Он правда плохо выглядит. Кожа белая, вены проступают на висках и пот струится градом. В этой мантии диакона Шумский выглядит не только глупо, она еще и знатно добавляет пару лишних, не видимых глазу килограмм веса. Раньше никогда не замечала, какие у него глаза, оказывается, красивые: голубые-голубые, как небо летнее. В обрамлении темных, почти черных длинных ресниц. Таким любая девчонка позавидует, большинство из нас ходит к феям на наращивание и магическое ламинирование, чтобы такого эффекта добиться. А тут свое, природное.
— Ой, Шумский, зря ты шесть лет глаза свои за очками прятал. Так глядишь, давно бы женился, — вяло ворочаю языком, ощущая полное опустошение. Дар напрочь отказывается отзываться, кожу на руках жжет и местами появляется зуд. Нестерпимо хочется почесаться, но я даже боюсь смотреть на них после соприкосновения с магическими цепями.
Кстати говоря, а что с ними?
— Вас… — начинаю, но меня неожиданно подбрасывают, прижимая к себе чуть сильнее, перебивая с каким-то отчаянием:
— Кристин, давай потом поговорим? Ты тяжелая.
— Зря ты это сказал, мужик, — сочувственно говорит Есик рядом, следуя за нами в качестве сопровождающего.
Он меня сейчас жирной назвал? Да во мне веса по норме, я совсем недавно проходила медкомиссию!
От этого замечания открываю рот и собираюсь закатить натуральную истерику, однако в последний момент меня перещёлкивает. Не знаю почему. Может, дело в усталости на лице Шумского или в попытке Еси сгладить неудачное замечание приятеля. Перевертыш болтает, рассказывает, что мои зомби спешно ушли после окончания битвы, а меня они нашли без сознания. Какая, мол, я молодец, справилась.
—- …никогда бы не подумал, что некроманты могут утихомирить разъярённых зомби. Нет, ты, конечно, не очень торопилась. Однако они хотя бы сдались. Просто развернулись и ушли обратно в сторону кладбища.
Он все продолжал болтать, а я молчала, напряженно смотря перед собой. Значит, когда время вновь дало ход, я была уже в месте боя с зомби? Но как я могла там оказаться, если успела убежать на достаточное расстояние прежде, чем нашла Призванных? Смотрю на Василия, ожидая хоть каких-то комментариев. Но тот молчит, упрямо тащит меня в сторону нашей местной больницы, кованые ворота которой уже виднеются впереди. Он не собирается вступать в полемику или хотя бы дать пояснения происходящему. А я ведь точно помню, как его вихрь буквально разнес одним ударом монолитную плиту, состоящую целиком из темной магии Хаоса. Он же разрушил цепи и уничтожил чертовы колокольчики.
Или я чего-то не знаю о нашем тихом ботанике, или мне все померещилось и на меня упал неопознанный летающий объект. На всякий случай даже затылок потрогала. Но шишки не нашла.
— Ничего рассказать не хочешь? — задаю вопрос в лоб, пока Иванушка с Есиком болтают о почти закончившейся смене и последующих планах на выходные.
Урюпинская районная больница — это три корпуса в трехэтажном здании из светло-желтого кирпича. Вокруг разбит милый садик, где можно присесть под березкой или липой, отдыхая от дел насущных, любуясь цветочками в клумбах. В принципе, ничего особенного. Больница и больница, коих десятки тысяч по стране. Кроме одного: предупреждения на табличке, установленной как раз на подходе к главному входу.
«Па гозонам ни хадить. Туда хадить»
Ох уж эти гномы-гастарбайтеры, работающие тут садовниками, грузчиками и разнорабочими. Нет, я восхищаюсь ими. Они живут в горах, где ограниченные запасы ресурсов и дичайшая конкуренция за «место под солнцем». Тролли, темные эльфы, драконы, другие существа — попробуй выживи. Вот и едут за границу, ища там возможности заработать. Иногда с семьями, иногда одни…
— Вася?
— Потом, Кристин, — напряженно отвечает Василий, удерживая меня, пока Есик открывает двери. Уже шагнув внутрь, мы слышим в спину:
— Короче, мы пошли. До больницы проводили, Крис. Потом отпишись, что и как. Протокол мы составим, если Горыныч будет возмущаться, справку принесешь.
— О том, что сидела в тюрьме? — хмыкаю, слыша гогот Иванушки.
— Что совершала геройский подвиг, — ржет перевертыш в ответ, захлопывая двери, пока меня несут в светлый коридор к приемному покою.
Обычное в ночное время у нас в больнице дежурит знахарь. К сожалению, на весь город он один и не всегда в адекватном состоянии. За прозрачным стеклом регистратуры тихонько копошится в бумагах шишига. Мне со скамьи, куда Вася уложил, видна седая голова с пучков волос и кончики немного заостренных ушей. Длинный крючковатый нос с коричневато-зеленой бородавкой изредка мелькает, когда недовольная дамочка поднимает голову и злым взглядом косится в нашу сторону. Она явно не ожидала пациентов на ночь глядя, более того, кажется, собиралась уже отчаливать спать.
Пока я рассматриваю светлые стены, разлегшись на скамье и проковыривая ногтем дырку в жесткой кожаной обивке, Вася подходит к окошечку и наклоняется. Шишига морщится, скрипит, но возмутиться не может: диакон в городе — это признак силы и власти, какой-никакой.
— Здравствуйте, нам нужен дежурный знахарь. У меня тут магическое истощение и возможные повреждения в чакре, — говорит Вася, пока я задумчиво прислушиваюсь к своему организму. Вроде все в порядке. Пара дней хорошего сна, и буду в норме.
— Нетути его. Знахаря, — скрипит шишига, постукивая ногтем по поверхности стола.
«Цок-цок» — это неприятно, по вискам бьет не хуже молота. А голова уже начинает побаливать и от яркого света ламп, и от усталости с перенапряжением.
— Тогда дежурную ведунью или лекаря! — настаивает Шумский, пока администратор демонстративно не начинает листать что-то, отворачиваясь от него к экрану монитора.
— Ничем помочь не могу. Все лекари отдыхают, приходите утром. Можете предварительно записаться на портале царских услуг, инструкция вот, — она кивает на прилепленную лицевой стороной бумажку к стеклу со ссылками на интернет-портал и снова фыркает, не желая даже подняться. — Пока отправляйтесь домой и отдохните. Лучшее лечение — здоровый сон! Можете пропить укрепляющих отваров.
— А нормальное лечение у вас есть? — с беспокойством поинтересовался Вася у шишиги за стеклом в белом халатике, оглядываясь на меня, лежащую в коридоре на старой ободранной скамье.
Приподнимаюсь, дабы лучше рассмотреть происходящее. Вот сейчас феерия будет: Вася, качающий права в нашей захудалой больничке. В месте, где всего один знахарь в пожизненном запое. Все остальные работают или по блату, или за деньги. Лекари у нас, как основные помощники, только днем выходят. Никто не хочет работать на низкой зарплате и без каких-либо льгот. Последняя реформа в медицинской сфере окончательно убила желание у медработников помогать людям и нелюдям.
Каждый выживает, как может. Как сказал один из советников царя Николая: те, кто мало зарабатывают, всегда могут стать аристократами, сколотив бизнес с состоянием!
Работница регистратуры приспустила очки на нос к самой бородавке, наклоняясь ближе к окошечку и постукивая короткими пальцами по больничной карточке.
— Нормальное у нас по прейскуранту в бухгалтерии. Прямо по коридору и налево. Там висит табличка на белой двери — не пройдете. Внутри злые тролли сидят, они все подскажут, — беспечно отвечает она, возвращая свое внимание на документы перед собой: полис, паспорт, больничный лист, какая-то куча анализов.
— Погодите, а бесплатное лечение по страховке?! — не унимается Шумский, пока я тихо давлюсь смехом.
— Конечно, есть. В нашем саду растет чудодейственный подорожник. Можете рвать, не стесняясь.
Не выдерживаю и начинаю смеяться. Громко, задорно, привлекая к себе внимание домового санитара с метелкой в руке и самой шишиги с Васей. Та причмокивает тонкими губами, недовольно хмуря густые брови, говоря:
— Видите? Жива и здорова. А вы тут ходите, людей от работы отрываете!
Обратный путь от больницы до моего дома со списком укрепляющих трав, отваров и даже зелий, проходит в тишине. Вася едва ли не угрозами выбил у спящего знахаря, найденного в подсобке больницы, этот рецепт, написанный дрожащей рукой, под надзором Шумского. Вспоминая осоловелый взгляд нашего кудрявого Петровича, который так и тянулся к бутылочке этилового спирта, снова хочется смеяться. Бедный, у него даже веснушки на лице побледнели. Шишига отчаянно металась, потому что остановить диакона церкви нельзя — это грех, грозит отлучением. И вроде бы не положено разъярённым боевым магам по коридорам больницы бегать, выискивая дежурных лекарей или хотя бы ведунку какую.
