во второй длинный ржавый нож.
Она смотрела то на Орбана, то на незнакомцев.
— Помните меня? — Лев скинул капюшон и шагнул вперед, чтобы попасть в круг от слабого света свечи. Но девушка подалась назад. И тут Лена увидела за ее спиной на лавке возле пылающего очага девушку. Она плакала, закрыв лицо ладонями.
— Маша? Вы же Маша? — Лев сделал еще один шаг вперед. — Екатерина, ну вспомни же меня… — а потом осекся, поняв, что видел их фото, а не их лично, что подписывал он книги, которые продавались без него. Теперь, когда он пришел к ним, оказалось, что обе пропали несколько месяцев назад.
— Кто вы? — по сравнению с плачущей то ли от радости, то ли от страха подругой, Екатерина была настроена по-боевому, и нож бросать не собиралась.
Орбан, воспользовавшись минутой замешательства, прошмыгнул внутрь и встал рядом с девушкой, словно решив, что будет защищать их от врагов, которых сам и привел в этот дом.
— Вы из Москвы? — плачущая девушка, наконец, подала голос. — Точно? Вы не врете, что мы можем вернуться? Кто это все устроил? Мы еле выжили здесь, — ее плачь сорвался на крик-обвинение, но гости молчали.
— Мы с подругой тоже оказались тут из-за книги. Так что я понимаю вас, — тихонько шагнув вперед, Лена скинула капюшон и выдохнула. Екатерина сильно отличалась от местных: несколько кубиков современного средства сделали ее губы пухлее, чем это бывает в жизни. Носик, игриво вздернутый вверх, тоже был явной заслугой хирурга, а не наследственности. Отросшие корни говорили о том, что цвет кудрей тоже не был ее природным наследием. Вторая девушка выглядела скромнее и вполне могла сойти за местную, но только с хорошей кожей и зубами, коих здесь можно было по пальцам сосчитать.
— Кто вы? — рыжая воительница, держащая нож в нескольких сантиметрах от живота Льва, наконец выдохнула и опустила оружие. Орбан забеспокоился и хотел было выхватить его, но Лев моментально среагировал и выбил нож из рук Екатерины, оттолкнув коротышку в сторону.
— Черт вас подери, вы кто такие и зачем пришли? — недовольно закричала Катя, уронив свечу.
Лев прошел вперед, закрыл за собой дверь и, озираясь на Орбана, взял два табурета. Один подал Лене, на второй присел сам.
— Решайте, вернетесь вы с нами или нет. У вас на это есть ночь. Если позволите, вашего «маркетолога» я на ночь свяжу и сам лично улягусь спать с ним. Хотя бы вот там, — он указал на угол с соломой, где, по всей видимости, до этого спали члены семьи или скот. — Лена ляжет на лавку, а вы на свои полати, как привыкли. Нам просто нужно выспаться, а утром поговорим. Если вы будете против, мы уедем и не станем вас больше тревожить. Но у вас не останется больше шансов, — закончил Лев.
— Орбан, — Маша обошла всех, посмотрела внимательно на Лену, и, поняв, что девушка не врет, ведь тоже, как и они, выглядела намного лучше, чем здешние «красотки», закончила: — Орбан, прости, но нам нужно поговорить с сестрой. Я ее не узнала вначале. Если вы не против, погуляйте еще пару минут.
Лев моментально встал, позвал с собой мужичка, который уже ни черта не понимал, и, выпихнув того на улицу, вышел сам.
— Мы распряжем лошадь, поставим сани под навес. Да ведь, дружище? — донеслось до женщин из-за закрытой двери.
— Наконец-то это все закончится! Наконец-то мы вернемся домой, — Маша заплакала и обняла Лену. Через минуту к ней присоединилась и Катя, понявшая, что все это правда, что их испытания завершились.
Утром, отправив Орбана с новым мылом, получив от него деньги и пообещав, что через пару дней они никуда не денутся, девушки занялись приготовлением обеда. Лена с удовольствием слушала их рассказ и диву давалась, потому что их судьба, где они пришли только вот к этой избёнке и регулярному покупателю мыла, была много тяжелее.
— Вы помните то место, где проснулись? — перебил их рассказ Лев.
— Да, помним, это по другую сторону от Норфолка. В деревне. В доме, где жила старая сумасшедшая старуха с облезлой козой, — ответила Маша.
— И если бы мы были не вместе, я, наверное, с ума бы сошла, — серьезно добавила Катя. — Мы передумали все и вся, но не находили ни одного разумного объяснения происходящему.
— Это да. Я два дня просто боялась выходить из избушки, притворяясь больной. Старуха варила какие-то травы. Иногда запах был таким, что казалось, выпадут глаза. Но она поила нас и очень приятными травами, — Маша закончила накрывать на стол и сняла с огня котелок, который водрузила в центре стола на деревяшку.
— Чем вы питаетесь? — Лена с извиняющимся видом заглянула в котелок.
— Мясо, но его приходится покупать. Охотиться здесь нельзя, да мы и не умеем. Собрали осенью травок и каких-то корешков, похожих на морковь, взяли у старухи опару, вот из нее и готовим хлеб. Правда, на хлеб он похож только отдаленно, — ответила Маша.
— Если бы не та старуха… — Катя покачала головой и начала разливать по щербатым деревянным мискам похлебку с большими кусками мяса. — Хозяин дома — охотник хороший. Вот у него и берем мясо. Я уже и коптить научилась, и солить в деревянных бадьях. Раньше я это только по телевизору видела, да в книгах читала. О таких же, как мы…
— Да, а мы проснулись посреди леса и долго не могли понять, что и где. Но вы же здесь намного дольше, — ответила Лена.
— Это вторая зима, — Маша чуть не заплакала, когда вспомнила о начале их пути в этом месте. — Первую мы еле пережили, но остались благодарны бабке. Сейчас раз в месяц ездим к ней с подарочками. И на деле она оказалась не такой и сумасшедшей.
— Вы уверены, что проснулись там, а не она притащила вас откуда-то из леса? — спросил Лев, и по выражению на лице Лены понял, что она хотела задать тот же самый вопрос.
— Уверены. А зачем вам это? — удивилась Катя. — Она нидуром орала, от этого я и очнулась. Кричала, что мы забрались как-то в ее закрытую избушку, потом обещала позвать людей, чтобы нас сожгли, потому что мы ведьмы.
— И как же вы спаслись? — Лена представила то, что пережили девушки, и покачала головой. Их история могла быть такой же плачевной, если бы не леди Марисан, под карету которой «случайно» угодила находчивая Аня.
— Сказали, что нас ограбили, и мы ночью стучались в домишко, но никто не открыл. А потом
