— Эй! — Он ткнул в неё пальцем. — Я прилично потратился на тебя. И ты получила лучшее образование из всей семьи. У тебя нет причины жаловаться.
Слезы обожгли ей глаза.
— Я так скучала по семье.
Он похлопал ее по руке.
— Мы тоже скучали без тебя. Но я всегда гордился тобой, Шенна. Я знал, что твои способности когда-нибудь станут такими же сильными, как мои.
Шенна отдернула руку. Боже мой… Знала ли она когда-нибудь настоящую мать или брата, или сестру? Или это были только безвольные роботы, управляемые отцом? Все эти годы, она мучилась вдали от них. А теперь поняла, что это была её удача. Ей позволили стать свободной и самостоятельной в выборе, что правильно, а что — нет.
И то, что делал отец, было неправильным. Уничтожение всех вампиров было сродни расовой чистке. Это было преступлением от ненависти.
Шенна глядела в окно. Что она может сделать?
— Так расскажи-ка мне, — продолжил отец. — Как может Драганести не спать днем и вдобавок передвигаться?
— Он — блестящий ученый. Опробовал особую формулу на себе, рискуя собственной жизнью, чтобы спасти друга.
Шон усмехнулся.
— Ты вообразила его неким благородным супергероем? Поверь мне, если он проголодается, ты будешь для него только свежей пищей.
Она скрипнула зубами.
— Он — изобретатель синтетической крови. Ромэн спас миллионы человеческих жизней.
— Наверняка он создал эту дрянь, чтобы у его дружков было побольше жратвы.
Шенна повернулась к нему.
— Если бы ты его знал, ты не сомневался бы, что он хороший. Но ты даже не хочешь попробовать. Просто ненавидишь их всех и всё.
Шон нахмурился и посмотрел на нее.
— Ты забываешь очень важный факт, Шенна. Они больше не люди! Они питаются от людей.
— Они люди! Ромэн и его последователи давно не кусают людей. Они хотят защитить смертных. Петровски и Мальконцы — вот те, кто нападают на нас.
Шон покачал головой.
— Эта синтетическая кровь только появилась. До того, как Драганести изобрел её, он кормился от людей точно так же, как и другие вампиры. Они — монстры, Шенна. Ты не можешь превратить их в святых.
Шенна вздохнула. Отец всегда был слишком упрямым.
— Имеются два разных видов вампиров — современные Вампы и Мальконцы…
— … И это — наша работа — убить их, — закончил за нее Шон.
— Может и есть доля истины в том, что она говорит, — сказал Остин, посылая джип в плавный поворот. — Я слышал Петровски по телефону. Он страстно ненавидит Драганести. И был некий разговор о двух темных группировках.
— Разборки у вампиров? — спросил Гаррет. — Было бы здорово!
Шон повернулся к дочери.
— Те взрывы в Роматэк, ты знаешь, кто за ними стоит?
— Это — Петровски и Мальконцы… Они хотят уничтожить всю синтетическую кровь, чтобы вынудить всех вампиров вернуться к привычному питанию и кусать людей.
Шон кивнул.
— Что еще знаешь?
— Ромэн и его последователи против этого. Они будут бороться, чтобы защитить нас.
Шон прищурился.
— В это трудно поверить.
— Эй, дайте им подраться, — сказал Гаррет. — Возможно, они уничтожат друг друга. Это серьезно облегчит нашу работу.
Шенна тихо простонала. Ромэн, Коннор, Ян и все Горцы рискующие жизнями в сражении? От этого ей стало плохо. Если бы только у нее был способ остановить начало войны.
Джип остановился у входа престижного отеля.
— Мы остановимся здесь? — спросила она.
— Ты остановишься, — ответил Шон. — И Остин останется защищать тебя. Гаррету и мне нужно уладить несколько дел.
Итак, отец собирается приставить ей сторожевого пса. Это усложняет возможность связаться с Ромэном.
— Возможно, я уже говорил прежде, — продолжил отец, — наша команда маленькая. Я ищу людей с достаточной парапсихической защитой и сопротивлением к контролю разума вампиром. Любой американец с такой способностью должен помочь своей стране и использовать свое умение на пользу общего дела.
Шенна с трудом сглотнула. Касалось ли обращение отца лично её?
— Я говорю это потому, что хочу твоего присоединения к моей команде.
Опа, он точно подразумевал ее!
— Ты хочешь, чтобы я убивала вампиров?
— Я хочу, чтобы ты защищала мир от демонов. Нас ничтожно мало, Шенна. И ты нужна нам. Я могу немедленно отправить тебя в ЦРУ и начать обучение.
— У меня уже есть профессия. Я — дантист.
Шон рукой отмахнулся от её слов.
— Это не призвание. Бог вручил тебе дар! Дар, чтобы бороться с проклятием человечества. Было бы глупо упустить такую возможность.
Работать на своего деспотичного отца? Это было бы настоящим проклятием. Инстинктивной реакцией Шенны на сообщение отца было отправиться прямиком в ад. Больше всего на свете она хотела быть с Ромэном. Но если она останется с Ромэном, отец наверняка сделает того целью номер один? В таком случае, будет лучше задержаться с отцом.
И что, если она не все знает о планах отца? Ведь она сможет предупреждать Ромэна обо всех проблемах, и он будет готов к любой неприятности.
А может она сумеет вовремя убедить отца, что хорошие Вампы действительно существуют. И возможно, самое время ей снова быть с Ромэном.
Если она откажется вступить в команду отца, он продолжит резню, убивая кольями ее друзей. Как ей жить после этого? Ромэн хорошо справлялся, защищая ее. Теперь ее очередь защищать его.
Джип всё еще стоял перед вращающейся дверью отеля.
Шенна глубоко вздохнула.
— Хорошо. Я подумаю о вступлении в вашу команду.
Ромэн внезапно проснулся от резкого вдоха. Сердце толкнулось в груди и ещё раз, пока не поймало ритм и не забилось ровно. Ромэн открыл глаза.
— Благодарение Господу! — пробормотал кто-то рядом. — Мы уж и не надеялись, что ты когда-нибудь проснешься.
Ромэн зажмурился и повернул голову в направлении голоса. Ангус стоял рядом с кроватью и хмуро смотрел на него. Вообще-то, несколько мужчин толпились вокруг его кровати. Жан-Люк, Коннор, Говард Барр, Фил, Грегори и Лазло.
— Привет, брат! — улыбнулся Грегори. — Мы волновались за тебя.
Ромэн посмотрел на Лазло:
— С тобой все нормально?
— Да, сэр — закивал маленький химик. — Благодаря вам. Вы и представить себе не можете, какое облегчение я испытал, пробудившись в вашем доме.
Ангус скрестил руки на груди.
— Один вопрос, как ты? Я слышал, что ты весь день бодрствовал?
— Да. — Ромэн сел и взглянул на прикроватные часы.
Кровь Господня! Солнце, должно быть, село более часа назад.
— Я проспал…
— Никогда прежде о таком не слышал, — заметил Коннор.
