Все замолчали, раздумывая над словами Лилианы. Сирина увидела, как открыл рот Макс, поднимая глаза на Лили, но тут же плотно сжал губы. Она не сомневалась, что он хотел бы узнать, как именно выглядела та ведьма. Но данный вопрос был бессмыслен.
Тогда Максимилиан повернулся к Сирине.
— Почему ты решила, что то нападение было спланировано? Ведь кажется очевидным, что именно она была целью, а не Теодорус.
Сирина улыбнулась уголками губ.
— Что бы ты сделал, если подобная опасность грозила Элен, и она все еще была человеком? Или даже вампиром, но обращенным обычным способом, к которому вы так привыкли?
— Принял бы нападение на себя, — признал Макс, и в его глазах вспыхнули алые языки пламени, вероятно от одной мысли о подобной ситуации. А руки вампира сильнее прижали к себе Элен, которая и так сидела на его коленях.
— А ты? — Рина повернулась к Грегори. — Как бы поступил в подобной ситуации?
Тот только мотнул головой, соглашаясь с ответом друга. Но с его губ сорвался низкий, угрожающий рык.
Михаэля она даже не спрашивала, просто приблизилась к любимому и переплела их пальцы.
— Ваши действия очень просто предугадать, когда опасность грозит кому-то из нас. Вы предсказуемы в своем стремлении защитить нас любой ценой. Я поняла это, когда увидела, как Теодорус осматривал зал на пороге, выискивая любую вероятную угрозу для Лили, пусть и знал, что никто из нас не будет ей угрожать, — Рина вздохнула и положила голову на плечо Михаэля, который, даже сидя, был достаточно высок, чтобы предоставить ей подобную возможность.
Теодорус нахмурился, размышляя над ее выводами.
— Хорошо, если исходить из твоего предположения, и того, что я открыто угрожал Рохусу, не скрывая что не позволю причинить любой вред Лилиане…, - вампир замолчал. — Нет, — он покачал головой. — Все равно, это совершенно не типично для него. И потом, я сильно сомневаюсь, чтобы и сам Рохус знал что-то о единении, как таковом.
— Кто-нибудь еще присутствовал при вашем разговоре? — спросила Сирина, не отрывая голову от плеча любимого. Ее немного удивляло, что Михаэль молчал, предоставив ей вести разговор.
А еще, Сирина ощущала беспокойство от того, что Мастер закрыл какую-то часть своего сознания, размышляя о чем-то, куда не давал ей доступа.
— Нет, — Теодорус уверенно покачал головой и накрыл второй ладонью руку Лилианы, которую держал в своих пальцах.
— Но ведь любой из нас заявил бы то же самое, — Грегори явно злился из-за того, что они не могли уловить смысл. — Почему же пытались убить только его?
— Потому что смерть любого из вас, — Рина обвела глазами своих друзей. — Автоматически убьет нас. Единение. У них его тогда не было. Кто-то очень хорошо разбирается в этом процессе. А таких…, - она помолчала, подбирая слова, — существ, очевидно, не так уж и много, и среди бессмертных.
— Та ведьма, — низкий, рокочущий голос Михаэля заставил ее вздрогнуть. Ее любимый повернулся к Лилиане. — Она была вампиром?
— Нет, — Лили покачала головой, ее глаза были прикрытыми, и только если девушка поворачивалась к Теодорусу, она поднимала веки. — Она — человек.
Михаэль зарычал.
Сирина ощутила, что он не удовлетворен таким ответом и даже разочарован. Казалось, что теперь сам Вечный, подобно ей, готов вскочить и раздраженно мерить шагами зал. Несмотря на то, что ему совершенно не было свойственно подобное поведение.
Сирина настороженно посмотрела на любимого, не совсем понимая, о чем он думает.
Но Мастер только мотнул головой, тихо, почти в ее сознании, прошептав: " не важно. Это просто невозможно", и нахмурившись, уставился в какую-то точку пространства над всеми ними. Тьму в глазах Михаэля почти полностью заволокло языками багрового пламени.
— Не знаю, чем это может помочь, но возможно, ты сможешь что-то с этим сделать, — глядя Сирине в глаза, Теодорус положил на полированную поверхность деревянного стола какой-то грязный и обтрепанный клочок ткани. — Это принадлежит той ведьме, которая помогла украсть Лилиану, — в его голосе явственно проступал рык.
Каждый из них испытывал напряжение от неясности ситуации. А в зале, полном вампиров, подобное напряжение было в несколько раз опасней непредвиденным взрывом темпераментов.
И теперь, все присутствующие смотрели на лоскут.
Но Сирина не успела еще и шага ступить в направлении стола, как громко застонала Каталина.
— А, чтоб его! Я надеялась, что это закончилось! — в голосе девушки явственно слышалось недовольство и даже жалоба. Лина обхватила руками голову и неотрывно смотрела на клочок материи.
Грегори тут же обнял свою любимую за плечи, но она, только слабо улыбнувшись, высвободилась из его рук. Однако крепко вцепилась в пальцы своего вампира, таким образом черпая у того поддержку.
— Ты что-то увидела? — Сирина оперлась обеими ладонями о край стола и вопросительно посмотрела на подругу.
— Да, — кивнула Лина, так и глядя на обрывок ткани с пришитой подкладкой. — Только, не думаю, что это ведьма, — она потерла лоб, наверное, еще в человеческой привычке, от которой не успела избавиться. — Женщина, лет сорока семи — пятидесяти, — начала описывать Каталина картинки, которые больше никто не видел. — Ее отбросило на стену то ли ударом, то ли какой-то силой. Мне не удается увидеть, кто именно это сделал, — она немного виновато передернула плечами, словно извинялась перед слушающими ее друзьями. — Я вижу только то, что помнит умершее тело.
— Это моя мать, наверное, — негромко проговорила Лилия.
Сирина обернулась к ней, но не заметила особого волнения в девушке. Лили сидела "глядя" прямо перед собой слепыми глазами и на ее лице, в принципе, отсутствовало хоть какое-то выражение. Казалось, что она совершенно спокойно. Вот только, с той позиции, чуть нависая над столом, даже со своим ростом, Рина заметила, с какой силой пальцы Лили стиснули руку Теодоруса, который накрыл ее ладошку и второй рукой под столом.
Она могла себе представить, что Лилиана ощущала. Ей довелось пройти через подобное. Но сейчас не время было для сочувствия. Лили не казалась готовой принимать соболезнования, а может, и вообще не желала подобного проявления сопереживания.
Потому, отвернувшись обратно к Катти, Рина стала слушать дальше.
Лина только кивнула на замечание Лилианы и продолжила рассматривать материал.
— Женщина ударилась об угол, кости черепа в зоне виска проломились и осколок вошел в мозг, повреждая его, что и привело к смерти, — как-то отстраненно, немного механически перечислила Каталина. — Наверное, частички плоти попали на ткань при начавшемся разложении, — она с извинением в глазах посмотрела в стороны Лили, которая молча слушала это вместе со всеми. — Вот в принципе, и все, — пожав плечами, Лина покачала головой из стороны в сторону, словно бы ее мышцы нуждались в разминании. И посмотрела на Рину. — Больше я вряд ли смогу добавить.
