довольно часто пользуются и обращаются с любовью. А сейчас он буквально взывал к ней.
Поднявшись с дивана, Синди подошла ближе и увидела, что инструмент очень похож — вплоть до черно-белых клавиш — на фортепиано. Ей захотелось узнать: может, он и звучит точно также. Присев на стоявший перед ним стул и пробежав пальцами по клавиатуре, она счастливо улыбнулась.
Звук был таким же.
Удивительно!
Ее пальцы автоматически заиграли давно знакомую песню, и ее губы непроизвольно расплылись в улыбке. Когда мелодия закончилась, она, заиграв ее вновь, стала нерешительно подпевать слова, словно пробуя их на вкус и пытаясь решить для себя: способна ли она еще петь.
К своему облегчению Синди обнаружила, что ее голос стал более насыщенным, более глубоким и более зрелым, чем в последний раз, когда она пела эту песню. Она вдруг поняла, что никогда не исполняла ее должным образом. О, она считала, что ей понятен ее смысл. Думала, что понимает слова, отражающие боль собственной беспомощности. Просто тогда она была еще ребенком. Ребенком, не знавшим жизни и не сталкивающимся с трагическими ситуациями, что встречаются людям на жизненном пути. Теперь же, пережив все это, Синди вкладывала в песню всю душу. В ее голосе звучала такая непоколебимая убежденность, которой у нее прежде никогда не было.
Когда она закончила, ей показалось, что к ней вернулась утерянная частичка ее души. Не обращая внимания на стекающие по щекам слезы, Синди аккуратно закрыла крышку пианолы.
— Это была самая невероятная вещь, которую я когда-либо слышала, — прошептала застывшая в дверях гостиной Палма, по лицу которой двумя ручейками бежали слезы.
— Прошу прощения, — Синди встала, вытирая мокрое от слез лицо. И, почувствовав себя непослушным ребенком, уличенным в совершении серьезного проступка, сцепила за спиной руки. — Мне не следовало играть без разрешения на вашем инструменте.
— О предки, с чего ты это взяла, Синди? — возмутилась Джасинда.
— Потому что… ну, я имею в виду, я могла повредить его или что-то еще.
— Синди, — Палма подошла к ней ближе, — эта пианола принадлежит семье моего спутника жизни уже сотни циклов. Конечно, это драгоценная семейная реликвия. Но мой супруг ежедневно играет на ней. Я клянусь тебе, за все циклы нашего союза я не слышала ничего прекраснее.
— Я… спасибо. И тем не менее, мне не следовало…
— Делать то, что ты любишь? — не дала ей договорить Джасинда. — То, что заставляет тебя чувствовать себя цельной?
— Как ты догадалась?
— Я это услышала, Синди. В твоем голосе. О предки, если то, как ты сейчас спела, у тебя получилось хуже, чем раньше, то я даже представить не могу, что это было. Должно быть, это было похоже на то, как поет Вселенная.
* * *
— Что значит, ее нет во дворце? — потребовал Джотэм, вскочив с кресла.
Они с Уильямом только что освободились после двухчасовой видеосвязи с Лукасом. «Хранитель» был послан расследовать взрыв на Нуге, так как в тот момент находился к планете ближе всех. С тех пор, как мятежники напали на Кариниан в сорок девятом, это стало самым масштабным уничтожением людей.
Всем не терпелось узнать подробности.
— Простите, Ваше Величество, — склонил голову Деффонд. — Мне только что сообщили, что Джасинда покинула дворец. Очевидно, приказ об уровне ее безопасности не был вовремя передан дворцовой страже. Она попросила лимизин, и ей выделили один.
— Джотэм, — попытался успокоить его Уильям, — с ней все будет в порядке.
— Хочу добавить, Верховный адмирал, она уехала с принцессой Синди.
— Что?! — теперь уже Уильям подскочил как ужаленный. — Без королевской стражи?!!
— В сопровождении двух гвардейцев.
— Куда они направились? — раздраженно спросил Уильям.
— Охрана доложила, что в дом Палмы Метаксас.
— Хадар! — взревел Уильям.
— Да, Верховный адмирал! — в кабинет влетел его помощник.
— Прикажи немедленно подогнать мой лимизин. И скажи Паа, что для сопровождения мне нужны еще две машины с королевскими гвардейцами.
— Да, Верховный адмирал! — Хадар поспешил выполнить приказ.
— Если Кассандра узнает об этом, мне с ней не расплатиться, — пробормотал Уильям, сверля Джотэма недовольным взглядом. — О чем только Джасинда думала? Зачем ей понадобилось увозить Синди из дворца?
Джотэм, увидев осуждение в глазах друга, вспыхнул как спичка.
— Во-первых, почему это Синди нельзя покидать дворец? А во-вторых, с какой стати Кассандра так пренебрежительна с Джасиндой?
— Джотэм…
— Не надо, Уилл, говорить со мной таким тоном. Кассандра вела себя так, словно подозревает ее в каком-то злом умысле. Словно Джасинда ее враг.
— А ты помнишь, как вел себя с Кассандрой при первой вашей встрече?
— Хочешь сказать, это была ее месть?
— НЕТ! Я имею в виду, что ситуации подобны. Кассандра очень уважает тебя и, разумеется, беспокоится. Она знает, что тебе причинили боль в прошлом, и боится, что это может повториться. Джотэм, мы оба прекрасно знаем, что Кэсси жизнь отдаст ради защиты тех, кого она любит.
— Меня не нужно защищать от Джасинды. Но мне очень важно, чтобы мои друзья приняли ее, признав частью моей жизни.
— Дай ей немного времени, Джотэм. Кассандра не знает Джасинду, как знаем ее мы. И она не знает, с какими трудностями Джасинде пришлось столкнуться в своей жизни. Знаешь, мне неприятно это признавать, но я уже начинаю побаиваться того дня, когда эти две самодостаточные женщины найдут общий язык и подружатся. Понимаешь, о чем я?
Джотэм задумчиво взглянул на друга.
Среди жен советников их Ассамблеи Джасинда всегда выделялась твердостью духа и авторитетностью. Он знал, что ей с Эвадной Тервиллигер, как женам старейших членов Ассамблеи, пришлось взять на себя большую часть обязанностей из того, чем занималась Лата при жизни. Главным образом, организацией в Доме Защиты особенно важных мероприятий.
А что изменилось бы в их Доме, если бы Джасинда обладала всей полнотой власти?
— Они перевернут наш мир, — прошептал Джотэм, широко улыбаясь. — Я с нетерпением жду этого.
— Король Джотэм, — привлек его внимание Деффонд.
— Что там?
— Мне только что сообщили, что мадам Мичелокакис с принцессой Синди покинули дом Метаксасов. Они возвращаются во дворец.
— Хадар! — снова крикнул Уильям.
— Верховный адмирал, ваш лимизин сейчас подъедет.
— Отмени его. Мы с королем Джотэмом встретим возвращающийся лимизин.
— Да, Верховный адмирал.
Глава 21
Идущие по коридорам Дома Знаний Джасинда и Синди беззаботно смеялись.
— О, это было так чудесно, Джасинда. Огромное тебе спасибо! — Синди порывисто обняла свою новую подругу.
— Я всего лишь познакомила тебя со своей сестрой, Синди, — обняв ее в ответ, улыбнулась Джасинда.
— Чей муж просто случайно оказался министром искусства Дома Знаний!
— Предки, бывает, улыбаются нам.
«И сегодня именно такой день», — подумала Джасинда.
Рука об
