— Так ты должно быть один из дневных охранников Драганести. — Голос Шона был тяжелым, осуждающим. — Ты — предатель человечества. Смертный, защищающий вампиров.
Шенна охнула. Отец знал про вампиров?
— Опустите пистолет, — предупредил еще один человек в черном, появляясь позади Фила.
Фил оглянулся и пробормотал проклятие. И опустил оружие на пол.
— Хорошая работа, Остин, — сказал Шон. Он шагнул к Филу и поднял его пистолет. — Ты — человек, так что я отпущу тебя. Возвращайся к своему монстру, служи ему и сообщи, что его дни, а точнее, ночи сочтены. Мы уничтожаем вампиров, одного за другим, и они ничего не могут с этим поделать.
Фил взволновано посмотрел на Шенну.
— Со мной всё будет хорошо. Иди. — Она смотрела, как он покидает дом. Боже мой, какой кошмар. Ее отец и эти люди — убийцы вампиров?
Как будто в подтверждение ее мыслей Гаррет достал деревянный кол из-под пиджака.
— Раз мы здесь, почему бы не позаботиться о нескольких вампирах, пока они спят?
— Они наверняка надежно охраняются. — Мужчина, которого называли Остином, вошел в комнату. Парень был молодым, с лохматыми, белокурыми волосами. Он заметил на полу русского. — В доме обычно десять-двенадцать вооруженных людей в течение дня. Я не видел, чтобы они уезжали. Так где же они?
Шон кивнул.
— Здесь слишком тихо. — Он посмотрел на Шенну. — Ты сказала, что не одна здесь?
Шенна с трудом сглотнула. Это было до того, как она узнала, что отец — убийца вампиров. Если он и его парни обойдут дом, уничтожая вампиров, они могут убить Лазло или даже Ромэна.
— Не совсем так. Я думаю, нам лучше уехать. — Шенна наклонила к стулу, поднимая сумочку и повышая голос, надеясь, что Говард Барр услышит ее во все еще открытом телефоне. — Я готова идти с вами, отец.
Шон подхватил телефон, проверяя номер, затем поднес его к уху.
— Кто это? — Он нахмурился, глядя на дочь. — Они повесили трубку. — Он закрыл телефон и положил в карман. — Что происходит, Шенна?
— Ничего. — Она закинула сумочку на плечо беспечным жестом. — Я готова уйти.
Не имело значение, что отец забрал телефон. Ромэн мог воспользоваться любым телефоном в доме для телепортации. И когда он доберётся до дома, Говард Барр или Фил объяснят, что с ней случилось.
Прямо сейчас ей необходимо увести убийц вампиров из дома и как можно дальше от Ромэна.
— Мы идем? — Она направилась к холлу.
— Ждите. — Шон догнал ее и остановил. — Ты не очень-то удивилась, узнав про вампиров. — Он тщательно изучал ее. — Ты провела много времени в доме Драганести. И ты в курсе, что он — кровожадная тварь?
— Я думаю, нам лучше уехать, прежде чем парни из мафии найдут нас.
Шон отвел от ее шеи волосы и исследовал каждую сторону.
— Этот монстр кусал тебя?
— Он — не монстр. — Шенна отстранилась. — Если ты наблюдал за ним и за Петровски, то должен знать, что они совершенно разные. Ромэн — замечательный человек.
Рот Шона скривился от отвращения.
— Драганести — отвратительная адская тварь.
— Ничего подобного! Он рисковал жизнью, защищая меня.
— Стокгольмский синдром, — пробормотал Гаррет.
Шон кивнул и прищурился.
— Ты впускала его, Шенна?
В ее разум? Да, и в тело и в сердце. Но не стоит признаваться в этом отцу. Он уже хотел убить Ромэна. И если узнает правду, то поместит Ромэна во главе списка. Шенне бы предупредить Ромэна об опасности. Но скорее всего он уже знает о команде Полицейского поста. Фил ведь знает.
— Я всё делала по доброй воле.
Шон склонил голову набок, изучая ее.
— Поживём — увидим.
Расплывчатым очертанием со скоростью выстрела Ромэн ворвался в комнату. Лазло был перекинут через плечо.
— Я слышал голоса. Что здесь происходит?
Шон, Гаррет и Остин изумленно уставились на него.
Ромэн заметил их оружие и вопросительно взглянул на Шенну.
— Ты знаешь этих людей?
Она двинулась к отцу.
— Мой папа решил, что меня нужно спасать.
Шон моргнул.
— Этого не может быть. Вампир, перемещающийся при свете дня?
— И так быстро! — прошептал Остин. — Я не видел, как он вошел.
Ромэн нахмурившись глядел на отца Шенны.
— Вы — Шон Вэлен?
Шон кивнул.
— А вы — Драганести, мерзкая тварь, что держала мою дочь в заключении.
Лицо Ромэна вытянулось.
— Она думает иначе. Правда, Шенна?
Она увидела, как Гаррет медленно подходит к Ромэну со спины с деревянным колом.
— Я думаю тебе пора уходить.
— Я не уйду без тебя.
— Ты ублюдок. — Шон вытащил деревянный кол из пиджака. — Я не знаю, что ты сделал моей дочери, но ты за это ответишь!
Шенна подбежала к отцу, надеясь своими объятиями помешать ему схватить Ромэна. Он же просто стоял там и смотрел на нее, представляя собой легкую цель.
— Уходи!
— Ты видишь? — Шон приобнял рукой Шенну. — Она остается со мной. Более того, она собирается стать одной из нас.
Ромэн выглядел подавленным.
— Это правда, Шенна? Теперь ты хочешь убить меня?
Ее глаза наполнились слезами.
Позади тебя человек с колом.
Ромэн оглянулся и увидел Гаррета. Еще раз посмотрел на Шенну, испытывая муку, и стремительно исчез в холле, поднявшись по лестнице.
— За ним! — заорал Шон. Гаррет и Остин побежали вверх за Ромэном.
Шон отпустил Шенну и разочаровано глянул на нее.
— Ты ведь предупредила его? Сочувствуешь монстру, державшему тебя в заточении?
— Он — не монстр! И я не была в заточении. Я ушла, когда захотела этого.
— И затем вернулась к нему следующей ночью. Посмотри правде в глаза, Шенна. Он управляет тобой! Так вампиры и делают. Они мысленно управляют своими жертвами, до тех пор, пока те больше не могут отличить реальность.
Слеза скатилась по ее щеке.
— Этого не было. Правда в том, что смерть не может изменить сердце человека. Злые люди, подобно Ивану Петровски, становятся злыми вампирами. Но люди, подобные Ромэну Драганести, остаются хорошим и благородным.
Шон заскрипел зубами.
— Нет ничего хорошего или благородного в вампирах. Они — серийные убийцы. Они совершали убийства на протяжении столетий. — Он наклонился к ней. — Но на этом конец!
Она похолодела.
— Вы не можете убить их всех.
— Это точно, но мы будем протыкать кольями их сердца одно за другим, пока не освободим мир от их злобного присутствия.
Остин и Гаррет вернулись обратно.
— Он ушел, — сообщил Остин. — Исчез. Мы нашли только болтающуюся трубку телефона.
Шенна испустила вздох облегчения. Ромэн в безопасности, в своем доме, но угнетен мыслями о её предательстве. Так или иначе, но она должна вернуться к нему.
