боялась выйти и застать продолжение криков Барб.
Завтракали в полном молчании. Я сидела рядом с Барбарой, а Клер с Аннет. То, что я в начале посчитала банальной ревностью, перерастало в проблему, которая сейчас могла коснуться всех наших дел. Когда Пэвэти с девушками разливали чай, я решилась начать разговор, и решила поговорить при всех, чтобы ни у кого не оставалось вопросов.
– Уважаемая Аннет, раз ты хочешь, чтобы все решилось быстрее, мы хотим услышать все, что тебя не устраивает. Начнем, пожалуй, с Бернарда, – сказала я, и за столом воцарилась такая тишина, что стали слышны лягушки в заводях озера.
– Я? Что случилось? – повернулся ко мне Бернард, потом посмотрел на Аннет.
– Пусть нам расскажет Аннет. Ее что-то не устаивает, и сегодня она решила обозвать девушек. Видимо у нее есть на это веские причины, – посмотрев на нее, сказала я и снова взяла отставленную кружку.
– Я сорвалась, простите меня. Такого больше не повторится, – скромно, как раньше, ответила девушка, и я вновь увидела ту Аннет, что знала раньше.
– Это все? – переспросила ее я.
– Да, простите, просто у меня сегодня была головная боль, и когда проснулась, сорвалась, – она говорила, а у Барбары открывался рот от удивления.
– Нет уж, дорогая, ты нам сейчас расскажешь все, иначе, может проваливать на все четыре стороны, – резко встав, начала Барбара, но ее за руку схватила Маргрет, не понимающая что происходит.
– Девушки, прекратите немедленно. Не позорьте меня перед нашим гостем. Я же ваша наставница, и несу ответственность за то, как вы ведете себя! – с нотой горечи и с первыми всхлипываниями, за которыми последовали слезы, начала Маргрет.
– Никакие они нам не сестры, это падшие женщины, которые взяли имена… – начала было Аннет, но не учла, что Малышка, сидевшая прямо напротив ее, может так резко отреагировать, встав и ладонью толкнув ее прямо в лицо.
Аннет со всего размаха полетела назад за лавку, ее ноги чуть не перевернув стол, на который быстро облокотился Малкольм и Бернард. Девушки визжали, Аннет не понимала еще, что произошло, а Барбара уже обходила стол, чтобы продолжить начатое Малышкой.
Мы с Клер ловили то одну, то другую, пока нам на помощь не пришли мужчины. Сквонто поднял Аннет, и держал ее за талию, потому что она рвалась на встречу своей обидчице, крича в сторону Бернарда:
– Вы разве не видите, что никакая это не Элизабет, в нее вселился дьявол на шхуне! Она уже испустила дух, а потом вдохнула и снова начала дышать. Она смотрела на нас так, словно видит меня впервые, а эти шлюхи, которых должны были повесить еще в Англии, забрали документы наших сестер, что погибли, и притворяются чистыми!
Все вокруг молчали. Мои ноги стали ватными, и я не могла сделать и шагу, чтобы заткнуть ее. Клер тяжело дышала и смотрела на Сквонто, который не отрывал от нее глаз.
– При чем здесь я? – сказал Бернард, державший Малышку? Кто-нибудь, скажите мне, о чем она говорит? – смотрел он на нас поочередно.
– Она сошла с ума, она тронулась, это точно! – быстро проговорила Барбара. В ее глазах была доля страха, потому что Аннет сейчас говорила правду, от которой они все уже отвыкли. Все привыкли считать себя одним племенем, одного поля ягодой. Возврата к прошлому не должно было быть, мы это обсудили и дали клятву, что ни одна из нас не расскажет о нашей тайне.
Маргрет села прямо на землю и разревелась, Джейкоб присел рядом и обнял ее за плечи, пытаясь успокоить. Пэвэти молча стояла возле костра, и смотрела на Малкольма, который держал Барбару.
– Ты даже не видишь, что в ней дьявол, ты не видишь, Бернард, что она ведет себя не так, как должна вести себя женщина! Она управляет тобой, играет с тобой, – продолжала Аннет, уставившись на Бернарда. – Ты не видишь божественного света, который дает моя любовь к тебе! Она всех околдовала, и мы все обманываем Бога нашего, скрывая этих нечестивец среди чистых и трудолюбивых людей.
Барбара и Малышка, и еще несколько девушек из команды заключенных снова дернулись в сторону Аннет, но Сквонто взяв ее под руку, отвел ее к берегу.
Я присела на край скамьи, и притянула к себе Клер. На ее глазах были слезы. Она безотрывно смотрела в спину удаляющегося индейца, который вел девушку к озеру.
– Жаль, что я не придала значения твоим словам тогда. Сейчас уже ничего не исправить, – пробормотала она.
– Надо было вытряхнуть из нее все сразу, там, в доме. Лежала бы сейчас с опухшим лицом, и ни слова бы не слетело с ее губ, – зло шипела Барб.
– Может ты и права, детка, но уже и правда, поздно, – ответила я и посмотрела на Бернарда. Он не моргая смотрел на нас, а мне было сейчас страшно только за Клер. Я никогда не забуду взгляда, которым одарил ее Сквонто.
День был начат плохо, и продолжился не лучше – все боялись смотреть друг другу в глаза, словно вскрылась какая-то язва, и заразила всех недоверием. Молча убрав со стола, мы ушли в огород, мужчины взяв в помощницы девушек, тоже принялись за работу.
Август был теплым, но он заканчивался, а значит, скоро нас ждали холода, сбор урожая, и проблемы с помывкой. Сквонто сделал три больших деревянных лохани – просто выдолбил из дерева. Малкольму понравилась эта работа, и он заготовил несколько бревен, которые планировал обработать зимой, когда работы будет меньше.
Тыквы заполонили целую поляну, и я даже не представляла где их хранить. Наш чулан вместит только картошку и кукурузу. Для тыквы, скорее всего, потребовался бы огромный сарай, но мы решили, что в сарае, где будут жить козы все же нам придется поставить небольшой очаг, и на перекрытии под крышей мы можем разместить часть урожая.
Мне было страшно, что весь наш труд может просто пропасть, но помня, как хорошо сохранились запасы в Плимуте в яме, мы часть урожая решили все же прикопать в глубокой яме, выстланной ветками и соломой.
– Клер, нужно просто поговорить со Сквонто и рассказать ему все. Он, хоть и индеец, но поумнее всех нас. Думаю, он все поймет, – пыталась я завязать разговор с Клер, но она молча собирала початки кукурузы на ужин, обрывала листья, чтобы принести их козам.
– Нам нужен корм для кур, Элиза. Придется еще раз ехать в Квебек, – отстраненно ответила она.
– Не уходи от разговора, сестренка, выхватила я из ее
