Корневищу надоедает ждать. Он выпускает мои лодыжки и надвигается. Одноглазая морда оказывается надо мной. Яд стекает с зубов и капает рядом со мной. Я чувствую запах горения и перевожу взгляд в сторону. Яд попал на волосы и чуть подпалил их.
Мрачно возвращаю взгляд на пасть. Я смотрю в глаза своей смерти? Возможно. Но я не уйду одна. Если умирать, то с ционтом за пазухой.
Морда приближается ко мне, и один из языков проводит по моей щеке, оставляя вонючую слюну. Пасть раскрывается еще шире, чтобы проглотить меня, когда я резко выпускаю руки из каменного плена и бью всей мощью земляной магии.
Фойхт подхватывает удар. Он жестко перехватывает корень и начинает его вытягивать. Я чувствую как вся моя кожа покрывается прочнейшей древесной корой, а местами даже каменеет. Но я продолжаю бить по ционту земляной магией, поднимая пласт камней, чтобы вытолкнуть корневище.
Пасть верещит, когда Фойхт поджигает появившуюся верхушку. Яд капает на окаменевшую часть тела на животе, и я резко выдыхаю. Чувствую как корневище борется из последних сил, пытаясь ухватиться за каменные выступы, но моя магия вырубает его. И тогда Фойхт без труда вытягивает его остатки, поджаривая до тлеющего пепла.
Мои руки опадают от усталости. Кора сходит с тела вместе с камнем. От истощения я не могу даже думать. Озеро не дает мне умереть после выплеска такого количества сил, но и напитать больше не может. Мое тело устало до такой степени, что даже пока не способно питаться.
«Бригида?», — не менее устало звучит голос ректора. А я не могу ему даже ответить. — «Ты ведь жива?».
Я не могу пошевелить ни ногой, ни рукой. Единственное, что в моих силах — моргать и дышать. Пустота, где когда-то жил столько лет ционт, разрушается. Камни потревоженные боем шатаются и намереваются заполнить пространство. Первый камень падает рядом со мной, за ним второй, но побольше. Если я тут останусь, то умру. Маг земли может в ней жить, но если на голову мне упадет огромная глыба, которая шатается, то она размажет мне череп.
«Бригида…», — со стоном звучит мужской голос. — «Прошу тебя отзовись. Тебе нужно подняться. Сейчас тут будет обвал».
В его голосе столько отчаяния и боли. Ноар будет сильно страдать, если я тут останусь. Еще один камень падает, поднимая пыль, а за ним еще и еще. У меня остается все меньше и меньше времени. Сейчас или никогда….
Поднимаю руку и оставшейся непоколебимой силой воли, натренированной жизнью изгоя, я выпускаю магию с приказом.
Поднимай!
Земля трясется подо мной. То ли из-за камнепада, то ли из-за приказа. Но последнее, что я чувствую, как теплые руки хватают меня и тянут.
Глава 10.5.
— Бригида, пей.
Живительные капли стекают по губам, едва попадая на язык. Но кто-то упорно пытается напоить меня, хотя я едва ли могу возразить. Руки, ноги, голова — все мое тело, кажется безжизненным. Я их не чувствую, словно их у меня нет.
— Тебе станет лучше, — шепчет голос, капая мне по губам. — Только заставляй себя дышать.
Я проваливаюсь в сон, но через какое-то время снова чувствую влагу. Но теперь теплые руки нежно растирают мне ладони. Они омывают меня. Благодаря этому чувство окаменелости в теле по чуть-чуть начинает пропадать. Я открываю глаза и вяло осматриваю пространство. Надо мной камень и подо мной тоже — камень. Слышу где-то поблизости журчит вода, а эхо звучно дублирует журчание и прихрамывающий шаг.
— Очнулась? — тихо спрашивает мужчина и присаживается рядом со мной.
Он взмахивает рукой, и вода тонкой струйкой тянется ко мне. Я послушно приоткрываю рот и выпиваю чуть прохладное питье, которое кажется немного сладким и пряным. Мужчина повторяет действие, направляя струю в мою сторону. А я тем временем внимательно рассматриваю его.
Темные пыльные волосы средней длины у него растрепались. Глаза — серые с коричневыми крапинками по краю. Черты лица крупные, нос прямой, с угловатым подбородком. А еще между бровями залегла глубокая морщинка, которую так охота разгладить.
Я поднимаю руку и тянусь к мужскому лицу, а именно к той самой морщинке. Он вздрагивает, когда мои пальцы мягко касаются кожи и проводят вдоль небольшой вмятины.
— Давно хотела это сделать, — глухо говорю я, когда Фойхт наклоняется ниже, чтобы мне было удобнее.
— Я замечал твой взгляд, — улыбается Ноар и проводит большим пальцем по щеке. — Как ты?
— Вроде жива.
— Это уже хорошо.
— Поможешь сесть?
Он нежно приподнимает меня за плечи и помогает сесть. Теперь я спиной опираюсь о каменную стену пещеры, а перед глазами появляется озеро. Вода в нем ярко-голубая. Серебристые искорки взлетают к потолку, создавая мерцающие блики. А вокруг камень: прочный, толстый и холодный.
— В детстве я представляя это место другим, — устало опираюсь головой о стену и перевожу взгляд на Фойхта. — Думала тут растут цветочки, что тут тепло. И что тут каждый маг чувствует себя как дома.
Ректор хмыкает и присаживается рядом со мной. Он сжимает мои руки и притягивает к себе, а я опускаю голову к нему на плечо и тихо вздыхаю.
— Тебе грустно?
— Не знаю. Мы вроде бы победили, а такое чувство…. Словно во мне не осталось сил даже на радость. Мне даже немного страшно выходить отсюда. А вдруг все измениться в худшую сторону. А вдруг нас арестуют. А вдруг ционт не умер. И мне из-за этого боязно.
— Такое бывает, когда достигаешь цели, к которой долго шел. А новой еще не придумал.
— У тебя было так?
— Постоянно.
Мы теперь вдвоем тихо вздыхаем и хмыкаем, когда слышим друг друга.
— У тебя волосы потемнели, — вдруг спрашиваю я, поднимая голову, и тянусь к его волосам, чтобы не сильно их дернуть. — И глаза… И даже лицо, кажется. — Присматриваюсь к его чертам, отмечая изменения. — Словно заострились. Даже не могу подобрать правильных слов.
— Я ведь использовал не только водную магию. Вот внешность и расшаталась.
— Когда ты использовал огонь, я видела веснушки тут, — провожу по мужским скулам, тихо радуясь, что
