мощь духа, готового защищать даже таких никчемных созданий, как она.
Вайша ощетинилась, коротко рыкнула и бросилась на отшельника, и он выставил вперед свой сук наподобие меча, метясь в глаза животному.
− Святые небеса, защитите! – причитала Камрит, в кровь обдирая ногти, елозившие по шершавой коре, но рев раненного животного заглушил ее слабый голос.
Дергая головой, разъяренная Вайша попыталась ударить отшельника лапой, а тот ускользнул в сторону, отчего острые когти лишь зацепили плечо. Падая на траву, Манти Ош хотел вогнать обломок сука в живот хищнику, но смог пробить лишь толстую шкуру и еще больше разозлить большую кошку.
Нечеловеческим усилием отшельнику удалось провести удачный захват шеи животного и крепко сдавить Вайшу. Еще несколько жутких мгновений зверь хрипел и терзал когтями спину Оша, пока он со сдавленным стоном не согнул мохнатую голову вбок, ломая позвонки.
Годы изнурительных физических нагрузок оказали неоценимую пользу в неравной борьбе. А быть может, сам Дух первого жителя долины, почтенного Манти Хара руководил этой схваткой, оказывая незримую поддержку любимому ученику…
Бывший рыцарь рухнул на землю, чувствуя, что силы полностью покинули уставшее тело. Он сделал все, что мог. Он убил одну из самых опасных и хитрых бессловесных тварей Инсекты, чтобы спасти свою женщину.
«Прости меня, обитатель леса, что не мог иначе остановить тебя».
Словно расслышав его мысленное обращение, Вайша перестала скрести по земле лапами и затихла, окончательно испустив дух.
И тогда вместе с расслаблением пришла невыносимая боль в плече и разодранной спине Манти Оша, – он привстал на колени, прижимая ладони к боку, чтобы хоть как-то остановить поток крови.
− Милый, хороший мой. Ты жив… Я сейчас тебе помогу, – Камрит бросилась к нему, разрывая на себе одежду.
Она судорожно всхлипывала и болтала при этом, как испуганная манкана:
− Я испугалась, что умру, но еще больше боялась, что погибнешь ты. И все из-за меня. Все твои беды из-за меня.
− Зачем… ты… ушла от меня так далеко? – с трудом прошептал Манти Ош.
− Я думала, так будет лучше. Я не хотела больше мучать тебя. Я тебя люблю.
− Я тоже люблю тебя.
− За что же… за что ты можешь меня любить… О-о! Теперь я уже не боюсь умереть… только… только бы успеть перевязать тебе руки, ах, и спина. Бедненький мой, это все я виновата. Я дрянная, ничтожная, самое скверное существо. Ты обязан спасти мою душу, раз сберег тело.
Теперь Камрит смеялась вперемешку с рыданьями, и Манти Ош улыбнулся, чувствуя, как увлажнились собственные глаза.
− Ты дала мне радость. Просто видеть тебя и слышать – было радостью. Я подглядывал за тем, как ты купаешься голышом и ласкаешь себя сама у воды, подслушивал твои песенки, когда ты садила цветы, считал тебя испытанием на пути добродетели и все это время отчаянно желал.
− Ах, милый! Ты совершил недостаточно грехов, чтобы так тяжко каяться, – утешала Камрит.
Она неумело обматывала Оша обрывками платья, то и дело целовала его щеки, нос, брови, виски, говорила всякую ерунду и смех мешала со слезами. Нужно было возвращаться в долину и надежнее обработать раны, но Манти Ош медлил, осторожно обнимая маленькое податливое тело, ощущая его тепло и хрупкость.
Зачем он прежде отказывался от такого чуда? Разве не может истинная любовь сотворить больше добра, чем самоотречение и аскеза?
Повинуясь порыву нежности, Ош сильнее прижал Камрит к себе, а когда та застыла в изумлении, склонился к ней, чтобы поцеловать в ответ соленые от слез губы. И она замерла, прикрывая глаза, боясь спугнуть давно вымаливаемое счастье.
Наконец Манти Ош мягко отстранил от себя Камрит, давая знак, что хочет подняться.
− Пора вернуться в безопасное место. Вторую битву здесь я не переживу.
Поддерживая друг друга, они спустился по склону в знакомые лимонные рощи, покрытые ночным мраком. Манти Оша мучила жажда, да и Камрит выбилась из сил. Растянувшись на траве у родного ручья, они с наслаждением пили воду, заново удивляясь ее вкусу и свежести, а немного передохнув, снова двинулись к дому.
Уно улыбался во сне, кажется, его посетили добрые виденья. Услышав шорох рядом с хижиной, Магрит проснулась первой, взяла со стола плошку с тлеющими углями и осторожно выглянула из-за дверей. Надтреснутый голос Манти Оша ее успокоил:
− Мы вернулись. Я нашел ее и больше никогда не потеряю.
− Вы ранены? Господи, да вы весь в крови!
Магрит помогла отвести отшельника на его половину дома, а Камрит принесла глиняный сосуд с водой и широкую миску, чтобы омыть своего спасителя. Так же ловко незадачливая беглянка растерла целебные травы и приготовила повязки.
Укрытый по плечи лоскутным одеяльцем Манти Ош кротко следил за перемещениями своей послушницы по комнате. Магрит сразу поняла, что между этими людьми установились новые, совершенно особые отношения. Так можно ухаживать только за самым дорогим существом, которому всецело доверяешь и боишься потерять. Понимая, что от нее больше не требуется никакого участия, Магрит тихо удалилась к себе.
Отшельник поправлялся удивительно быстро, но только через два дня смог надолго выходить из хижины, зато Уно совсем окреп и охотно выполнял всю его прежнюю работу – ловил рыбу в тихих заводях близ реки, проверял старые ловушки на птиц и лазил на деревья за плодами. Маленькой компании не приходилось голодать, – Мантихара всегда была щедра к своим жителям.
Но как только к бывшему рыцарю полностью вернулись силы, у вечернего костра был собран небольшой совет. Все высказали свои планы на ближайшее будущее, и у каждой пары они оказались сходными. Магрит и Уно возвращаются в Кормаксилон проведать Семью, и, возможно, останутся там навсегда.
Манти Ош с подругой решили добраться до поселка Изгоев, чтобы попробовать себя в роли миссионеров. Магрит восприняла это заявление с большим сомнением.
− Зачем вам покидать долину? Под началом Баруша живут настоящие головорезы, вы очень рискуете.
− Вдвоем мы все одолеем! – на щеках бывшей куртизанки расцвел румянец, глаза блестели решимостью следовать за своим спасителем даже в пекло.
− А ты не думаешь, что прошлые увлечения живо напомнят о себе и разлучат вас? – тихо спросил Манти Ош.
− Теперь все иначе! – пылко шептала Камрит, не сводя взора с лица учителя. – Я знаю свое сердце, и не оступлюсь. Впервые в жизни я видела, как мужчина был готов умереть за меня, а не бросил в беде, спасая свою шкуру. Я никогда этого не забуду, никогда не предам друга и… мою любовь.
Манти Ош с нежностью посмотрел на красавицу, что сидела рядом, крепко держа его руку. Он не собирался указывать ей, как поступать, и даже смирился в душе, что Камрит уйдет, найдя более подходящую партию. Сам он тоже стал будто другим, многое понял и принял за
