— Какую сделку? — уточнил Петровски.
Ангус, Коннор и Жан-Люк приблизились к столу с подозрительными выражениями на лицах.
— Что ты хочешь больше всего на свете? — спросил Ромэн. — Больше, чем убийство Шенны Вэлан или нескольких шотландцев?
Петровски фыркнул:
— Хочу выдрать твое сердце и изжарить его на открытом огне.
— Хорошо, я дам тебе шанс. Мы уладим этот спор раз и навсегда. Только ты и я.
Ангус перегнулся через стол и зашипел:
— Что ты такое говоришь, парень?! Мы не разрешим тебе драться одному.
— Позволь сражаться нашим воинам, — присоединился Жан-Люк. — Это несомненная победа.
Ромэн прикрыл трубку рукой.
— Так лучше! Мы не будем рисковать ничьей жизнью.
Коннор нахмурился.
— Зато ты рискуешь своей собственной. Это недопустимо.
— Я правильно тебя понял, Драганести? — уточнил Петровски по телефону. — Ты сдаешь сам себя?
— Нет, — ответил Ромэн. — Я предлагаю поединок. Бьемся на серебряных мечах, пока один из нас не превратится в пыль.
— Что я должен за победу и за удовольствие заколоть твою задницу?
— Ты примешь мою смерть как оплату за безопасность всех моих служащих, моего ковена, горцев и Шенны Вэлан. Ты не будешь преследовать никого из них.
— Нет! — Ангус треснул кулаком по столу. — Ты не сделаешь этого!
Ромэн поднял руку, останавливая дальнейшие возражения друзей.
— Как благородно, мать твою, — глумился Петровски в трубку телефона. — Зато какое развлечение для меня, а? Я хочу победы для Истинных!
Ромэн задумался.
— Хорошо. Если я умру этим вечером, все разработки Искусственной Кухни для вампиров прекратятся. — Ведь он уже не сможет изобретать новые формулы.
— Это включает и вашу синтетическую кровь? — спросил Петровски.
— Нет. Синтетическая кровь спасает человеческие жизни. Разве ты не заинтересован в здоровых смертных, кишащих повсюду?
Петровски усмехнулся.
— Прекрасно. Я насажу на вертел твою задницу и положу конец паршивой Искусственной Кухне. В два утра в Центральном Парке, Ист Грин. Жду тебя там.
— Постой, — прервал Ромэн. — Мы не определились, что получу я, когда выиграю.
— Ха! Ты не победишь!
— Когда я выиграю, твои люди должны поклясться никогда не вредить никому из нас. Ни моим служащим, включая вампиров и смертных, ни Горцам, ни Шенне Вэлан.
— Даже так? Тогда твои люди в любом случае в безопасности, будешь ты жив или умрешь. Нечестно!
— Это мое единственное условие, — ответил Ромэн. — Если не хочешь упустить шанс убить меня и прикрыть Искусственную Кухню, ты согласишься.
Пока Петровски обдумывал сделку, Ангус и Жан-Люк суетились вокруг Ромэна.
— Что за дурь, mon ami? — прошептал Жан-Люк. — Когда в последний раз ты практиковался с мечом?
Ромэн не смог вспомнить.
— Ты тренировал меня более сотни лет. У меня все получится.
— Но не без практики, парень. — Ангус с негодованием посмотрел на него. — Ты слишком долго просидел в своей крошечной лаборатории.
— Exactement![11] — поддержал Жан-Люк. — Я пойду вместо тебя.
— Нет, — ответил Ромэн. — Я обратил тебя и не хочу рисковать твоей бессмертной душой.
Глаза Жан-Люка сузились.
— Вот в чем проблема! Ты все еще чувствуешь себя виноватым из-за нашего превращения?
— Черт тебя побери! — зарычал Ангус. — Это будет нашим выбором, если мы захотим рисковать своими душами. Какого черта ты себе напридумывал?
Ромэн проигнорировал их и снова заговорил по телефону.
— Приходим по одному, Петровски. Только ты и я, и только один выживет. Договорились?
— Да. Но только потому, что я все это время желал твоей смерти, более пятисот лет. Вспоминай свои молитвы, священник. Сегодня вечером ты умрешь! — Петровски повесил трубку.
Ромэн убрал телефон на место и встал.
— Ты не сделаешь этого, — вскричал Ангус. — Я не позволю!
Ромэн положил руку на плечо старого друга.
— Это мой выбор, Ангус. Я сохраню жизни моих друзей.
— Я — лучший фехтовальщик из нас. — Глаза Жан-Люка вспыхнули ледяным синим светом. — Я просто требую отправить меня вместо тебя. И это мое право!
— Не волнуйся, Жан-Люк. — Ромэн хлопнул француза по плечу. — Ты отлично меня обучил. Не я ли нанес роковой удар Казимиру?
Жан-Люк хмуро посмотрел на него.
— Только потому, что я прикрывал твою спину.
— Как-то ты не совсем правильно размышляешь, — прервал их Ангус. — Ты просто обезумел от того, что эта девчонка Вэлан оставила тебя.
Ромэн с трудом сглотнул. Была ли правда в словах Ангуса? Если бы Шенна была здесь, стал бы он так рисковать собой? Но ведь он не рассчитывал умирать, а планировал победить.
Уничтожение Петровски могло бы приостановить движение Мальконцев, но не положить ему конец. Он должен выжить, чтобы продолжать защищать своих людей.
— Я принял решение.
— Я тебя подстрахую, — заявил Коннор.
— Нет. Петровски и я договорились встретиться один на один.
— Он не выполнит соглашение, — ответил Ангус. — Ему нельзя доверять. Ты знаешь об этом.
— Я не буду нарушать соглашение. И ни один из вас не будет. — Ромэн посмотрел каждому из друзей в глаза. — Вы не знаете, где мы встречаемся. И вы не будете следить за мной.
Они ответили ему взглядами, полными отчаяния. Ангус открыл, было, рот, чтобы возразить.
— Поклянитесь мне, — Ромэн вмешался прежде, чем они стали возражать, — Что вы не последуете за мной!
— Хорошо. — Ангус оглядел остальных со скорбным видом. — Мы даем слово.
Ромэн направился к двери.
— Когда-то ты решил спасти целую деревню и в своей гордыне стал жертвой Казимира. Теперь ты решил спасти всех нас.
Ромэн застыл на полпути к двери и оглянулся на Ангуса.
— Это не одно и то же.
— Уверен? — прошептал Ангус. — Остерегайся, мой старый друг. Ты пал однажды от гордыни.
* * *
Шенна села в кровать и осмотрелась, пытаясь понять, где находится.
— Всё хорошо? — спросил Остин.
— Я… да. Я, должно быть, заснула. — Шенна была в гостиничном номере с двумя сторожевыми псами. Вскоре после того, как они прибыли, к Остину присоединилась молодая темноволосая женщина. Циферблат на часах у кровати показывал восемь двадцать. Вот черт. Она проспала слишком долго. Но после ночного бодрствования, она выдохлась.
— На улице уже темно?
— Конечно. — Остин кивнул на пиццу на столе между ним и напарницей. — Хотите есть?
— Спасибо.
Значит, Ромэн уже проснулся. И готовится к войне с русскими? Если бы только она могла с ним поговорить, убедиться, что у него все хорошо. Отец конфисковал ее сотовый. Она посмотрела на стационарный телефон на тумбочке у кровати. Все еще отключен. Остин выдернул разъем, как только они заселились. Ей, безусловно, не доверяли. И едва ли стоит жаловаться, ведь они правы. При первой же возможности, она собирается вернуться к Ромэну.
