— Я проспал…
— Никогда прежде о таком не слышал, — заметил Коннор.
— Возможно побочный эффект от препарата, который вы принимали? — Лазло склонился над ним. — Не возражаете, если я проверю ваш пульс, сэр?
— Действуй! — Ромэн протянул ему руку. Лазло обхватил запястье Ромэна и посмотрел на часы.
— Поздравляю, mon ami[10] — сказал Жан-Люк. — Твоя формула — это прорыв! Бодрствующие днем — это колоссально!
— Но я все равно загораюсь от солнечного света. — Ромэн осмотрел свою грудь, где был сильный ожог от солнца. Прореха в рубашке осталась, но кожа зажила. Теперь, рана переместилась внутрь, разрывая ему сердце. Элиза нанесла удар сотни лет назад, когда пыталась убить его. Сейчас из-за Шенны рана вскрылась вновь.
— Пульс в норме. — Лазло отпустил запястье Ромэна.
Как может быть что-то в норме, когда его сердце разорвано в клочья? Ромэн с трудом сглотнул.
— Шенна вернулась?
— Нет, — прошептал Коннор. — О ней никаких известий.
— Я пытался спасти ее, — хмурясь, сказал Фил. — Но они превосходили меня численностью.
— Проклятая команда Полицейского поста, — пробормотал Ангус. — Фил и Говард рассказали нам все про твое дневное приключение, пока мы ждали, когда ты проснешься.
Сердце Ромэна сжалось.
— Она присоединится к команде отца. И он обучит ее убивать нас.
Коннор сердито усмехнулся.
— Никогда не поверю этому!
Грегори замотал головой.
— Это на нее не похоже.
Ангус вздохнул.
— Смертным нельзя доверять. Я выучил этот жестокий урок. — Он с сожалением посмотрел на Ромэна. — И думал, что ты сделал то же самое.
Так и было, но Шенна снова наполнила его сердце надеждой. Когда Ромэн падал замертво, он не осознавал до конца случившееся, а теперь это не имело смысла. Кажется, всё определилось, Шенна захотела остаться с отцом.
А оставшись со своим отцом, предполагает, что она станет убийцей вампиров. Но зачем тогда ей предупреждать его об убийце за спиной? К чему пытаться спасти ему жизнь, если она хочет его смерти? Или надеется как-то помочь ему, оставаясь рядом с отцом? Может Шенна все же его любит?
— Мы были заняты, пока ты спал, — произнес Ангус. — Когда пробудились, в Лондоне и Эдинбурге был еще час ночи или около того. Так что по каждому телефону в этом доме мы телепортировали сюда многих моих людей. Хорошие новости: у нас теперь есть армия, внизу стоят двести воинов. Мы готовы к войне!
— Понятно. — Ромэн поднялся с кровати. Внизу собрались многие из тех, кого он лично преобразовал. Если сегодня вечером в они умрут сражении, что случится с их бессмертными душами? Он знал, что они хорошие ребята, но, тем не менее, они веками питались от смертных. Бог никогда не допустит таких тварей на небеса. И если единственной альтернативой была ад, то Ромэн обрек эти бессмертные души в ту минуту, когда преобразовал их. Это бремя вины слишком тяжелое, чтобы выдержать.
— Присоединюсь к вам через минуту. Пожалуйста, подождите в офисе.
Когда мужчины вышли, Ромэн оделся и прошел в свой кабинет, чтобы нагреть бутылку крови.
— Как твоя мать, Грегори?
— Нормально. Я только что вернулся из больницы. — Грегори нахмурился и сгорбился в кресле. — Она сказала, что заставила тебя поклясться уберечь меня и не допустить к участию в предстоящей войне. Но я — не трус, ты знаешь!
— Знаю. — Микроволновка звякнула, и Ромэн достал бутылку крови. — Но тебя никогда не обучали военному делу.
— Большое дело! — пробубнил Грегори. — Я не останусь в стороне.
Ромэн пил прямо из бутылки.
— У нас достаточно оружия?
— Мы приготовили колья и свои посеребренные мечи. — Ангус расхаживал по комнате, его килт развевался у колен в ритм шагов. — И еще взяли оружие на случай, если Петровски приведет на помощь смертных прислужников.
Телефон на столе Ромэна зазвонил.
— Легок на помине! — шептал Жан-Люк.
Ромэн подошел к столу и снял трубку.
— Драганести. Слушаю.
— Это Петровски. Не знаю, как ты смог войти в мой дом днем, но не вздумай попробовать когда-нибудь снова. С этого момента я нанимаю тридцать вооруженных охранников, и они будут стрелять серебряными пулями.
Ромэн сел за стол.
— Смотрю, тебя встревожила моя новая формула? Боишься, что мы придем и заколем тебя, пока ты спишь?
— Ты не найдешь нас, кровожадная svoloch! Есть и другие места, где можно спать днем. Ты никогда не сможешь нас найти.
— Я разыскал моего химика. Смогу разыскать и тебя.
— Оставь себе своего тупого химика. Мелкий слизняк оторвал все кнопки от кушетки. А теперь к делу, Драганести. Ты доставишь Шенну Вэлан сегодня вечером ко мне, или я продолжаю бомбить заводы и похищать твоих служащих. А в следующий раз я заберу одного из твоих друзей, и к тому времени как ты найдешь его, он превратиться в кучку пыли. Как тот Горец, которого я заколол вчера вечером.
Ромэн сжал пальцами трубку. Он не мог больше рисковать Горцами. И никогда не смог бы предать Шенну, даже если она предала его.
— У меня нет доктора Велан.
— Конечно, она у тебя. Я знаю, что она была в моем доме вместе с тобой. Ты отдаешь ее мне, и я прекращу взрывать Роматек.
Смешно. Петровски никогда не прекратит причинять неприятности. Ромэн в этом не сомневался. И знал, что будет защищать Шенну до последнего вздоха.
— Слушай, Петровски. Ты не будешь взрывать Роматек и не будешь похищать моих служащих, и не тронешь даже волосок на голове Шенны Велан, потому что не переживешь эту ночь.
Иван фыркнул.
— То лекарство, которое ты принял, помутило тебе рассудок!
— Моя армия насчитывает двести воинов, и мы найдем тебя сегодня вечером. А сколько у тебя людей, Петровски? — Повисла пауза. Ромэн знал из самых последних сообщений Ангуса, что русско-американский ковен может собрать примерно пятьдесят воинов, не более. — Я полагаю, — продолжил Ромэн, — что у тебя человек сто. Что все еще оставляет тебя в меньшинстве: два к одному. Ты готов заключить пари на то, кто сегодня выиграет в схватке?
— Ты!.. Вонючая svoloch!.. У тебя нет двух сотен людей!
— Мы телепортировали их из Великобритании. Но не верь мне на слово! Скоро увидишь воочию.
Петровски чертыхнулся по-русски.
— Мы можем поступить также, ты знаешь. Я приведу сотни людей из России.
— Слишком поздно. В России уже рассвет. Ты можешь позвонить, но никто не подойдет к телефону.
Ромэн услышал хохот своих друзей. Но вряд ли они найдут его следующую реплику забавной.
— Но поскольку ты находишься в безвыходном положении, я готов добровольно заключить с тобой сделку.
