Флориан первый прервал поцелуй, чуть шевельнул пальцами, лениво так шевельнул, но меня накрыла плотная магическая завеса. Как я не пыталась ее разрушить, ничего не получалось. Флориан улыбнулся. Прядь волос упала ему на глаз.
— Все закончится быстро, Вив, — легкомысленно пообещал он.
— Ты мне за это ответишь! — вопила я, стуча по завесе кулаками. — Если тебя не убьет Элрик, убью я!
Флориан и Элрик встали напротив друг друга и все закончилось буквально через одно мгновение. Флориан каким-то поистине дьявольским разворотом ушел из-под удара меча Элрика, лишь взметнулись длинные черные волосы, и быстро вышиб меч у короля из рук. Сверкнув на солнце, он отлетел в траву. Элрик изумленно вскинул серебряные брови, словно не веря, а затем откинул голову и громко расхохотался.
— Не тратил времени даром в своей роще? — спросил он, отсмеявшись.
— Как видишь, — бросил Флориан.
Я так удивилась, увидев короля смеющимся, что даже оставила попытки освободиться.
— Позовите жреца, — велел Элрик, а потом кивнул Флориану: — Веди сюда девчонку.
— Я думаю, она сможет отказаться от своих обетов и так, — хмыкнул Флориан.
Через пару минут я была свободна. В прямом смысле. Недовольный жрец, выслушав наш отказ от брачных обетов, пробормотал что-то в духе «раньше такого не было», и прошествовал к накрытым столам. Там уже отмечали остальные, шутя, что не видели раньше таких быстрых браков. Я решила разыскать Идриль, чтобы поговорить с ней, но Элрик попросил меня остаться. Он рассказывал лесным эльфам полную версию истории, в которой я и Флориан предстали в виде освободителей и спасителей, друзей гномов и волшебников хоть куда. Я скромно стояла рядом с Флорианом. Внезапно эльфы стали один за другим падать на землю. Прямо там, где стояли. Бокалы и еда выскальзывали из их вмиг ослабевших пальцев. Покачав головой, я развернулась и направилась прочь от замка, прочь от эльфов, прочь из Лоссэ Таурэ.
— Что, даже не будешь никого спасать? — полетел мне в спину веселый голос Флориана.
— Ты с этим справишься лучше, — обернувшись, ответила я. — Что, все-таки не смог устоять и не поквитаться за двести лет заточения?
— Я всего лишь боялся, что Камелия отравила весь свадебный ужин, — невинно заморгал он, однако глаза его смеялись. — Пришлось действовать проверенными методами — добавить снотворное.
Я вспомнила, как Флориан исчез, когда мы с Камелией сцепились.
— Пожалей свой рог, Флориан, такими темпами от него останется одно воспоминание, — фыркнула я и, подобрав платье, решительно отправилась в свой мир.
Эпилог (книга дописана)
— Вот видишь, мама, как и обещала, я сажаю маки, — бормотала я себе под нос, засыпая землей семена и поливая водой из стоявшего рядом небольшого ведерка. — Они поднимутся еще выше, пышнее и красивее, чем были.
— Говорят, привычка разговаривать с самой собой появляется от одиночества.
Я вздрогнула и медленно обернулась, прикрывая глаза испачканной землей рукой. В лучах полуденного солнца стоял Флориан. Красивый до невозможности. В высоких сапогах, черных, обтягивающих мускулистые ноги штанах. С развязанными на груди тесемками черной же рубашки. Длинные волосы плащом укутывают широкие плечи. Сглотнув комок в горле, я поднялась.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно, но больше всего на свете мечтая стащить с Флориана эту рубашку и прижаться к его безупречному телу. — Судя по тому, что ты жив и, кажется, здоров, тебя не четвертовали за ту выходку.
— Дипломатия — мой конек.
— А я думала, твой конек — единорог.
Я ушла из Лоссэ Таурэ две недели назад и не собиралась возвращаться. Хватит с меня эльфийских интриг и тайн. Хотелось самой обычной жизни, в которой тебя не норовят каждую секунду заколоть или отравить. Правда, по Флориану я скучала. Но сама себе боялась в этом признаться, заполняя работой по дому все дни так, чтобы сил не оставалось вспоминать черноволосого эльфа и пронизывающий взгляд его бархатных глаз, прикосновения теплых губ и Енот его раздери! Я скучала и сильно. Хоть Флориан и сказал, что ему не нужна без меня вечность, но мужчины ведь вечно что-то болтают. К тому же ничего конкретного эльф мне не предлагал.
— Я пришел в гости, — просто ответил Флориан, кривовато улыбнувшись. — Принес вести из Белоснежного леса. Камелия умерла.
— Что? Элрик казнил ее? Бедный Алистер, — прошептала я, прижав руки к груди.
— Элрик хотел ее изгнать. Он бы не стал ее казнить, хотя бы из-за Алистера. Тот все-таки заменил ему в какой-то степени отца.
Я нахмурилась. У меня не было сомнений, если бы я оказалась виновна в бедах лесных эльфов, моя голова скатилась бы с плеч быстрее, чем я успела произнести «Я не виновата».
— Так что же случилось?
— У нее с собой был яд. Тупицы-стражники не додумались даже обыскать Камелию перед тем, как посадить под замок. Она выпила яд в ту же ночь.
— Бедный Алистер — прошептала я. — Как он?
— Скорбит. А зная эльфов, это будет долгая скорбь.
Я кивнула. Мы немного помолчали. Эльф ласкающим взглядом скользил по моему лицу, заставив щеки покраснеть.
— Ты так быстро нас покинула. Элрик с ума сходит.
Я приподняла бровь. Наверное, получилось у меня не так изящно, как у Флориана. Он широко улыбнулся.
— Шучу-шучу. Элрик и Идриль решили наконец пожениться и хотят видеть тебя на торжестве. Я клятвенно пообещал не портить свадьбу. Они даже Норина с его подданными пригласили. Только представь себе толпу коротышек в Лоссэ Таурэ. Зрелище будет то еще! Надеюсь, у Норина хватит ума ни с кем не спорить и не делать ставки на свой венец.
Что ж, хотя бы ради этого стоило пойти. Надеюсь, Гуда и Батильда тоже там будут.
— Прекрасно, у меня как раз есть для них подарок.
— Для гномов?
Я кивнула.
— Целая бочка меда.
— Зачем гномам мед? — удивился Флориан.
— Да так, разные девичьи секреты, — обтекаемо ответила я и бодро добавила: — Ну что, мой конь, сможешь дотащить большую бочку меда до Лоссэ Таурэ, раз уж ты здесь?
— Я не тягловая кобыла, а, — недовольно начал Флориан.
— Черный единорог, — продолжила я весело.
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.
— Заходи в дом, — пригласила я, махнув рукой. — У меня как раз готов пирог.
— Миленько, — Флориан обвел взглядом главную комнату, когда мы оказались внутри, и сел в одно из кресел. В этом доме все-таки оказался живой эльф, подумалось мне. — А где же твой братец?
— Хорошо, что ты заговорил об этом. Когда я вернулась, оказалось, что дом пуст. Пропал и Маркус, и его собаки. Представляешь, какая удача! Я пошла к старейшинам, чтобы выяснить, куда он подевался, и заявить на него. Они рассказали мне прелюбопытную историю, — говорила я, разливая по чашкам смородиновый чай и подавая одну Флориану. Он смотрел невинным взглядом и внимательно слушал. Когда наши пальцы соприкоснулись, я резко отдернула руку и продолжала: — Оказывается, несколько дней назад Маркуса притащил разгневанный мельник. Его рыдающая дочь шла следом и просила повесить Маркуса. А потом, буквально через несколько часов, пришли еще двое: дочь лавочника и трактирщика. И все утверждали оно и то же — Маркус пытался их изнасиловать. А дальше начались и вовсе престранные события. Маркус признался во всех своих грехах, и даже отказался от своей части дома в мою пользу. Мне передали его письмо, где он просит меня не насылать на него самое черное зло. Маркуса судили и отправили в тюрьму, где он проведет кучу лет. И у меня есть только один вопрос, — Я со стуком поставила чайник на стол. — Когда ты собирался мне рассказать об этом, Флориан? Это ведь ты вынудил Маркуса сделать признание? И как тебе удалось, дьявол ты этакий, подговорить дочерей мельника, лавочника и трактирщика?
— Он пытался тебя изнасиловать! — процедил Флориан. — Неужели ты думала, что я это оставлю просто так? Плохо же ты меня знаешь.
— Я хорошо тебя знаю, — я подошла и, не в силах больше сдерживаться, приподняла голову Флориана руками, чмокнув его в кончик носа.
