Когда Ания пожелала мне спокойной ночи и ушла, сон вдруг как рукой сняло. Уснуть на новом месте оказалось настоящей проблемой. Мне мерещились какие-то звуки, которые в привычной обстановке были бы естественными, но сейчас казались зловещими. Я ворочалась, взбивала подушки, но сон не шел. Мне казалось, что от стены неприятно дует, от порывов ветра дребезжит неплотно прикрытое окно, и я раздумывала, встать и плотнее захлопнуть раму или оставить как есть.
Все-таки встала. В свете магического кристалла, который здесь играл роль светильника, дошла до оконной ниши. Рама с трудом, но поддалась. Однако я все равно чувствовала сквозняк. Провела ладонью по периметру окна, пытаясь обнаружить место, из которого дует. Пришлось даже заглянуть под подоконник. Дыру я так и не обнаружила, завтра нажалуюсь распорядителям. Но под подоконником нашлось кое-что интересное. В небольшом углублении я увидела что-то похожее на свернутый пергамент. Вытащить получилось не сразу, едва не обломала ногти. А потом вместе с находкой уселась на кровать, чтобы внимательнее рассмотреть, что же я нашла.
Это оказались свернутые в трубочку страницы, вырванные из какой-то книги. Судя по неровным краям, выдирали их в спешке. От времени и сырости текст был трудночитаем. Но кое-что разобрать удалось. Самое интересное, что первоначальный текст был на незнакомом мне языке. Но под каждой строчкой нечитаемого текста шли другие, написанные мелким и торопливым почерком. Будто кто-то занимался построчным переводом.
Если судить по строчкам на незнакомом языке, это были стихи. Но перевод был дословным, и неведомый мне переводчик не утруждал себя поэтическими потугами.
В свете кристалла я кое-как прочла истертые временем строчки:
«Раз в четверть века
Двадцать семь прекрасных дев
Кружатся в танце с избранными».
Тут в дверь моей комнаты кто-то постучал, и я спрятала свою находку под подушку.
- Войдите.
Это была Натюэль. В белоснежной сорочке с папильотками в волосах.
- Флоренс, ты еще не спишь? Мне неудобно тебя просить, но можно я у тебя переночую? Эти покои наводят на меня тоску и панику. Никак не могу уснуть.
Я подвинулась на широкой кровати.
- Я и сама заснуть не могу.
Приятельница забралась под одеяло и притихла. Я осторожно убрала найденные страницы под кровать и тихонько толкнула Натюэль.
- Ты знаешь, как звали ту девушку, про которую рассказывала тебе мама?
- Какую еще девушку?
- Которая погибла на отборе.
- А, кажется, Сессиль. Давай уже спать, Флоренс.
Глава 12
Проснуться пришлось от настойчивого голоса Ании:
- Госпожа, просыпайтесь, уже пора!
Мы с Натюэль обе сели на широкой кровати, сонно моргая. В комнате было чуть сумрачно от плотно закрытых портьер. Но и после того, как горничная раздвинула их, ощущение, что разбудили нас слишком рано, не исчезло.
- Ания, уже что, завтрак?
- Госпожа, вы что забыли? Вчера фрейлина Элен предупреждала, что проснуться придется на рассвете, чтобы отправиться на молебен в Древний Храм Десяти Алтарей.
Что-то я этого не помню. Видимо, думала о чем-то своем, когда Элен говорила о раннем подъеме.
Спать хотелось невыносимо. Да еще с утра в комнате было заметно холоднее. И это несмотря на то, что за окном царила влажная духота. Низкое небо неприглядного серо-сиреневого цвета предупреждало о близкой грозе.
Натюэль убежала в свою комнату, а я, широко зевая, пошла умываться. На сборы времени отвели мало. Едва Ания закончила с моей прической, весьма простой, кстати, как в коридоре послышался громкий женский голос:
- Девушки, пора!
Возле покоев на крыльце нас ожидала фрейлина королевы. На этот раз это была не Элен. Худощавая и высокая, с темными густыми волосами, собранными в пышный пучок на затылке. Незамысловатая на первый взгляд прическа была щедро украшена жемчужной нитью. Да и судя по расшитым жемчугом рукавам платья, фрейлина Уилия намеревалась выглядеть нарядно и богато.
Участницы отбора выходили на крыльцо покоев без особого энтузиазма в глазах. В это хмурое утро больше всего хотелось натянуть одеяло до носа, а не идти в какой-то древний храм, о котором я, например, никогда не слышала. И судя по недовольным лицам девушек, не одна я думала подобным образом. Натюэль и вовсе, зябко кутаясь в палантин, прикорнула у меня на плече, пока мы ждали, когда подтянутся все участницы.
Уилия, судя по блеску темных глаз, была настроена совершенно иначе. Мне эта фрейлина уже не нравилась. Если Элен больше походила на обеспокоенную наседку, то Уилия с первых слов произвела впечатление высокомерной и надменной наставницы.
- Вчера вас предупредили о раннем подъеме. И чтобы стереть с ваших лиц сонное безразличие, я должна объяснить, куда мы сейчас отправимся и для чего. Мне выпала честь объявить, что вечером состоится первое испытание. Испытание будет связано с магией. В древние времена был обычай перед магическими состязаниями, дуэлями и прочими противоборствами просить помощи у высших сил. В Древнем Храме Десяти Алтарей сегодня будет проведен молебен возле алтаря Духа Магии. Вы возложите свои дары и в молитве попросите защиты и покровительства.
- А что за дары?- раздался вопрос из толпы участниц.
- В наше время дары чисто символически изображают цветочные гирлянды. Вам их раздадут при входе в храм.
В это время в парке царило сонное безмолвие. И только вереница девушек семенила за своей предводительницей, фрейлиной Уилией. На центральной аллее мы увидели несколько повозок и с облегчением выдохнули. Ну, хоть не пешком добираться. А дорога, как, оказалось, была не такой уж и близкой. Сначала мы выехали за пределы богатых кварталов, потом свернули к речной пристани. Там пришлось пересесть в несколько больших лодок, которые переправили нас на другую сторону.
Вход в храм то ли обвалился от времени, то ли просто ушел в землю, но для того, чтобы попасть внутрь, нам пришлось спуститься по десяти каменным ступеням вниз. Возле входа нас встретил один из служителей в малиновом балахоне и каждой девушке протянул по цветочной гирлянде. Цветы были обрызганы ароматическими маслами, и их насыщенное благоухание раздражало. Натюэль вообще несколько раз чихнула от приторного запаха.
Внутреннее убранство храма было выполнено в лучших традициях дикого средневековья. Массивные каменные столбы подпирали потолок. Вдоль одной из стен в ряд были выставлены алтари, которые, по сути, были огромными камнями расписанные рунами. Над каждым алтарем на массивных цепях висели металлические чаши. От увиденного меня передернуло. Как-то не очень вязались наши цветочные гирлянды вот со всем этим. Что-то подсказывало мне, что в древние времена под дарами подразумевалось что-то иное.
К нам на встречу вышло еще несколько служителей и завели монотонное пение, воздевая руки к алтарю. Мы сгрудились, испуганно озираясь по сторонам. Вот думается мне, ни у кого из девушек не возникло мысли просить о чем-то этот камень с полуистертыми письменами. Всем хотелось одного - подняться наверх из этого подземелья. И только Уилия была необычайно оживлена. Я украдкой следила за ней взглядом и видела, как хищно раздуваются её ноздри. Казалось, что фрейлина находится в состоянии предвкушения чего-то грандиозного. Странная она какая-то. Фанатичка, что ли?
Когда песнопения закончились, один из служителей кивнул нам:
- Возложите свои дары в чашу.
Девушки поочередно подходили к камню и складывали свои гирлянды в чашу на цепях. Я терпеливо дожидалась своей очереди, но в какой-то момент ко мне подошла Уилия и, подхватив меня под руку, повела в сторону:
- Флоренс, вам не нужно свой дар класть в эту чашу. Выберите какую-нибудь другую.
Я удивленно моргнула:
- А почему?
- Потому что по древней традиции требуется двадцать семь даров. А ваш двадцать восьмой будет лишним, - хоть фрейлина и пробормотала все это шепотом, но ощущалось, что она совсем не шутит и свято верит в то, что говорит.
