– Разве твоя мама не говорила тебе, что спрашивать женщину, какая она ведьма сродни вопросу о возрасте? - Она подмигнула ему.
- Хорошо, - он скрестил руки на груди. - Если ты не хочешь отвечать на этот вопрос, ответь на другой: назови причину, по которой я не должен убить тебя прямо сейчас. Вмешательство в спаривание льва, особенно альфы, является смертельным преступлением.
- Я не помню, что бы вмешивалась в твои поиски пары. Я могла бы отобрать ее. - Она щелкнула пальцами. – Вот так.
Маркус зарычал.
- Так ты говоришь, что она моя?
- Я говорю…
Ее прервал громкий, неприятный гудок приближающегося транспортного средства, маленький автомобиль ворвался на поляну со столбом пыли и летящих камешков. Через секунду автомобиль остановился, водитель выбежал и мчался по земле. Его ум был перегружен видением сочного, обнаженного тела Пенелопы. По крайней мере, пока на ее месте не появилась львица.
Ее гнев, ярость, ударили по нему за долю секунды, до того, как ее тело опрокинуло его на землю. Он должен быть в ярости, желая уничтожить женщину, которая смогла пробиться сквозь охрану и с легкостью напала на него. У нее была власть над ним, ее зубы в миллиметре от его уязвимого горла, и ее слюна капали на его кожу.
Да, он должен выпустить смертоносные когти и отпихнуть ее от тела и оттащить к потертому полу крыльца. И все же, единственное, о чем он могу думать это о том, как фантастически она пахнет. Ее сладость, ее обольстительный аромат, взывал к его животному. Но не ради сражения. Нет, для того, чтобы соединится с ней, и заклеймить ее, прежде чем кто-то вновь прервет их.
Другие звуки заполнили пространство, большие львы, следующие друг за другом, слова, брошенные сквозь пространство, но женский крик был громче остальных.
- Черт возьми, вы не причините ей вред! - Это был четкий приказ, а затем послышалось приглушенное ворчание. – Прекрати меня лапать, черт возьми. Отпусти меня. Я вырву ваши яйца через горло, и посмотрим, смогу я или нет.
Если бы Маркус не был близок к потере своей жизни от руки его пары, он нашел бы ссору мужественной женщины с его охранниками забавной.
- Я серьезно! Я буду охотиться на тебя, плохой кошак, - женщина закричала снова, обращаясь к Линкольну с использованием нескольких матерных слов.
Это была Пенелопа, обольстительная и разъяренная Пенелопа, впивающаяся в его плоть. Черт возьми, он был тверд, как скала, чертовски возбужден, и вместо того, чтобы сосредоточиться на том факте, что он был на волоске от смерти, он мог думать только о том, как скользит в нее снова и снова. Он хотел ее сейчас так же сильно, как и утром. А возможно и сильнее.
Пристальный взгляд Маркуса был полон решимости относительно нее, ее бледные глаза, сверлили его взглядом, как будто она разглядывала его душу, и он старался, сделать то же самое. Он хотел знать все о ней, все, что заводило ее, все, что заставляло смеяться и плакать.
Странная женщина и Линкольн продолжали спорить, и он увидел выросшую нерешительность и беспокойство в глазах Пенелопы. Ранее, когда она вот так же прижималась к нему, все, о чем она думала, был секс, сейчас цель изменилась. Да, она пришла за ним, но он не думал, что это было из-за него, вероятнее это из-за ее родства с ведьмой. Кроме того, увеличение ее тревоги и агрессии было связано с Линкольном и другой женщиной.
- Линкольн, прекрати это дерьмо и отпусти ее. - Его друг хмыкнул, и он представил себе, как женщина ударила его, когда он подчинился приказу Маркуса.
Это заставило его улыбнутся, не взирая на то, что он был близок к смерти. Его человеческая половина была немного обеспокоена этим фактом, а львиная восхищалась силой его подруги.
- Дженнифер! - Это был Палмер, и имя женщины было ему знакомо. У Джастина Палмера была сестра-близнец. Дженнифер. Женщина явно защищала Пенелопу, что сделало ее одним из новых любимых людей Маркуса.
- О, отвали, придурок.
- Я твой…
- Брат. Ты мой брат. И если ты тронешь хоть один волосок на моей голове, папа вернется сюда и надерет тебе задницу, так что заткнись, прежде чем Пенелопа кого-нибудь убьет.
Это заставило Палмера фыркнуть, и Маркус решил, что мужику недолго осталось. У любого, кто унизит его пару будут проблемы.
Чьи-то мягкие осторожные шаги и аура, сигнализировали о том, что скоро у них будет посетитель.
Джорджи вошла в поле его видимости, и ее широкая улыбка почти ослепила его.
- Пенелопа, дорогая, возможно, ты должна отпустить свою симпатичную пару. Я не думаю, что у тебя есть причина для его убийства, особенно с учётом того, как он прекрасно упакован.
Маркус не был уверен, что конкретно имела в виду ведьма, его внешность или твердость в джинсах. В любом случае, его льву не понравился этот комментарий. Его тело могла оценивать только его пара. Факт о том, что какая-то посторонняя женщина смеет говорить о нем, таким образом злила зверя. Он хотел слышать комплименты только от Пенелопы. Когда львица стала громко рычать и быстро отпустила его, чтобы напасть на ведьму, он знал, что она чувствовала то же самое.
- Так то лучше. – даже не смотря на то, что единственное, что он сейчас мог видеть был золотистый мех Пенелопы, он услышал довольную улыбку в ее голосе. - Теперь, я предполагаю, у кого-то есть вопросы ко мне.
Другое тело, появилось в зоне его периферии и Дженнифер Палмер присоединилась к беседе.
- К нам. Вопросы к нам. Джорджи делала это не одна.
- И что, - Джорджи протянула, - лев мог сделать, когда заклинание было произнесено?
Дженнифер попыталась ответить.
- Я…
Но у Маркуса был только один вопрос.
- Пенелопа действительно моя пара?
Молчание было ответом для него, отсутствие звуков угнетало, словно секунды делали отсчет прошлого, но, в конце концов ведьма ответила.
- Единственное, что я сделала - призвала пару Пенелопы. Я не делала ее твоей половинкой, я просто призвала мужчину, который предназначен для нее.
Так или иначе, он стал еще более твердым, еще больше увеличившись в размере.
- Тогда, короткий ответ да?
- Да, - подтвердила Джорджи.
«Да» - было все, что он хотел услышать, все, что требовалось его льву, чтобы наконец взять власть над его телом. Он хотел ее, и он пропустил через себя мощь своего желания к ней. У него была она, и он не собирался позволить ей уйти. Только после того, как он возьмет ее всеми возможными способами. Дважды. Хорошо, возможно пять раз. И это только в первый день. Он не мог дождаться остальной части их жизней.
Пенелопа, должно быть, учуяла его возбуждение, потому что вздрогнула, небольшая дрожь пробежала по ее телу, а затем она глубоко соблазнительно замурлыкала.
