как долго смотрела на малыша. Не знаю, действительно ли видела слёзы Кайрона, или это были мои собственные. Но боль снова скрутила живот, и, слава богам, в комнату наконец-то забежали целители.
— Ивушка, милая, — склонилась надо мной красивая пожилая женщина. — Умница!
На несколько мгновений мир стал бесцветным, а потом вдруг вспыхнул ярче прежнего.
— Ещё один… ножками… меня предупреждали…
В следующую секунду мне дали выпить зелье, и женщина оттеснила Кайрона в сторону.
— Да, всё так. Но не беспокойся, ты справишься. Всё будет хорошо, обещаю тебе. Кайрн, магия!
Кажется, они пытались напитать меня волшебством, но ничего не выходило, и лишь спустя минуту до меня дошло, почему.
— Кэрсадрис… щит поставила… Ай!..
Я не могла убрать его, и повитуха сказала:
— Ладно, Ива. Мы справимся и так. Ты просто слушай мой голос. Я здесь. Я тебе помогу. Вместе мы справимся! Давай сейчас ты будешь тужиться потихоньку, осторожно…
Я старалась всё делать, как она говорит, но впала в какое-то мутное состояние, путающее мысли. Меня трясло так, что зубы стучали, а потом вдруг всё затихало, и спасал только голос повитухи. Однако спустя время и он умолк… Кажется, я от боли и страха повредилась рассудком, потому что не помню совершенно, как рожала второго ребёнка. Было такое чувство, что прошло всего мгновение, как он появился на свет вслед за старшим, но я не смогла увидеть и услышать малыша. Целители засуетились в сдержанной тишине, и я, из последних сил повернув голову, спросила:
— Что с ней? Это же девочка, да?
Кайрн, державший первого малыша, поцеловал меня в висок, с пальцев полилось искрящееся волшебство — несмотря на блок, он упорно пытался напитать меня своей магией.
— Да. И она слаба, милая. Они сделают всё, что смогут, для нашей маленькой принцессы… и для тебя. Мы сбережём вас обеих. Ты, главное, не бойся ничего. Я с тобой. Я здесь, моё солнышко. Ты больше никогда не потеряешься…
Он мягко сжал мою руку, склонился и зашептал на ухо на том самом неведомом языке, и я уронила голову на подушку. Мне вдруг стало очень спокойно, как будто ничего страшного не случилось. На некоторое время я даже полностью перестала ощущать тело, словно в пух из одуванчиков превратилась…
И вдруг мелькнул совсем близко знакомый силуэт, создав кругом себя дымку страха, и почти коснувшись ею собравшихся.
— Кайрн, моя бабушка! — вскрикнула я. — Боги, она пришла! Она хочет причинить вред нашим детям! Нет, нет…
Мортис, до поры стоявший в стороне, отреагировал мгновенно, вынимая меч.
— Где, Ива? — хмуро отозвался муж. — Я не вижу.
— Она там, там! — выдохнула я. — Стоит за шторами! Идёт сюда!..
— Ива, милая… — начал было Кайрн, но вот уже все увидели «бабулю», а, точнее, темноволосую женщину, старыми у которой были только глаза.
— Я пришла изменить судьбу, — улыбнулась она, и все как один находящиеся в комнате обнажили магию. Сдержался только Кайрн, державший на руках младенца.
— Уходите, Тоттра, — произнёс он с той же интонацией, которая была при разговоре с онтриксом. — Или будет хуже!
— Зачем же так грубо, Ваше Величество? Давайте замрём ненадолго в этом мгновении, чтобы всё обсудить. — Её глаза обратились на меня. — Ива, упрямица, ты всё-таки добралась домой! И онтрикс мёртв, хотя мог бы победить. Чуть-чуть ему не хватило.
— Ты мне не бабушка, — с надрывом произнесла я. — Никогда больше сюда не приходи!
— Неблагодарная! — отозвалась она. — Это ведь я помогла тебе обрести великую судьбу, сделала королевой!
— Неправда, — отозвалась я сквозь зубы. — Королевой меня сделал Кайрн.
— И наверняка об этом пожалел, — ужалила она. — Ладно, перейдём к делу. Я вижу, новая принцесса Преальда надолго здесь не задержится. Однако, выход есть. Отдай мне дочь — и она будет жить. Ваши маги не справятся, не смогут, не хватит сил. Дитя погибнет, но я смогу её выходить.
— Это ты сказала моей маме? — отозвалась я, чувствуя сильнейшее головокружение. — Так ты забрала меня у неё, ведьма?!
— Ты нашу дочь не получишь, — сказал Кайрн. — Мортис, подержи малыша. Надо раз и навсегда вычеркнуть эту женщину из судьбы Ивы.
— Ну и что ты сделаешь против древней богини, король? — усмехнулся женщина, и у меня со страшной силой прихватило снова живот.
— То же, что против любого другого монстра, — прозвучал повелительно голос Кайрона. — Уничтожу.
Не было грохота, не было вспышек. В тишине прозвучал звук, похожий на порыв сильного ветра, и Тоттру повалило на пол. И хотя она быстро поднялась, следующий удар вышиб её прочь из комнаты через окно. Кайрн направился следом, и последним, что я увидела, была его широкая спина с лежащими на вороте сюртука каштановыми прядями…
Тьма была недолгой, и вместе со светом вернулся страх. Я почувствовала, что будто плыву куда-то, и, когда открыла глаза, поняла: меня несёт на руках Кайрн. По телу снова прошла дрожь, накатила дурнота, и мужчина сказал тихо и ласково:
— Не бойся, милая. Тебе скоро полегчает. Я рядом и никуда не уйду.
— Дети… Дочка…
— Их несут следом, — сказал он. — Дочка у Мортиса на руках. Да, она маленькая и слабая, но родительская любовь и помощь лучших магов не дадут ей умереть. Когда-то и меня так спасли. — Он встретился со мной взглядом. — Верь мне, Ива.
Я снова провалилась во мрак, а очнулась уже в комнате Кайрона. Неподалёку стояли красивые резные кроватки, одну из которых плащом укрывала трескучая магия.
— Лапочка моя, попробуй теперь убрать кэрсадрис, — склонился ко мне Кайрн. — Тебе нужны силы, но даже зелья плохо действуют сквозь щит.
Он сжал мою руку, глядя с такой нежностью и тоской, что золото опало мгновенно. Я была под защитой. Теперь мне было нечего бояться. И тотчас полилось внутрь сладкое, приятно горячее волшебство, от которого я сперва опьянела, а потом обрела ясность мыслей и чувств.
— Тоттра…
— Её отправили туда, где таким «богиням» самое место. Теперь она живёт среди призраков в ином измерении.
— Но как? — сипло спросила я.
— Помог кое-кто. Тот, кто сам раньше жил поблизости. — Он склонился ко мне. — Я потом расскажу, ладно? Сейчас мне очень хочется тебя обнять.
— Значит, ты на меня не злишься? — всхлипнула я.
— Разве я могу, милая? Ты же вернулась ко мне, солнышко, пусть и сильно за это время изменилась. — Он провёл пальцами по моим щекам, вытирая слёзы. — Я люблю тебя так же сильно, никто и ничто бы эту любовь не отвратило, хотя разлука и далась нам обоим непросто.
Прикосновение губ было ласковым, тёплым и замечательным. Оно исцеляло
