— Спасибо.
— Ты американка.
— Нет. Не совсем. Ну, то есть, я прожила там очень долго.
— На юге, — добавила она.
— Теннесси. Ладно, ты можешь сказать мне, что происходит? Мы случайно не в Америке?
— Мы в темнице. Погоди, я не сказала тебе, как меня зовут. Меня зовут Дебби. Дебби из темницы [3], ха-ха-ха! Боги, знаешь, я тебе кое-что скажу, я заставляла себя смеяться все эти годы. Только я и крысы. Хорошо проводим время.
Я попыталась отодвинуть лицо от того места на полу, где меня вырвало.
— Как давно ты здесь?
— Даже не знаю. Может, пару лет. Может, сорок, — она закашлялась. — Плюс-минус. Трудно следить за временем в тёмной дыре собственной грязи, понимаешь, о чём я? И, честно говоря, я действительно понятия не имею, где мы находимся. Однако темница кажется довольно старой для Америки. Может быть, Китай.
— Анку когда-нибудь спускается сюда?
— Кто-кто? Я даже не знаю, о чём ты говоришь.
— Большой мужик с короной. Он сюда спускается?
— О, я бы запомнила, если бы такое случилось. Мне становится очень одиноко здесь. Он большой мужик, говоришь? Типа, мы говорим о мышцах или о чём-то ещё? У него что, мясистые руки? Мне нравятся мясистые руки. Крепко держат тебя за бёдра.
— Проехали.
Что-то капало мне на лоб, и я медленно попятилась назад, подальше от ворот. Моя спина коснулась грубой, скользкой стены.
Я убедилась, что Анку достаточно чётко дал клятву по поводу Джины, но была менее внимательна к другой клятве. Я потребовала безопасности после того, как помогу ему найти то, что он искал, но я ничего не сказала об условиях жизни до этого.
— За что тебя посадили? — спросила я.
— Ну, знаешь, это самое смешное. Я была в баре, короче, типа реально настоящий бар в Бостоне с кучей стариков, и эта женщина пролила своё пиво прямо мне на рубашку. И это была моя любимая рубашка, типа на ней был зелёный трилистник, и на ней было написано: «Сегодня ирландец, завтра похмелье». И я просто подумала, что это просто умора. Знаешь, я люблю выпить, а мы, фейри, все родом из Ирландии, верно?
— Мы родом с Британских островов, — поправила я её. Фейри были падшими ангелами, которые оказались в Ирландии, Шотландии, Великобритании и на островах. Давным-давно мы были ангелами, которые решили, что на самом деле наслаждения Земли нам нравятся больше, чем небеса, и мы стали предаваться волшебной еде и танцам. За прошедшие столетия большинство из нас лишилось крыльев… но не все.
— Точно. Ну, пофиг. Так вот, как ирландка, я чувствую себя довольно гордой в День Святого Патрика, хотя на самом деле понятия не имею, кем он был, чёрт возьми. Какой-то парень-змея. Так или иначе, на мне была рубашка, и какая-то студентка пролила на неё пиво. И я немного разозлилась, ясно? Поэтому я заколдовала эту сучку, чтобы она воткнула себе нож в глаз, прямо в мозг. Глаз вытек, она грохнулась на пол, — моя новая подруга разразилась воющим смехом. — Видела бы ты это. Она такая ААААААХ. Это было уморительно. Но я думаю, что люди типа разозлились. Люди были напуганы тем, как у неё глаза вытекли, или типа того. Позвали рыцарей, чтобы они пришли за мной. Ну и вот. А теперь я здесь! Надеюсь встретить парня, у которого, как ты сказала, мясистые руки.
Как вежливо сказать: «Лучше бы я никогда не начинала этот разговор и предпочла бы молчание»?
— Спасибо тебе за это, — я прочистила горло. — А теперь я буду спать.
Моя кожа зачесалась, потому что по бедру полз жук, но со связанными руками я ничего не могла с этим поделать. Это ощущение смешивалось с холодным потом на моей спине и неприятным щекотанием.
Я снова закрыла глаза, пытаясь представить себе Джину. Я никогда не бывала в отеле «Савой», поэтому понятия не имела, что там внутри. В моём воображении это было грандиозное место с зеркалами в золотых рамах и кроватями с балдахинами, и, вероятно, знаменитостями, разгуливающими по бальному залу. Джина сможет заказывать обслуживание в номер, расскажет им о ситуации с орехами, и они принесут ей то, что нужно. Потом она будет просыпаться по утрам, садиться в такси и ехать в школу, достаточно отдохнувшая, чтобы улучшить все свои оценки. Она сдаст химию. Она поступит в колледж! Я представляла себе, как она сидит сейчас в старинном оксфордском холле, в лучах заходящего солнца, со стопкой книг на столе, жуёт кончик карандаша и пишет что-то блестящее.
Может быть, не совсем реалистично, но прямо сейчас мне нужны были фантазии. И это нормально. Я могла притворяться.
Вот на чём мне сейчас нужно сосредоточиться. Но не на том жуке, который пробрался теперь под мою маленькую майку и полз по левой груди к соску. «Уф».
«К сожалению, в моём наряде без карманов не имеется необходимого мне гребня. Да и всё равно я не возле реки. Здесь у меня нет никакой силы».
— Боги! — я попыталась вырвать запястья из пут, чтобы стащить с себя эту штуку, но только ещё сильнее разодрала кожу и оцарапала руку о камни.
Я глубоко сожалела, что Анку не остался мёртвым. Когда-нибудь я придумаю, как его уничтожить.
Пока жук полз по моей груди, я позволила образу отеля «Савой» снова расцвести в моём сознании. Я была почти уверена, что он находится рядом с каким-то парком. Может быть, на Темзе.
Когда я снова открыла глаза, моё внимание привлекло какое-то движение в углу камеры. По влажному камню пробежала крыса.
Затем волосатая тварь повернулась и посмотрела на меня. Её тёмные глаза-бусинки уставились прямо на меня, и она побежала ко мне. Она пронеслась по моему лицу, и я задохнулась, на мгновение перекатившись на живот, чтобы сбросить животное. Я перевернулась на бок и сердито уставилась на эту тварь.
Крыса теперь смотрела на меня из тёмного угла камеры. У меня создалось отчётливое ощущение, что она хочет съесть меня, но я не была уверена, возможно ли это. Я оскалила клыки и зарычала на неё. На крысу это, похоже, не произвело впечатления.
В другой части камеры лежала груда крысиных костей. У меня возникло тревожное чувство, что эта большая крыса съела своего собрата.
Мои руки были заломлены за спину, плечи болели. Первое, что мне нужно сделать — это найти способ освободиться от оков. Они сделаны из магии, но это не означало, что я не смогу пробиться сквозь них, приложив достаточно усилий.
В тусклом свете я разглядела зазубренный кусок камня, торчащий из стены. Я скользила задом по полу, пока не уселась поближе к нему.
Затем я начала перетирать путы, двигая ими вверх и вниз по зазубренному краю. Трение понемногу начало разъедать верёвки, когда я стала двигать запястьями быстрее. Мои руки горели от напряжения, разум снова стал блуждать. Я опять почувствовала себя на острове Иc [4], который когда-то был моим домом. Колокола королевства звенели над скалистым ландшафтом. Моя мать стояла на утёсе вдалеке, жемчужная корона сияла на её голове. Мне захотелось подбежать к ней.
Боги, я здесь сходила с ума. Я старалась вообще ни о чём не думать, пока перетирала верёвки.
Я почувствовала, как что-то пробежало по моим ногам, взвизгнула и пнула крысу. Мне показалось, что тварь зашипела на меня, но я, вероятно, бредила.
К тому времени, как последний кусочек волокна в путах лопнул, казалось, что прошло уже три часа. Это могло занять минут двадцать, но боль в руках говорила совсем о другом. Облегчение нахлынуло на меня, как только я освободила руки, и я тяжело вздохнула.
Наконец-то я снова могла пошевелить плечами. Я вытянула руки, растирая плечи, разминая пальцами мышцы. За последние сто семьдесят шесть лет своей жизни я действительно воспринимала свободу движений рук как нечто само собой разумеющееся. Никогда больше я не перестану ценить эту роскошь.
Дальше мне нужно убраться отсюда к чёртовой матери. Моё горло было словно покрыто песком. Как долго я обходилась без воды?
