— Айрин?
В голосе слышалось удивление.
— Мне холодно, — тихо, но решительно произнесла я, делая шаг вперед. — Все время холодно. Я никак не могу согреться и уснуть.
— Кошмары?
Он быстро подошел ко мне, нежно обнимая и делясь своим теплом, которое сейчас было так необходимо.
— Так и не отпускают? — прошептал муж мне на ушко, баюкая меня, словно ребенка.
— Нет, — прижимаясь к нему как можно теснее, отозвалась я.
— Ложись, я побуду рядом.
Коннор уложил меня на кровать, укутал, а сам лег сбоку, прямо поверх одеяла, крепко обнимая.
«М-да, не этого я ожидала, когда шла сюда».
— А тебе не холодно? — осторожно спросила я, взглянув на мужа.
— Нет, — улыбнулся он, целуя мне в лоб. — Спи. Я буду рядом. И никому не позволю тебя обидеть.
«Это все, кончено, хорошо. Но совсем не то».
— Может, все-таки укроешься?
Коннор ответил не сразу. Как-то странно кашлянул, поправляя одеяло у моего горла, ласково коснулся волос, и только потом тихо произнес:
— Это не самая лучшая идея, Айрин.
— Почему?
Я повернулась к нему лицом, пытливо глядя в глаза.
— Видишь ли... Помнишь, мы с тобой говори о том, что происходит между мужем и женой в спальне?
— После появляются дети, — с готовностью кивнула я и добавила: — Знаю и понимаю. Даже разузнала кое-что.
— Неужели? — сдавленно спросил Коннор.
То ли смех пытался сдержать, то ли просто говорить было тяжело.
Жаль, не понять.
Но я точно была уверена, что не отступлю.
Особенно когда он смотрит так...
Даже не описать словами. Но взгляд мужчины медленно скользил по моему лицу, надолго задержавшись на губах. И внезапно стало горячо. И дело совсем не в одеяле, в которое он меня укутал. Жар исходил от самого Коннора и от меня тоже...
Только мерзла, а вот уже внутри словно лава плескалась, заполняя каждый миллиметр тела.
И одеяло совсем не нужно, в отличие от мужа, который был так близко и в то же время далеко.
— Да. И... не боюсь.
— Айрин, — простонал вдруг Коннор, прислонившись лбом к моему лбу. — Ты ведь даже не понимаешь....
— Понимаю, — упрямо прошептала я, выбираясь из теплого кокона и с вызовом глядя на него. — Что ты мой муж, а я твоя жена. Что больше не могу и не хочу мерзнуть без тебя.
— Но свадьба...
— Лишь картинка. Я твоя уже много лет, а ты мой. Так почему мы должны быть вдали друг от друга? Я люблю тебя, а ты меня. И почему мне еще приходится тебя уговаривать? — с нервным смешком спросила я. — Или ты не хо...
Коннор не дал мне договорить, резко повалив на подушку и нависая сверху. Целуя так, что все мысли из головы исчезли, растворились в жаре, от которого не скрыться.
— Хочу, — прошептал он, на мгновение оторвавшись от моих губ.
И снова поцеловал. На этот раз медленно, нежно, предвкушающе, не оставляя сомнений в том, что произойдет с нами дальше.
— Все время, каждую минуту, но ты... ты же ребенок совсем.
— Глупый, — улыбнулась я, ласково проведя ладонью по его щеке, чувствуя, как колкая щетина слегка царапнула нежную кожу.
— Не ребенок — жена. Твоя жена.
Снова поцелуй. Не знаю, как такое возможно, но он каждый раз другой. Как клеймо, которое навеки отпечаталось на наших сердцах.
Глаза закрылись сами собой. Да и не нужны они сейчас.
Не хочу видеть, хочу чувствовать. Каждое мгновение рядом с ним.
Нежные, но такие требовательные руки заскользили по телу, до хруста сжимая тонкую ткань сорочки, поглаживая бедра, взвешивая в ладони ноющую грудь с набухшими и болезненными вершинками.
Одно прикосновение, и мое тело будто пронзило молнией.
Тихий стон сорвался с губ, когда я выгнулась в его руках, прижимаясь и дрожа от желания, природы которого пока не понимала.
Но точно знала, что так правильно.
Мне так хотелось коснуться его. До дрожи в руках, до покалывания в ладонях. И я не собиралась отказывать себе в этом удовольствии.
Губы Коннора ласкали кожу на шее, спускаясь все ниже к ключицам, к груди, все еще скрытой под тонкой тканью сорочки. Он подхватил горошинку соска, слегка прикусив, заставив меня вновь гортанно застонать.
На муже тоже было много одежды. Слишком много.
Вынырнув из дурмана, я ласково провела пальцами по его торсу, касаясь каждой выемки, каждого жуткого шрама и ожога, который было так много. И с удовольствием чувствовала, как он дрожал от моих прикосновений, как участилось его и без того сбивчивое дыхание.
— Я все делаю правильно? — сглотнув, прошептала я, поднимая на него взгляд.
— Очень, — прохрипел Коннор, подхватив мою нижнюю губу и слегка прикусив.
Тихо рыкнув от нетерпения, я рванула его рубашку в сторону, стремясь снять ее как можно быстрее.
И Коннор мне помогал.
Раздался треск ткани, который показался легким шумом на общем фоне грохота пульса в голове, частого, тяжелого дыхания и тихого шороха простыней.
Следом улетела и моя сорочка.
Наверное, стоило смутиться, но я не хотела!
Меня уже не было. Лишь комок оголенных нервов, которые искрили от каждого прикосновения, поцелуя, ласок.
Таких запретных, опасных и желанных.
Даже прикосновения к внутренней стороне бедра не смущали и не отрезвляли. Я просто знала, что так правильно, так и должно быть! И сама выгибалась ему навстречу, до крови царапая кожу на спине.
— Тихо, тихо, — прошептал Коннор, ловя губами мои тихие стоны. — Сейчас... сейчас, моя маленькая... сейчас...
Он уже был рядом, так близко, что представить невозможно. Или можно?
Осторожное проникновение, посылающее вспышки по всему телу, а следом короткое мгновение боли. Она исчезла так же быстро, как и появилась, уступив место наслаждению, которое накрыло с головой.
Коннор! Коннор!
Его имя пульсом билось в голове.
«Только он! Центр моего мира! И другого не надо! Раствориться в нем, с ним, стать единым целым!»
И когда казалось, что сил больше нет, что выдержать уже невозможно, мир взорвался сотней огней. Я утонула в нем, в этих эмоциях и ощущениях, не в силах сдержать крик.
Муж и жена.
Теперь уже по-настоящему.
И больше раздельно мы не спали. Как бы ни косились сопровождающие, как бы ни шептались слуги.
Только вместе. Я и он.
◊ ◊ ◊
Наша третья свадьба действительно была проведена с поистине императорским шиком и размахом.
Сотни приглашенных, храм в центре столицы. Вот только священник был тот самый, что венчал нас пять лет назад. Отец Эммет. Это Коннор настоял. Я даже обрадовалась ему, как родному.
Все было как в сказке: живая музыка, богато украшенный зал, платье невероятной красоты, драгоценности из императорской сокровищницы.
Но я думала лишь о Конноре.
— Надеюсь, ты будешь счастлива, — прошептала мама перед входом в церковь.
Меня провожали родители. Братья... они сообщили, что не могут приехать. А я не настаивала. Хотя долго не могла понять причин этого странного отчуждения.
— Это из-за Питера, — пояснил Коннор.
— А при чем здесь Питер? Свадьбу Кая с Заликой же никто не отменял.
— Всем известно, что это мы с тобой посоветовали Питера на должность главы рода.
— И что?
— Мы выбрали Питера, а не кого-то из твоих братьев.
Я даже растерялась на мгновение.
— А должны были?
— По их мнению, да, — улыбнулся Коннор, целуя меня в нос, а потом в подбородок.
Его ладонь легла на бедро и начала медленно ползти вниз.
— Но подожди. — Я чуть отстранилась. — С чего они вообще решили, что мы можем предложить их?
— Ты же их сестра. Родная кровь.
— Но это глупо.
— Они это поймут, и все будет хорошо.
Надеюсь, что когда-нибудь эта стена между нами растает и мы сможем друг друга понять. Но это будет потом.
— Я уже счастлива, мама, — обнимая ее, произнесла я.
— Это самое главное, — со слезами на глазах ответила она.
Папа лишь улыбнулся.
Он мало говорил, но я чувствовала его поддержку, и это сейчас было самое главное.
