотел… — прошептала Синди.
— Так прости же себя. Только ты можешь сделать это. У тебя еще вся жизнь впереди, Синди, — Джасинда помолчала, а потом задала вопрос, который обычно считала довольно бестактным. — Кстати, а сколько тебе циклов? Я знаю, что Виктории восемнадцать, но ты выглядишь не старше тридцати.
Синди на мгновение ошеломленно уставилась на нее, а потом вдруг рассмеялась. С таким облегчением… и так неудержимо, что у нее из глаз потекли слезы. Она даже схватилась за живот, сотрясавшийся от ее мелодичного смеха.
— Мне тридцать девять, — наконец смогла выдавить она.
— Серьезно? — глаза Джасинды сузились. — Похоже, я начинаю тебя ненавидеть.
— В самом деле? — удивилась Синди, вытиравшая слезы. — Но за что? По правде говоря, я никогда не видела столь красивой женщины, как ты. Когда вы с Джотэмом вошли сегодня утром, у меня буквально перехватило дыхание. Вы вместе… боже, вы смотритесь вместе просто потрясающе.
— Я… спасибо. Мы впервые появились на публике вместе. Мы только начали притираться друг к другу.
— Как все мы когда-то, верно? — слова Синди натолкнули Джасинду на мысль.
— Синди, я хочу задать тебе один вопрос, если ты, конечно же, не возражаешь. Но я ни в коей мере не хочу задеть твои чувства.
— Спрашивай.
— Чем ты занималась на Земле? Вела лишь домашнее хозяйство, будучи женой и матерью, или же занималась какой-то профессиональной деятельностью? Я не считаю, что женщине унизительно быть домохозяйкой. Я сама посвятила этому свою жизнь.
— За завтраком я услышала нечто иное, — возразила Синди, вновь усаживаясь на скамью. — Как я поняла, во время службы на флоте ты сыграла важную роль в обеспечении безопасности членов королевской семьи.
— На корабле, находящемся в космосе, никто не бывает в безопасности.
— И тем не менее ты сделала все, что было в твоих силах. А это означает, что мои племянники в еще большей безопасности. Так что, в любом случае, спасибо.
Джасинда зарделась от вполне заслуженного комплимента.
— А что насчет тебя? Расскажи мне о Синди Чемберлен.
— Синди Чемберлен… — расслабленно откинувшись на спинку скамьи и закинув на нее руки, она закрыла глаза. Затем запрокинула голову, подставив лицо ласковым лучам каринианского солнца. Казалось, этим она никогда не насытится. — Ну, я родилась как Синди Гриффин. Обыкновенная девчонка из маленького городка, но с большой мечтой.
— И о чем же ты мечтала?
— Стать певицей. И петь так проникновенно и так красиво, чтобы весь мир замирал, слушая меня, — она усмехнулась, вспомнив свою дерзкую честолюбивую мечту. — Тогда я была слишком молодой и чересчур наивной.
— Сколько тебе тогда было циклов?
— Пять.
— Что?! — Джасинда не могла в это поверить, ведь в свои пять циклов она мечтала лишь о том, как бы съесть еще одну печеньку.
— Хм-м-м, сколько себя помню, я всегда пела. С самого утра, стоило мне лишь открыть глаза, и до позднего вечера, когда нужно было ложиться спать. Это сводило моих родителей с ума, и они в конце концов решили нанять мне учителя. Надеялись, что если меня будут заставлять заниматься пением, то мне это быстро надоест. Они ошиблись. Я просто стала петь еще больше. К десяти годам я выиграла несколько конкурсов. А в двенадцать у меня уже был контракт на запись.
— Контракт на запись?..
— На Земле этот термин означал юридическое соглашение, позволявшее мне записывать свои песни и получать за это гонорар.
— В двенадцать?!
— Хм-м-м, меня считали восходящей звездой эстрады. Я начала гастролировать по стране, петь в огромных концертных залах перед больших количеством публики и зарабатывать много-много денег… кредитов. Из-за этого главным образом и распалась моя семья.
— Я не понимаю? Ты и Питер?..
— Прежняя семья, моих родителей, — Синди шумно вздохнула. — Видишь ли, на Земле до восемнадцати лет ребенок считается несовершеннолетним, неспособным принимать самостоятельные решения.
— На Кариниане также, хотя, конечно, бывают исключения.
— Вот и на Земле бывали исключительные случаи. В шестнадцать лет я обнаружила, что мои родители, отвечавшие за мои финансы, тратили каждый заработанный мною пенни. На моем счету в банке должны были лежать миллионы, а их там не было. Я обратилась в суд и стала так называемым «эмансипированным несовершеннолетним». С этого момента я считалась взрослой и могла сама распоряжаться как своей жизнью, так и своими финансами. С тех пор мои родители со мной не разговаривали. Ну, если только им не нужны были деньги.
— Мне очень жаль.
— Мне тоже. Но тут ничего не поделаешь, что было — то было. В общем, я продолжала гастролировать и однажды, участвуя в концерте для Вооруженных сил, военнослужащих вроде вашей Коалиции, познакомилась с Питером.
— Сколько тебе было циклов?
— Только что исполнилось двадцать. Он просто стоял перед сценой и не сводил с меня глаз. Не подпевал мне, не улюлюкал, не кричал. Просто смотрел на меня так, словно я была единственным человеком в этом зале. Я привыкла, что люди, в особенности парни, стараются привлечь мое внимание, бурно выражая свое восхищение. А вот Питер… я почувствовала себя особенной.
— Ты влюбилась в него.
— С того самого момента, как наши взгляды встретились. Но мы с ним были из совершенно разных миров. Я постоянно
