на грани, готовая вот-вот выплеснуть все скопившиеся внутри чувства. Просто поделиться ими с кем-то другим, чтобы мне больше не пришлось нести их в себе в одиночку. И все же что-то меня останавливает. И я притворяюсь, что их вовсе не существует.
В тот же миг, как я вступаю в оранжерею, меня окутывает тепло и больше не отпускает. Я глубоко вдыхаю ставший привычным запах. Неповторимый аромат растущих здесь трав, мха, земли, компоста, за которым придирчиво следит Уиллоу.
– Когда я уйду, ведите себя хорошо, – тихо говорю я растениям. Кажется, они шелестят в ответ.
Я брожу между рядами кадок с растениями, раздумывая, что можно взять с собой. Мне нужно что-то, способное отразить силу трона из секвойи. И пустить глубокие корни в мире природы, послужив противовесом находящемуся здесь трону. Я подумывала взять частичку самого трона, но одна из королев уже пыталась отколоть от него хоть щепочку, правда, для других целей. Его не взяли ни кинжал, ни долото.
Первая Людская королева посадила нечто, связанное с троном. Думаю, именно этот момент запечатлен в статуе в центре Квиннара. Грань и трон создали одновременно посредством магии. Это почти похоже на ритуал. Но что посадить мне, дабы иметь возможность отразить могущество трона? Что еще поможет мне обеспечить равновесие?
И тут взгляд притягивает небольшое луковичное растение. Я несколько раз моргаю, глядя на сердцекорень. Словно вижу его в первый раз.
– Сердцекорень помнит, – шепчу я, повторяя слова Уиллоу.
Внутри трона есть пространство, куда устремляется сознание. Семя, из которого родился трон. Дотронувшись до него, я соприкоснулась с жизнями королев-предшественниц, с энергией мира.
Лилиан поместила кусочек темной коры, той, что служит отражением сердцекорню и тому семечку в основании трона из секвойи, в ожерелье. А его спрятала в коробку. Эльдас так и не смог понять, что за магия скрывается в этой вещице.
Она поручила установить свою коленопреклоненную статую в центре Квиннара. Вовсе не затем, чтобы показать раболепие королевы. Она хотела объяснить, откуда все пошло… и как все закончится.
– Значит, вот так.
Когда я впервые прикоснулась к сердцекорню, на нем мгновенно распустились два цветка. Сейчас они словно подмигивают мне, безумно радуясь, что я сложила все воедино.
Я осторожно беру в руки горшок с неприметным растением. И почти вижу, как ко мне тянутся призрачные воспоминания, впервые настигшие меня, едва я прикоснулась к сердцекорню.
Тогда я видела, как королева Лилиан его сажала. И именно этот момент запечатлела статуя. Теперь я это знаю. Чувствую каждой клеточкой. Вот из чего вырос трон из секвойи. И это же растение поможет создать равновесие в Природных Землях.
– Ты все планировала с самого начала, Лилиан? – бормочу я.
Она оказалась умна, человеческая женщина, договорившаяся о мире с воинственным королем эльфов. Она намеренно сделала так, чтобы сердцекорень рос только в Срединном Мире. Лилиан вывела миры из равновесия. Но предусмотрела выход для людских королев. Когда придет подходящее время, наступит устойчивый мир, а королева из рода людей больше не будет служить трофеем. Лилиан оставила и ключи к разгадке. Именно она положила начало традиции вести дневник, повелела создать статую, использовала сердцекорень, чтобы удержать воспоминания о себе в надежде, что их кто-нибудь обнаружит.
«Я иду домой».
Бросившись обратно в лабораторию, я ставлю растение на пол и заключаю Уиллоу в крепкие объятия. Он застывает, пораженный, но потом тянется, чтобы тоже меня обнять. Однако, я уже отстраняюсь.
– Спасибо, спасибо, – бормочу я.
– Что? – моргает он.
– Это все ты, сердцекорень и… Ну, неважно. Послушай, мне нужно, чтобы ты кое-что сделал.
– Хорошо, – медленно кивает Уиллоу. – Что именно?
– Возьми его. – Я осторожно срезаю один из цветков. Уиллоу широко распахивает глаза. – И добавь в лекарство для Харроу. – До сих пор сердцекорень вполне успешно справлялся с исцелением принца. И цветок сейчас придется весьма кстати, способствуя слиянию свойств разума и самого растения.
– Цветок? Он ведь нужен в случае… – Уиллоу резко замолкает.
– Яда. Знаю. Я не могу объяснить почему, но думаю, что он поможет, – будто оправдываясь, поясняю я. – Пожалуйста, просто поверь мне. А я займусь другим делом.
– О… ладно. – Уиллоу неторопливо принимается за работу.
Я же тем временем мысленно просматриваю план. Нужно, чтобы сердцекорень рос как можно быстрее. И я ищу в лаборатории все, что может понадобиться принести в жертву равновесию.
Я замираю прежде, чем руки начинает покалывать от магии. Если это сработает… еще до наступления темноты я отправлюсь домой. От волнения и опасений начинает кружиться голова.
Потом мелькает еще одна мысль. Если все получится, я увижу Эльдаса в последний раз. Пальцы начинают дрожать, и я с трудом сглатываю.
«Сложившийся порядок нужно изменить», – твердо напоминаю я себе и возвращаюсь к работе.
В скором времени я уже стою перед дверью в тронный зал. В последние дни я мало видела Ринни. Может, потому, что почти не выходила из комнаты. Или Эльдас наконец рассказал ей обо всем, и эльфийка, как и я думала, приняла его сторону. Возможно, когда я уйду, они с Эльдасом снова попытаются начать роман. От этой мысли мне становится дурно, и я сосредотачиваюсь на сердцекорне, который держу в руках.
– Ты опоздала, – стоит мне войти, коротко бросает Эльдас. – Я позвал тебя сесть на трон еще час назад.
– Знаю. – Я встречаюсь с ним взглядом, и узел в груди сжимается еще сильнее. Эти же ледяные глаза смотрели на меня в темноте, полные желания… я даже смела думать, что в них светилась любовь. – Но это не важно. Все вот-вот закончится.
Многовековой порядок.
Мы.
– Ты все поняла, – шепчет эльф, но маска на его лице держится, словно приклеенная.
– Да, я ухожу сегодня вечером.
Я ожидаю увидеть на лице Эльдаса проблеск эмоций. В глазах его что-то мелькает, но я не могу понять, что именно. Это вполне может быть облегчение. Или сожаление. И я лишь еще раз убеждаюсь, что приняла верное решение. Пока я не вернусь в знакомый мир, в то место, что имеет для меня смысл, не обрету хоть толику свободы, дабы разобраться в грозящей придушить меня мешанине чувств, я ничего не сумею понять.
– Я предоставлю тебе проход через Грань, – медленно произносит Эльдас. – И надеюсь, что ты не вернешься.
Уже настолько поздно, что первая рассветная дымка начинает ласкать небосвод.
Проводить меня приходят лишь Ринни с Уиллоу. Эльдас даже не прощается, позволив мне уйти в ночь. Он просто желает удачи и отпускает меня из громадного, одинокого тронного зала. Одну, без провожатых,
