И она действительно это сделала, как ни удивительно. Милая, храбрая, нежная Дениз. Истребительница демонов.
Когти отцепились от его рук, и чудовище опустило голову, глядя вниз, будто бы стыдясь. Спейд не колебался. Он притянул её в свои объятия, с иронией отмечая, что в том образе, который она выбрала, вырвав его прямо от того страшного Кануна Нового года, теперь они были одного роста.
— Всё в порядке, любимая, — повторил он, поглаживая её. — Всё закончилось. Теперь ты можешь вернуться ко мне, Дениз, возвращайся…
В течение нескольких минут, которые потребовались источавшему сильный запах крови Натаниэлю, чтобы подползти к телу Раума, превратившегося в одни кости из-за прибоя, Дениз снова стала собой. Спейд поставил одну ногу на останки демона, стянул с себя рубашку и накинул на неё. Большая часть её одежды была разорвана за рамки приличия во время битвы с Раумом или же из-за того, что её тело тогда значительно увеличилось в размерах.
— Спейд, — прошептала она, наконец, и слёзы сверкнули в её взгляде. — Ты меня узнал. Даже в таком виде, ты узнал, что это я.
— Конечно, узнал, — ответил он, крепко обнимая её. Подавляющее облегчение охватило его, смешиваясь с радостью, когда паника последних нескольких часов отпустила свой захват. Дениз в безопасности. Она цела. Большего от жизни ему и не надо.
— Я не могла этого сделать, — тихо сказала она. — Прости, что заставила тебя волноваться, и за то, что ударила Оливера, но я не могла отдать ему Натаниэля. Это уничтожило бы во мне что-то, что я отказывалась терять, и я не могла рисковать, если бы Раум решил отомстить тебе за те соляные бомбы.
— Я не хочу говорить об этом сейчас. — Да, он всё ещё был расстроен тем, что она рисковала собой так опрометчиво, но не хотел ругать её в данный момент. Он был чертовски рад, что она жива.
Она сделала глубокий прерывистый вздох.
— Спейд…метки теперь у меня навсегда. Только Раум мог снять их, а он мёртв. Я не могу умереть такой, какая я есть сейчас, если только ты не воткнёшь кинжал из кости демона мне в глаз, но я такой и останусь. Если ты не можешь быть со мной, когда я…оборотень, я пойму…
— Глупенькая девочка, — оборвал он её, отстраняясь, чтобы заглянуть в её светло-карие глаза. — Согласно тому, что ты только что сказала, ты сейчас в большей безопасности, чем когда-либо могла бы быть, даже вампиром. Так что я не буду издеваться, если ты иногда будешь менять форму. Можешь превращаться в зомби, вервольфа или снова кошку. Всё, что нафантазируешь. Я по-прежнему буду здесь и по-прежнему буду безумно любить тебя.
Она горячо обняла его.
— Я так люблю тебя, — прошептала она.
Спейд вернул ей объятие с той же страстью, а чувства радости и облегчения стали ещё глубже. Он был совершенно искренен в том, что сказал. Если Дениз была бы вампиром… ну, серебро легко найти, а вот кинжал из демонской кости? Единственный, который он знал, ещё торчал в глазнице трупа Раума, и Спейд размолет останки демона в пыль, чтобы из них нельзя было сделать нового оружия.
Всё ещё прижимаясь к нему, Дениз рассмеялась.
— Натаниэль может показать мне, как лучше контролировать обращение, но даже если и так, тебе никогда больше не придётся беспокоиться, что я снова превращусь в кошку. Ты не знал? У меня на них аллергия.
Прим. переводчика:
*Ла-Кондами́н — один из десяти районов Монако.
Дениз положила букет цветов на могилу. Цветы в нём были смешаны с сосновыми шишками. Она знала, что он бы оценил их больше, чем сирень, тюльпаны или розы.
Она оглядела кладбище. Весна определенно была в полном разгаре, прикрывая голые ветви деревьев обратно в листовые пальто. Земля под ногами казалась мягкой. Согретой солнцем. Не жёсткой и холодной, какой она была в тот день, когда она похоронила его.
— Привет, — тихо сказала Дениз, утирая слезу и прикасаясь к камню с выгравированными словами «Рэндольф Макгрегор. Любимый сын и муж».
— Я хотела сказать тебе, что у меня кое-кто есть. Ты с ним встречался раньше. Его зовут Спейд. Да, я знаю, вампир, верно? Мы вместе не так долго, но иногда…ты просто знаешь это. Я знала с тобой. Я говорила, что всегда буду любить тебя, и я буду.
Дениз сделала паузу, чтобы вытереть ещё одну слезу.
— Я и его люблю и знаю, что это правильно. Может быть, всё слишком скоро, но это правда. И я знаю, что тебе бы очень не понравилось то, что я сделала с собой с тех пор, как ты умер, так что я хотела сказать тебе, что отпустила чувство вины и страха. Когда я буду вспоминать о тебе, Рэнди, я буду улыбаться, а не плакать. Ты — часть меня. Одна из лучших частей. Я просто хотела сказать тебе это.
Она встала, ещё раз проведя ладонью по камню.
— И если ты встретишь кого-нибудь по имени Гизельда, — прошептала она, — скажи, что она тоже всё ещё часть Спейда. Красивая часть. Пожалуйста, поблагодари её за это.
Дениз коснулась пальцами губ, целуя их, а потом приложила их на его имя.
— До встречи.
Слёзы высохли к тому времени, как она подошла к машине, у которой ждал Спейд, но то не были слёзы печали. Они были тёплым воспоминанием, и когда Дениз вошла в объятия Спейда, она улыбалась.
— Готова, любимая? — спросил он, целуя её в макушку.
Ей не нужно было оглядываться назад.
— Да, я готова.
Натаниэль опустил стекло на заднем сиденье.
— Теперь я встречусь со своей семьёй?
Он спросил это с такой надеждой, что Дениз расплылась в улыбке. После этого они собирались ехать домой к её родителям, где Дениз представит Натаниэля оставшимся членам его семьи, хоть и далёким по степени родства.
И она заново представит Спейда родителям, как их нового зятя. Они поженились уже дважды за последние две недели. Один раз с судьёй, а во второй в вампирском стиле, порезав ладони и объявив себя супругами перед Кэт, Кости, Альтеном, Яном, Менчересом и призраком, которого Дениз всё ещё не видела. Этот брак мог и не быть признан обществом вампиров, так как Дениз нельзя было обратить в одного из них, но для Спейда это было важно, поэтому остальное её не заботило.
— Теперь ты встретишься с нашей семьёй.
