***
Две недели спустя
Мои ноги начали подживать быстрее, чем мы прибывали на Оюту, до которой оставался какой-то день. Демьян, Сунир и Ратхар, таща на буксире наш корабль, каждый день связывались с нами, и с упорством буйволов убеждали Шу вступить в их ряды, правда, пока мне непонятно кого. То ли серых бизнесменов, то ли откровенно черных контрабандистов. Но, несмотря на свою сомнительную со всех сторон деятельность, мужчинами они мне казались честными «для своих» и весьма умными.
И вот сейчас, проверяя содержимое трюма, в очередной раз слышала их голоса сверху. Опять обрабатывали моего безопасника. Я же рыскала по полкам, вынюхивая и высматривая запрещенные для детей предметы. При этом делала это не в первый раз. После того как Марк случайно обнаружил взрывчатку, Шу заверил меня, что это там ещё со времен службы завалялось случайно. И больше там ничего «такого» нет.
НО!
Ровно через день наш любознательный сынишка в компании с Оютой обнаружили в морозильной камере труп непонятного мне аборигена. Вот тогда-то, превозмогая боль, я спустилась вместе с мужем в это жуткое место. Мы так и стояли дружной семьей, рассматривая покойника в закромах у хозяйственного папки. Фраза «всё в дом» в тот момент заиграла для меня новыми красками.
Мертвый абориген с явно человеческой костью фаланги пальца, вставленной в нос, и бусами из зубов скалился, глядя на нас с некоторым осуждением.
— Наверное, стоит позже здесь все разобрать, — сделал умозаключение Шу, нарушая воцарившуюся в трюме тишину.
— Ой, а я, это того, помогать буду, — Марк от восторга аж приплясывал.
— А я не буду, — Оюта скривилась. — Интересно, а он хозяев этих зубов просто убил или ещё и сожрал? А сырыми или поджарил? Как думаешь, мам?
— Доченька, иди наверх, — мой крайне недовольный взгляд сместился на мужа. — И брата забери с собой.
— Не-а, я вторую морозилку проверить хочу, она вон коробками заставлена, — запротестовал Марк. — Вдруг там что интереснее!
— Интереснее трупа? — теперь и в глазах Оюты разгорелось страшное детское любопытство.
Покосившись на старенький белый ящик, я и вовсе сглотнула.
— Хм... — Шу приподнял бровь и вдруг стал очень строгим. — Я запрещаю, Марк, его трогать. Туда я вообще не помню, когда заглядывал в последний раз. Так что... строгий запрет!
— А вы знаете, что современные медкапсулы могут возвращать людей к жизни после глубокой криозаморозки? — немного подумав, выдала Оюта. — Как думаете, его заморозка достаточно глубокая?
— Наверх!!! — прорычала я зверем. — ШуЭхор, немедленно собери все трупы и оружие на этом корабле и отправь в утилизатор! Быстро!
Детей после моего вопля действительно смело. А вот муж задумчиво прошелся вперёд. Открыл черный ящик, вытащил оттуда небольшой бластер и расстрелял в упор несчастного беззащитного покойника, самой жуткой наружности. Ну, точно людоед!
— Я тоже читал про современные медкапсулы и криозаморозку, — пояснил он свои действия. — А дети у нас уж больно любопытные. Так что на всякий случай, чтобы точно не ожил.
Поморщившись, я уперлась рукой о стеллаж, ноги ныли и крутили. Шу, закинув бластер обратно в коробку, заметил мой жест и нахмурился.
— Насмотрелось, сокровище моё? А теперь марш в капсулу. Занимай место, пока наши дети туда какой-нибудь труп не притащили. Для эксперимента.
Фыркнув в его сторону, я снова взглянула на дважды убиенного. Покойник все же выглядел весьма вычурно. Агрессивно. Мне кажется, замерзая, он мысленно разделывал Шу на стейки.
Мой гурсан тоже с умным видом разглядывал его, внезапно хохотнул и растер подбородок.
— Кажется, я понял откуда он. С той самой планеты, откуда и наше змеиное мясо. Там целое племя обитает, весьма недружелюбной расы.
— Да, — я кивнула, — судя по виду, несчастный снеговик был из каннибалов. Думается, мне самой нужно сделать у тебя тут проверку всего, Шу.
— Нет, не с твоими ногами.
— Не спорь, дорогой...
Проявив несгибаемое упрямство, тогда я в первый раз устроила поверхностную проверку трюма, но не нашла ничего.
Зато Марк через два дня снова порадовал! Вскрыв какой-то ящик, он заявился в главный отсек со связкой гранат.
Потом было чучело паука, которое внезапно ожило. Автопилот завопил о биологическом загрязнении и выявлении вредоносной фауны, которое нужно уничтожить. Но опоздал. Шу пристрелил бедное членистоногое первым, заявив, что в состоянии голода они могут спать годами. А этот, видимо, откуда-то заполз. Его лицо в тот момент сделалось задумчивым, и Марку, наконец, было запрещено спускаться в этот трюм.
Но он лазил!
И я это точно знала, потому как коробок у второй старой морозильной камеры с каждым днем становилось всё меньше. Наш сынишка медленно, но верно разгребал заваленный угол. Так что я решила его опередить. И пока муж разговаривал с друзьями, обсуждая дальнейшую жизнь, я стаскивала ящики из одного угла в другой.
— Ма? — раздалось негромкое за спиной. — А что ты делаешь?
Я обернулась. Взгляд Оюты сделался очень подозрительным.
— Зачем ты сюда спустилась? — замерев с ящиком в руках, взглянула на раскрытую дверь. Не появится ли там её братец?
— Ну, заметила, что тебя давно нет, а два брикета с мясом принести быстро. Ты же за ними сюда пришла?
— Не совсем. Но мясо возьми и займи Марка, — скомандовала я и одарила ее таким взглядом, после которого не спорят.
— Ну нет уж, — ее не проняло. — Я тоже хочу знать, что в той морозилке. А вдруг там ещё труп?
— Оюта...
— Ну, ма, я решила стать врачом. Так что это для меня познавательно.
— Марш наверх! — кажется, я зверела на глазах. Ещё не хватало, чтобы моё сокровище покойников тут выискивало.
Дочь спорить все же не стала и, схватив мясо, поспешила унести ноги. Я же, разозлившись на всех и сразу, стаскала оставшиеся ящики, злобно пыхтя. Наконец, осторожно взялась за ручку морозилки и дернула ее на себя.Дверь подалась с трудом. Приподняв бровь, я непонимающе уставилась на содержимое контейнеров в холодильном шкафу...
— Испортила весь сюрприз, — услышав голос Шу прямо над ухом, вздрогнула всем телом. — А ещё Марка ругаешь.
— Это что? — я протянула руку и достала из прозрачного контейнера колбу, в которой находился настоящий живой росток.
— Кажется, мне пора раскрыть последний свой секрет, — он тихо засмеялся и, обняв за талию, притянул к себе. — Труп просмотрел, есть такое. Нелепо вышло. А вот что здесь я точно знаю. Это все для тебя, Луиза. Часть мною тщательно продуманной стратегии. Впервые связавшись с тобой и поговорив всего несколько бесконечно восхитительных минут, я понял, что влюблен. Не спал всю ночь, читал про Энцелад, искал информацию про твой приют. Выяснил, что ты с Земли... Сам сначала не понимал, зачем мне всё это. А потом осознал — мне нужен был веский повод забрать тебя к себе. Такой, чтобы ты не отказалась. Я все следил за тобой по камерам в приюте. Видел, как много детей всегда бегает вокруг. Как сильно ты любишь их. И это послужило мне наводкой. Я разработал план...
— Коварный? — шепнула заинтригованная. Всё ещё не соображая, что за растение держу в руках.
— Очень коварный, моя несравненная мисс Вонг...
— Эхор, — исправила я его.
— Да, моя несравненная ЛуизаЭхор. Я сделал запрос на разрешение открытия детского приюта для сирот с Энцелада в своем секторе. Под патронажем управления безопасности поселения. И под личную ответственность. Ответ пока не получил, но, думается мне, вся загвоздка в том, что посланный мною материал о положении детей на твоей планете тщательно изучают. Для моей расы такое отношение к ним — оформленное варварство. У нас вообще нет понятия — сирота.
Я вдруг разволновалась. Слова не шли.
— То есть мы можем открыть здесь приют... У тебя на Оюте? Для моих детей? Мы можем забрать их?
— Я всё ещё жду ответ, но думаю да, Луиза, — он утвердительно кивнул.
— А... — я показала Шу пробирку. — А это что?
— Ты с Земли, моя девочка. Хочу, чтобы твой приют, где будут временно содержаться дети, утопал в зелени. Здесь саженцы самых разнообразных деревьев и кустов. Трав. Хватит на большой сад.
— Почему временно? — развернувшись в его объятьях, заглянула в такие уже родные серые глаза. — Почему дети будут жить временно?
— Усыновят, как только легализуем их, — он улыбнулся, но как-то печально
