Я ощущала себя почти пьяной, хотя не пила сегодня ни капли алкоголя. Просто мне было хорошо. Прикрыв глаза, вспомнила восторг полета, невозможную красоту мира под драконьими крыльями и еще почему-то — вкус поцелуя, отдающего клубникой. Я глубоко втянула воздух. Нестерпимо захотелось снова оказаться в небе, испытать этот восторг… расправить собственные крылья.
В себя я пришла от удара. Что-то будто ударило со всех сторон, и разом стало тесно.
Что… почему все такое маленькое?!
Между двумя домиками у нас целый палисадник и не то чтобы широкая, но вполне себе улочка, так почему я упираюсь в оба домика сразу?!
Ой… кажется, на палисаднике я сижу. Сразу на всем. И я снесла заборчик. Интересно, это он колется или все-таки розовый куст?
Хотя розы я, пожалуй, в чешуе бы и не заметила.
А еще у меня хвост в доме. Хорошо хоть в дверной проем вписался.
А крыльями я вообще по соседним домам скребу.
Крыльями! Ой, мамочки! У меня крылья!Это я что же — обернулась? Совсем-совсем?
Кое-как вывернув шею, я окинула себя взглядом. Ну… да. Совсем-совсем. Я даже некрупная, между прочим, драконица, если сравнивать с тем же Теем. Вообще даже маленькая, я бы сказала. Изящная такая серебристая драконочка. И крылья у меня шикарные! И…
И я застряла. Хвостом в доме, прочей тушкой раскорячившись между домами.
— Вот поэтому, — назидательно сообщил голос Тея откуда-то из-под моего крыла, — драконам и запрещено оборачиваться где-либо на территории академии, кроме полигонов и площадок на крышах!
— И что мне теперь делать?! — жалобно спросила я…
То есть хотела спросить.
Потому что в реальности из моего горла вырвался эдакий полурык-полустон, ни капельки не похожий на членораздельную речь.
Но Тей почему-то меня понял. Или просто догадался.
— Главное — не заниматься поджигательством!
— Ух ты! Мам, ты такая классная! — Лелькин голос послышался со второго этажа нашего дома. Я попыталась рявкнуть, чтобы она возвращалась в постель, но получилось снова только глухое ворчание. Как она вообще догадалась, что это я?!
— Лелиана! — хм, это у меня под крылом его окно, да? — Твоей маме надо успокоиться, иначе она навсегда тут застрянет, а ты не сможешь выйти из дома. Поэтому сейчас ты послушно идешь спать, а мы с твоей мамой пытаемся вернуть ей человеческий облик.
— Ну лаадно… — разочарованно протянула Лелька из своего окна. — Но потом она же меня покатает?
Я рыкнула снова, на сей раз даже не пытаясь говорить членораздельно, и ребенок, определенно догадавшись о чем-то, наконец втянулся обратно в комнату. Так-то лучше!
— Илль! А теперь тебе надо превратиться обратно…
Я заворчала. Вообще-то я бы хотела полетать. Я только что обернулась впервые в жизни! А он вот так сразу…
— Для начала тебе нужно выбраться отсюда, — мягко заметил Тей. Эй, он все-таки читает мои мысли?
— Они у тебя на морде написаны. И не рычи, сейчас у тебя вовсе не личико, а вполне себе морда. Кстати, очень красивая. Но вот здесь совершенно неуместная. Ты должна обернуться обратно, а потом мы пойдем на полигон и ты попробуешь обернуться снова. И полетишь! Обещаю. А сейчас — давай обратно. Ты должна быть совершенно спокойна. Вспомни, как медитировала. Слушай мой голос. Сосредоточься на внутреннем огне. Представь, как он наполняет каждую клеточку твоего тела… человеческого тела.
Тей продолжал говорить, говорить, и голос его звучал убаюкивающе. И под моими опущенными веками плясал огонь. Но был он не ревущим пламенем, а мирным костерком, у которого хочется погреть руки. Или огнем в камине, у которого так приятно вытянуть ноги…
Просторно и прохладно стало разом. А еще — колко. Проклятые розы!
Илль
Повернув голову, я осмотрела развешанные по остаткам куста клочья своей одежды и тихонько зарычала.
— Спокойно! — голос Тея стал куда дальше. — Я не смотрю! Бегом переодеваться — в ту одежду, которую совсем не жалко. И прихвати что-нибудь сменное… на всякий случай.
К полигону я шагала в старом спортивном костюме, зажимая под мышкой еще один.
— Я что, каждый раз буду одежду портить? Эй, ты же превращался вместе с одеждой!
Я заподозрила, что и для этого есть какие-то особые чары, о которых меня забыли предупредить. От огня-то я давно, сбегав к бытовикам, всю свою одежду зачаровала.
Тей вздохнул.
— На самом деле это тоже вопрос самоконтроля. Когда ты освоишь оборот в совершенстве — сможешь тоже превращаться с одеждой, а пока… возможны некоторые накладки. Поэтому, кстати, на должность преподавателя младших курсов у драконов чаще всего приглашают женщин. Парням-то не так страшно, а вот юные драконицы очень переживают в такие моменты.
— Их же все равно увидят все сокурсники! — удивилась я.
— В момент обратного оборота они отворачиваются. А преподаватель должен контролировать.
— Серьезно, отворачиваются?
— Ну разумеется, они подсматривают! Но все делают вид, что не догадываются об этом. Это хороший тон. К тому же о преподавателе юные девы все равно обычно переживают больше.
— А ты? — я подозрительно глянула на дракона.
— Что — я?
— Ты — подсматривал?
— Разумеется, нет! — он так гордо и нарочито-оскорбленно задрал подбородок, что я невольно хихикнула. — Как ты могла подумать!
Я фыркнула.
— Ну разумеется. А я тебе, конечно, верю!
Уже на полигоне Тей заставил меня отложить в сторону запасной комплект одежды.
— А теперь сосредоточься. Ты вышла на крыльцо… и испытала какие-то сильные чувства. Вспомни, какие. О чем ты думала в тот момент. Что вспоминала тогда.
Я послушно принялась вспоминать. Запах цветов из палисадников — нашего и соседских… на полигоне его нет, но можно представить. Звезды. Низкая луна. Чувство полета…
— Хочешь, я помогу? — услышала я вкрадчивый голос у самого уха, и в следующую секунду чужие губы накрыли мои. От неожиданности я сначала замерла, а потом… ответила. Раз уж сегодня я разрешила себе все…
И на этот раз поцелуй снова был настойчивым и требовательным. Как будто Тей о чем-то спрашивал меня — и ждал ответа. И от этого слабели коленки и…
Эй, это он что, решил, что я так размечталась о его поцелуях, что чуть не взлетела и аж в дракона превратилась?
Мысль отрезвила, и я толкнула Тея в грудь.
— Ну у тебя и самомнение! — высказала ему.
— А что, разве ты вспоминала что-то другое? — ничуть не смутился он. — Ну… тогда вспоминай дальше.
И отступил на несколько шагов. Видимо, желание слегка его побить было слишком явственно написано у меня на лице.
Или просто ожидал, что я вот-вот превращусь?
Интересно, что бы он делал, если бы я превратилась, так сказать, в процессе. Я, конечно, драконочка симпатичная и изящная, но розовый куст вот почил смертью храбрых. Не говоря уже о заборе.
Тьфу на него, в общем! Отвлекает только.
Я снова постаралась воскресить в памяти аромат цветов, звезды… и чувство полета.
И едва удержалась на ногах, когда осознала, что уже изменилась.
— Прекрасно! — Тей погладил меня по морде. — Ты прекрасна…
А потом он снова отошел — и спустя пару секунд передо мной уже стоял черный дракон. Куда крупнее меня, но теперь мы все равно были на равных.
Он повернулся передо мной, будто рисуясь, а потом взмахнул крыльями — и поднялся в воздух.
Я замолотила крыльями. Что-то здесь не так. Или у меня крылья слабенькие, или попа толстовата. Что, надо было есть капустный листик? Я забила крыльями еще отчаяннее, но только загребла ими землю.
И в этот момент прямо у меня в голове раздался голос.
“Ты что, вообразила себя воробьем?”
Что?!
То есть — ЧТО?!
Послышался смешок.
“А ты думала, драконы в воздухе переговариваются жестами?”
Отчаянно захотелось продемонстрировать какой-нибудь неприличный жест, и я даже попыталась закрутить крыло, как надо, но оно оказалось совершенно для этого не приспособлено.
