столом.
«Сегодня и отныне», – поет она. Воздух пропитан мукой. И сладким ароматом свежеиспеченных булочек.
Я подпеваю ей.
Я чувствую, как слова вибрируют в моем теле, минуя боль и страх.
Когда-то я хотела сделать это, чтобы доказать, что Источник – это ошибка, но мой план слишком походил на план Дитера. Я хотела пойти против контроля, который они навязали нам. Хотела доказать то, что показала мне Хольда, что мы можем получить доступ к дикой магии, не прибегая к злым жертвоприношениям, которые, говорят, будто мы совершаем. Показать, что дикая магия более могущественна.
Но сейчас, в этот момент, я делаю это для того, чтобы спасти мужчину, которого люблю, и Лизель, и всех ведьм, и жертв террора.
Я делаю это, чтобы вернуть себе себя, потому что меня жестоко уничтожили.
«Я говорю “нет”, силе Источника.
С душой разбитою, теперь я жду,
Чтобы вершить самой свою судьбу».
Я вырос на рассказах о Дикой охоте. Как рассказала мне мачеха, укладывая нас с Хильдой в постель, охота предвещала войну и смерть. Армия свирепых тварей пронесется по землям, преследуя драконов, и если ты увидишь Охотников, то сойдешь с ума, или тебя заставят присоединиться к их войне и уничтожениям, или они могут просто убить тебя ради забавы. Лошади, на которых они ехали, были большими и демоническими, с красными глазами и копытами острыми, как мечи. Хильда ненавидела эту историю, и она умоляла маму сказать, что все это ложь, но каждый раз, перед тем как моя сестра засыпала, я цокал языком, издавая звук, похожий на стук лошадиных копыт, чтобы поддразнить ее. Мама всегда предупреждала меня, что, если буду продолжать хулиганить, Дикая охота придет за мной.
Я никогда не думал, что все это правда.
До сих пор.
Лошади, которые везут нас, крупнее тех, что я видел прежде, но их глаза светятся янтарем, а не дьявольским алым цветом. К тому времени как Бригитта приводит меня, Лизель и Корнелию к месту, где нас ждут лошади, большинство стражников уже сидят верхом. Теперь я понимаю, почему Дикая охота имеет столь грозную репутацию. Это не все стражи, которых Источник может предложить, но те, кто собрался здесь, свирепы, одеты в полное боевое облачение, их доспехи скреплены кожаными ремнями, а их копья и мечи сверкают.
Корнелия садится на белого жеребца и направляется к первому ряду собравшихся войск. Бригитта подводит меня к вороной лошади с позолоченными копытами. В ее длинную гриву вплетены стеклянные бусы, которые не издают ни звука, даже когда кобыла трясет головой. Бригитта отступает, когда я протягиваю руку к лошади. Та принюхивается, воздух наполняется ароматом клевера, но затем кобыла низко наклоняет голову, позволяя мне погладить ее по носу.
Я оглядываюсь на Бригитту, которая вздыхает с явным облегчением.
– Она позволит тебе поехать на ней, – говорит она, будто это не было ясно до настоящего момента. Я начинаю спрашивать, что ее так беспокоило, но Бригитта подходит ближе. Вокруг нас топчутся кони, выдыхая клубы пара в холодный ночной воздух.
Бригитта приближается ко мне и прижимает губы к моему уху, стараясь, чтобы только я расслышал ее слова.
– Это Скоксе, – шепчет она. – Самая быстрая и самая умная лошадь из всех, какие у нас есть. Наши люди будут сосредоточены на сражении. Ты, Отто Эрнст, не наш воин. Ты ее воин. – Бригитта бросает на меня многозначительный взгляд, когда отступает, и я прекрасно понимаю, что она имеет в виду – один человек на быстром коне может добраться до Фрици быстрее, чем целая армия, если представится такая возможность. Бригитта и Хильда общаются, моя сестра, должно быть, рассказала ей, что я планирую сделать.
Я запрыгиваю в седло Скоксе и чувствую под собой силу лошади, которой не терпится ринуться вперед. Бригитта садится на своего коня – пятнисто-серого, с красным кожаным седлом. Бригитта поднимает руку, и среди собравшейся армии воцаряется тишина.
– Этой ночью мы защитим Источник, покинув его. Мы защитим магию за пределами нашей земли. Этой ночью, – кричит она, и ее голос звенит, – мы двинемся в бой!
Она смотрит на меня, сверля меня взглядом, и опускает руку. Я хватаю поводья Скоксе и упираюсь пятками в ее бока. Бойцы устремляются к окраине Источника. Меня захлестывает со всех сторон грохот копыт, запах петрикора и мягкой земли, сыплющейся из-под копыт, резкий перепад температуры от тепла к холоду, когда мы въезжаем в Черный Лес.
Я внезапно являюсь частью чего-то большего – странной Дикой охоты с почти сотней воинов и могучих коней, – и в то же время я совершенно один. Я льну к Скоксе, мои руки сжимают ее холку сильнее, чем поводья, и я доверяю лошади, когда мы мчимся вперед. Я щурюсь от темноты и ветра, и мне кажется, что в мире нет никого, кроме меня, моей лошади и нашей цели. Скоксе не скачет галопом по Черному Лесу, она летит. Я прижимаюсь головой к ее шее, чтобы меня не выбило из седла ветками, но лошадь хорошо знает Лес. Скоксе без колебаний перепрыгивает через текущую воду, лавирует между деревьями и продирается сквозь подлесок.
Когда мы въезжаем на опушку, я узнаю дорогу, на которой мы встретили Йоханна и Дитера. Копыта Скоксе хрустят по свежевыпавшему снегу. Всего за несколько минут мы добираемся до тропинки, минуем старый разрушенный замок и направляемся к окраине Баден-Бадена. Хотя Скоксе вырвалась вперед, остальные догоняют нас здесь.
Батальон охотников угрюмо стоит вдоль дороги, ведущей в город. Баден-Баден недостаточно велик, чтобы его можно было окружить такой стеной, как Трир, но солдаты стоят как барьер, их черные плащи развеваются, серебряные эмалированные значки блестят в лунном свете.
Я натягиваю поводья Скоксе, останавливая нетерпеливое животное, и наблюдаю за хэксэн-егерями. Остальные воины вокруг меня делают то же самое, осторожно приближаясь с оружием наготове. Охотники не имеют права здесь находиться, мы далеко от епархии и влияния архиепископа. Кроме того, Йоханн сказал, что в Трире царят беспорядки – почему они не воспротивились, когда Дитер повел их сюда, на южные окраины империи? Моя рука опускается на рукоятку меча, но я пока не вынимаю его.
Почему они не двигаются?
Подняв глаза, я встречаюсь взглядом с Бригиттой. Она наблюдала за мной, надеясь, как мне кажется, что я смогу объяснить это странное поведение. Я подталкиваю Скоксе, веду перед отрядом, и Бригитта поднимает руку, приказывая остальным держаться позади, когда я один приближаюсь.
Люди, стоящие перед нами, молчат,
