его разбитому сердцу истекать кровью около моего, корчащегося от боли.
Мюриэль стояла у двустворчатых дверей, плотно сжав губы, с блестящими глазами. Она горевала по Тристану или по Джареду? Тяжело вздохнув, женщина закрыла глаза, по щеке скользнула слеза.
Джаред что-то говорил, уткнувшись мне в грудь, но его слова были искажены мокрым шелком.
Я слегка отстранилась от него.
– Что ты сказал?
– Монпарнас. Мне нужно… позвонить…
– Я позвоню в похоронное бюро, Джаред, – догадалась Мюриэль.
– Я обещал ему… место в… – из него вырвался всхлип. Он обвил руками мою спину и прижал меня к себе, крича от боли мне в грудь.
– Я обо всем позабочусь, – сказала Мюриэль. Она почти ушла в спальню, но передумала и подошла к нам. Она оторвала его голову от моей груди и обхватила его подбородок. Ее большой палец погладил его скулу. – Он навлек это на себя сам, Джаред. Ты ни в чем не виноват.
– Я убил его, Мими. Моего лучшего друга, – завыл он. – Моего брата.
– Он никогда не был твоим братом. Он никогда не заботился о тебе по-настоящему. Он не дал тебе ни грамма из того, что ты дал ему.
– Он спас меня. Много раз, – хриплый голос Джареда прорезал воздух.
– И я всегда буду благодарна за это. Но он спас тебя только потому, что увидел свое собственное спасение в стенах этого дома… в тебе, – Мюриэль снова погладила Джареда по щеке. – Он никогда не позволял тебе сближаться с людьми. Наши отношения приводили его в бешенство. Не раз я боялась, что он предложит меня уволить.
– Он предлагал.
Она хмыкнула.
– Конечно, предлагал. Я надеюсь, ты знаешь, что даже Амир с его большими мускулами и страшным оружием не смог бы оторвать меня от тебя, – затем взгляд женщины переместился на меня. – Я не хотела раньше выходить за рамки, но в тот день в магазине… то, как вел себя Тристан… – она позволила своему голосу затихнуть, но ее обвинение было громким и ясным.
Джаред очертил мое лицо пальцами, убирая прядь волос за мое плечо с душераздирающей нежностью.
– Я понял это слишком поздно.
Он слышал признание Тристана или догадался каким-то другим способом? Не желая поднимать эту тему, ни сейчас, ни, возможно, когда-либо еще, я опустила взгляд на его кадык, который резко дернулся, как будто сдерживая подступившие слезы.
– Однако это не делает меня меньшим монстром, – пробормотал он.
Я снова встретилась с ним глазами.
– Ты не монстр.
– Я только что сломал чужой позвоночник, Перышко. Того, кто, несмотря ни на что, многое значил для меня.
– И спас меня от совершения уголовного преступления, – пробормотала Мюриэль.
– Мими! – Джаред ахнул.
– Что? Думаешь, я не способна на убийство? Правда считаешь, что твой дядя нанял меня, потому что я хорошо разбиралась в детских бутылочках и венчиках? Он нанял меня, потому что слышал, что я пустила пулю в лоб своему жестокому отцу.
Тело Джареда застыло под моим.
– Ты никогда не говорила мне этого.
– И я никогда не рассажу об этом подробнее кому-либо из вас, – ее губы сжались из-за воспоминания. – А теперь я пойду позвоню в похоронное бюро. Вы двое возвращайтесь в дом и избавьтесь от своего чувства вины. Я не позволю тебе хандрить, Джаред. Я растила тебя как сильного мужчину. Хорошего мужчину. И я не могла бы больше гордиться тем, что ты сделал сегодня. И я говорю не о… – она склонила голову набок в сторону двора.
Джаред сглотнул.
– Как ты узнала?
Мюриэль постучала пальцем по его нахмуренному лбу.
– Ты действительно думаешь, что что-то в этом доме мне неизвестно? – она оставила поцелуй там, где был ее палец, затем повернулась и ушла.
Где-то под нами охранники тихо переговаривались, но замолчали, когда Мюриэль начала выкрикивать приказы.
– А я-то думал, что я здесь большой босс, – пробормотал Джаред.
Несмотря на то, что многое в этом моменте было ужасным, я улыбнулась.
– Мне лучше не попадать ей под горячую руку, а? – мы стукнулись с ним носами.
Он хмыкнул.
– Джаред, о чем она говорила?
Он тяжело вздохнул.
– Сегодня всплыли доказательства. Достаточные, чтобы оживить нераскрытое дело и разрушить политическую карьеру, – мускул на его челюсти дрогнул. – Премьер-министр, – его взгляд остановился на каменном ограждении, и я знала, что он думал о Тристане, – он надолго уезжает. Навсегда, на самом деле. Тристан не согласился с моим решением и выбежал с собрания. Мне следовало последовать за ним раньше. До того как…
Его густые ресницы опустились на покрасневшие глаза.
Я поцеловала его в висок.
Долгое время никто из нас не произносил ни слова. Затем я вздохнула.
– А я должна была попытаться помочь ему.
Ресницы Джареда приподнялись.
– Он бы не принял твою помощь, Перышко. Он был слишком горд, чтобы принять чью-либо помощь. Особенно женщины. – Джаред осмотрел мое горло, затем погладил его. И хотя мою кожу саднило, его прикосновение чуть-чуть уменьшило боль. – Они не пришли за ним.
– Кто?
– Эти… как ты их называла? Малакимы?
– Малахимы. Убивать нас… ну, даже пытаться это сделать – великий грех.
– Точно… – Вероятно, он вспомнил, как заработал свой ранг. – Значит, его душа… потеряна?
– Я думаю, что да.
Джаред медленно кивнул.
– А что насчет моего дяди?
Я прикусила губу, не желая отвечать ему и усугублять его скорбь.
Он посмотрел на небо.
– Если я когда-нибудь окажусь там, то никого не буду знать.
– Можем мы не говорить о том, что ты окажешься там? Пожалуйста?
Джаред глубоко втянул воздух.
– Ты права. Достаточно, – он вытолкнул воздух обратно из своих легких, когда встал, увлекая меня за собой.
Я понимала, что он не закончил горевать по Тристану. Невозможно забыть кого-то, кто столько лет был частью вашей жизни, за несколько минут, даже если вы привыкли к смерти.
Скорбь Джареда только начиналась. И каким бы сильным Мюриэль его ни воспитала, он снова сломается. И тогда я буду рядом, и она тоже. Вместе мы соберем осколки его повинного сердца и будем склеивать их обратно, пока в один из дней он не перестанет винить себя.
На следующий день мы оделись в черное и вышли из дома на рассвете, но отправились не в нашу поездку. По крайней мере, не в ту поездку, для которой требовался чемодан. Мы поехали на кладбище Монпарнас. Сопровождаемые Люком, Амиром и двумя другими телохранителями, мы шли по длинной дороге, вдоль которой находились надгробия, мавзолеи и липы в полном цвету.
Мюриэль держала Джареда за руку, как будто пытаясь придать ему сил. Я шла
