лице, потому что мрачно заметил:
– Лютик, ни один женатый дракон не оставит семью больше чем на сутки. И то – в крайнем случае!
Летящий рядом дракон, хохотнув, добавил:
– Наши жены не ночуют в холодных одиноких постелях!
Хитрят чешуйчатые, ой, хитрят! Причина такого их отношения к своим супругам очевидна. Я подозрительно и насмешливо посмотрела на мужа. Вот уж повезло встретить ревнивых собственников…
Мой дракон смешно закатил глаза, изображая досаду.
– До вечера! – наши сопровождающие махнули крыльями и, развернувшись, удалились.
Стей взял курс влево и теперь летел над долиной, иногда едва не касаясь выступов горы. Меня же заинтересовали пещеры: часть из них украшали небольшие, а кое-где и огромные красные флаги.
– А зачем здесь флаги? И почему не у всех? – сразу поинтересовалась я.
Муж, резко спикировав, приземлился на широкую площадку возле одной из пещер. Рядом с входом реяло на ветру довольно приличных размеров полотнище. Поставив меня на ноги и сменив ипостась, он, наконец, ответил, тягуче медленно, будто с удовольствием перекатывая слова во рту, смакуя:
– Это не флаги, а знаки семейного статуса. Я же говорил: не каждый дракон имеет право носить красный цвет или украшать им свое жилище.
Я невольно улыбнулась, услышав нотки гордости и самодовольства в голосе дракона, получившего это право.
– Привет, соседи! – гаркнули справа от нас.
Резкие черты лица Стейнара скривила кислая фальшивая улыбка. Он неторопливо обернулся и без энтузиазма приветствовал соседа:
– Привет, Саймар! Знакомься – это моя Лютерция!
Продолжить разговор мне не дали, Великий и Ревнивый, подталкивая меня в спину, поспешил к входу в пещеру. Скрывшись с чужих глаз, он почти приказал:
– Так, появится время, первым делом благословишь Саймара!
– Почему именно его? – удивилась я и осторожно предположила: – У него несчастная любовь?
– Нет, он наш сосед!
– Не улавливаю связи! – начала раздражаться я.
Сложив руки на груди, он тоскливо и как-то обреченно ответил:
– Мой троюродный братец холостой, одинокий, нудный, и после работы делать ему нечего, как правило. Его не выносит ни одна драконица клана, а тут… ты. Придется мне терпеть его общество, а тебе – вонь!
– Может, прямо сейчас попробуем проверить? – испугалась я таких перспектив. – Вдруг повезет…
– Вряд ли! – разочаровал Стейнар и сразу поспешил предупредить: – Но ты не стесняйся проверять его почаще. Вдруг найдется какая-нибудь ду… хорошая женщина…
Укоризненно посмотрела на Стейнара и ткнула в бок.
Войдя в свой новый дом, я обомлела. Красный цвет присутствовал везде! На гобеленах, коврах, вышитом покрывале, лежавшем на огромной кровати, обитых парчой стульях и креслах. И еще – на невероятно легких женских нарядах из воздушной струящейся ткани, разложенных на сундуках, стоящих вдоль стен.
– А когда ты успел здесь все украсить… таким знаковым цветом? И купить? – заподозрила я неладное.
Муж скользнул ладонями по моим плечам, заключая в объятия, и прижал к себе:
– Это не я, любимая! Это моя мама с тетками и подружками постарались. Все сшили для тебя сами… на первое время.
– То есть они все знают, что ты… что я… что мы… – Я не знала, как высказаться, потому что мысли опережали одна другую.
Его нос коснулся моей макушки и согрел дыханием.
– Да! Весь клан знает, что от моего лица именем Сапфировых на тебя заявлено право. И сейчас те, кто нас встречал, объявят всем в нашей долине, что мы – истинная пара, полная, что ты – моя избранная, а не только любимая женщина.
– Ох… – только и смогла выдохнуть я.
До меня сейчас в полной мере дошло, как бы я здесь жила, если бы не любила сама, а тем более не была бы избранной. Бездетная, не любящая мужа фея в замкнутом мирке драконов, где каждый брат, сват, дед… Это не с подружками на досуге обсуждать – что да если…
Я испугалась до темных, так что горло перехватило, и пролепетала:
– Ты готов был пойти на такое? Использовать вторую часть вашего закона Древних? – Руки мужа давили стальным кольцом. – Лишить себя и меня всего? Обречь на жизнь здесь?
– Я не…
– Там, в цветочной долине, счастливые семьи, благодать и дети… а я была бы изгоем, – оборвала его, холодея внутри, и само собой вырвалось неизбежное: – Как всегда!
Потом мы молча стояли несколько долгих жутких мгновений, пока, наконец, Стейнар прохрипел:
– Драконы любят только раз!
– Забрать все светлое у того, кого любишь? Это, по-твоему, любовь? Отпустить на свободу, отказав себе в счастье, но подарив его любимому, – вот это любовь! – Еще немного, и я разрыдаюсь.
– Ты выделяла одного меня! И все это отметили! – глухо оправдался он.
– Но ты не мог знать точно, что я захочу, откликнусь…
– Мы следили за тобой, а ты невольно всегда смотрела на меня. Не замечала Сеффрата или Сафира, а они всегда дышали тебе в затылок. Можно сказать, стояли за твоим плечом. И только меня ты всегда находила взглядом, где бы я ни стоял, откуда бы ни наблюдал за тобой, и смотрела… смотрела… смотрела, выпивая мою душу до дна, – прорычал Стейнар мне на ухо.
Его объятия почти душили меня, словно забирали свободу.
– Думала, ты гипнотизируешь меня, – жалобно пискнула я.
– Нет, это ты меня с ума сводила! – прошелестела ярость голосом моего дракона. – Мои сны – желто-зеленого цвета, как твои глаза. Мои кошмары – золотые и пахнут ветром и цветами, как твои волосы, а руки…. мои ладони каждое утро были в крови, так хотелось потрогать твою кожу, коснуться, а ты…
– А что я? – испугалась я такого мужа.
– А ты тренировалась флиртовать на демонах, вампирах и оборотнях. Виляла задницей, как демоницы, училась грации у эльфиек, играла голосом, как человечки, и стреляла глазками, как твоя Невель… и шарахалась от меня.
Какой облом, неужели мои попытки вести себя как женщины Раша были столь очевидны для других?!
– Я просто…
– Я помню! Ты хотела замуж и мечтала о любом покладистом мужчинке! – с отвращением словно выплюнул он.
– Ты задушишь меня, – взвыла я, пытаясь выбраться из рук взбешенного мужчины.
Он замер, медленно, с трудом, ослабил хватку и выпустил меня из своего плена. Я метнулась в сторону, подальше.
– Прости меня! – прохрипел Стейнар, пальцами взлохматив ежик черных волос, потом потер смуглое лицо. – За все прости!
– За что?
Я машинально растерла плечи, на которых однозначно появятся синяки, а он двинулся ко мне, как привязанный. В первый момент я чуть не дернулась сбежать, но феиды верные, прямые и, нет, не бесстрашные, но опасность встречают лицом к лицу. Да и куда сбежишь от себя? Любовь – она такая, глупая, доверчивая, до последнего вздоха верящая…
– Я причинил тебе боль… нечаянно. Прости меня, – тихо повторил Стейнар.
Он опять невольно давил на меня всей массой, харизмой, мужественностью и, как мне показалось, – одиночеством. Такое чувство всегда у меня самой было: вроде среди знакомых феид, а на самом деле – одна.
Муж поднял руку и неуверенно погладил кончиками пальцев мое
